Виктор Леонов - Лицом к лицу

Леонов Виктор Николаевич

Лицом к лицу

Леонов Виктор Николаевич

Лицом к лицу

Hoaxer: Мемуары Виктор Николаевича Леонова, дважды Герой Советского Союза, по форме можно отнести к документальной прозе, но по сути это всё же мемуары. Написано весьма неплохо.

Содержание

Первые испытания

Сила силу ломит

На высоте 415

В отряд прибыл новичок

В двойном кольце

"Сурте дьяволе"

Перед решающим ударом

Лицом к лицу

Последние походы

Вместо послесловия

Первые испытания

1

Войну мы встретили за шестьдесят девятой параллелью, в одной из военно-морских баз Северного флота.

Первый день войны... Почти мгновенно исчезли белые фуражки и бескозырки, столь привычные для глаз жителей портового города. Лето в разгаре, светит желанное для северян солнце, светит круглые сутки, как положено ему в этих широтах, и легкий южный ветерок обещает устойчивую погоду. Нас теперь такая погода не радует. В метеорологических сводках сказано: "видимость ясная", и над базой, к Мурманску и обратно, пролетают воздушные разведчики врага. Белые чехлы головных уборов на темном фоне гранита причалов и мостовых могут нас, моряков, демаскировать. Поэтому приказано их снять.

Прошло совсем немного времени, и уже привычным кажется нудный вой сирен и обычным - бесконечный перестук молотков в мастерской, где мы работаем. Меня и Сашу Сенчука перевели туда с подводной лодки. Нам сказали: "Вы знаете слесарное и токарное дело, посылаем вас на боевой пост". Так мы сменили матросские робы на темно-синие рабочие спецовки и стали у верстаков.

Приказ есть приказ. Мы ему подчиняемся, хотя он никак не вяжется с нашим представлением о том, что такое боевой пост особенно сейчас, в дни войны. Я молчу, Саша Сенчук молчать не может, а кроме меня, ему некому высказать свою обиду. После долгого утомительного рабочего дня мы укладываемся спать здесь же, в мастерской. Саше не спится.

- Нет, ты все-таки скажи! - трясет он меня за плечи. - Скажи мне, Виктор, почему рабочий класс берет оружие, а нас приставили к верстакам? Особое задание, скажешь? Приказ? Да?..

Я отмалчиваюсь, и он зло кричит над ухом:

- Дрыхнешь, черт!

Саша ходит из угла в угол, и я знаю - он еще не раз меня растормошит и будет предлагать различные планы возвращения в подплав или, на худой конец, ухода в морскую пехоту.

Только я об этом подумал, как Саша подбежал ко мне, резким рывком стащил с верстака.

- Идея!

В глазах Саши - радостный блеск и непреклонная решимость человека, бросающего вызов судьбе. В такие минуты Сенчук кажется красивым и сильным, хотя с виду он неказист: худощав, неширок и костляв в плечах, а его смуглое, продолговатое лицо под копной смолисто-черных волос густо покрыто точечками угрей.

- Идея! - снова кричит Саша и тут же излагает свой план, который, насколько я, полусонный, еще способен понимать, заключается в бегстве с "боевого поста" на фронт, в бригаду морской пехоты.

- Скажем, что мы добровольцы! Нам простят...

Я на все согласен, только бы он оставил меня в покое и дал хоть часок соснуть.

Наступает утро, и Саша, увлеченный делом, неистово лупит молотком по полированной головке зубила, пилит, сверлит, поражая всех своей энергией. Должно быть, он забыл о вчерашней "идее", так как убеждает меня быстрей закончить ремонт подводной лодки - тогда нас тут же вернут в экипаж. Спорить с Сашей невозможно, а верить ему хочется, хотя работы в мастерской с каждым днем прибавляется.

Начальник мастерской сухо пообещал: "В положенное время вас сменят". Мы бы, вероятно, терпели и ждали, "ели бы не взбудоражившая нас новость: в мастерскую прибежали друзья из подплава, три Николая и Алексей, и рассказали, что создается специальный отряд морских разведчиков для действия в тылу врага. Их, как отличных спортсменов, уже зачислили в разведотряд.

- Прозевали! - зло упрекнул меня Саша, точно я был в чем-то повинен. - Ты же разрядный лыжник и знаменитый чемпион по гонке на яхтах, - наступал он на меня, но потом круто повернулся и засыпал друзей вопросами: - А где отряд? К кому обратиться? Кому подать рапорт?

Саша досадливо поморщился, когда вперед выступил электрик Коля Даманов, Коля-один, как мы его называли. Он заикался и тем не менее был словоохотлив:

- С-саша-ша! Не кипятись! В штабе знают, что Виктор и ты - хорошие с-спортс-смены. И мы нас-счет вас скажем с-старшему лейтенанту Лебедеву из отдела разведки. Плохо только, что придется с-сменить морскую форму на пехотную. Лебедев с-сказал: под гимнастеркой пехотинца должна быть матрос-ская душа. И душа р-раз-ведчика. Вот! - многозначительно закончил Коля-один.

О душе разведчика ничего сказать не могу, по меня, признаться, удивило, что трех Николаев - Даманова, Лосева и Рябова, которых я обучал ходить на лыжах н метать гранаты, зачислили в отряд разведчиков, а про меня забыли. Я вопросительно посмотрел на старшину первой статьи Алексея Радышевцева, с которым часто оспаривал первенство в различных соревнованиях. Алексей обнадеживающе улыбнулся:

- Отряд только сформируется... Все будет в порядке. Оказалось, что представитель штаба флота поехал в Мурманск отбирать для отряда группу комсомольцев, Другую группу пришлет Ленинградский институт физкультуры имени Лесгафта, а основной состав разведчиков будет комплектоваться из моряков.

- Народ подберется один к одному, что н-надо! - важничал будущий морской разведчик Коля Даманов. - Здесь против нас действуют отборные части Гитлера.

Горные егеря. Д-дадим егерям жару...

Друзья еще раз пообещали похлопотать за нас и ушли. Мы с нетерпением ждали вечера, когда можно будет написать рапорт члену Военного совета Северного флота.

2

Если бы можно было на листочке бумаги передать обуревающие тебя чувства! Написать так, чтобы, прочитав этот листок, контр-адмирал сказал: "Откомандировать старшего матроса Виктора Леонова, третьего года службы, в отряд морских разведчиков!" Мне так не написать...

"Прошу откомандировать меня в разведотряд штаба флота"... И все? К сему и расписаться? Откуда же контр-адмирал узнает о моем стремлении и призвании служить в разведке? Я и об этом написал, но потом зачеркнул последние строчки, порвал рапорт и стал писать новый. Не мне судить о призвании, да и звучит нескромно. Я и Саша одержимы горячим желанием стать морскими разведчиками. Но желание - это еще не призвание!

Тут я вспомнил, как, еще будучи школьником, вбил себе в голову, что призван стать поэтом. Прочитав в школьной стенгазете стихотворение семиклассника об охоте на бекасов, я решил, что могу написать лучше. Пришел домой, сел за стол и так долго сочинял стишок, что отец, не привыкший видеть меня усердно занимающимся уроками, спросил: