Олег Бондарев - На краю бездны

Вьщохнув и вдохнув, он прыгнул вперед и вправо.

Обычный человек вряд ли способен на такие трюки.

Извернувшись в воздухе, жнец ухватился пальцами левой руки за выступ у самого глаза монстра и, замахнувшись, ударил.

Рев, вырвавшийся из пасти Спящего, нельзя было сравнить ни с чем. Джефри разжал пальцы и, оглушенный, полетел вниз.

Ему повезло: монстр, теряя последние силы, начал падать на спину, и жнец, пролетев пару-тройку футов, приземлился ему на живот, по которому благополучно и съехал вниз.

Земля содрогнулась так, что лежащий без чувств Джефри подлетел на два фута вверх и снова упал.

Он уже не видел, как Спящий умер.

Как погас и закрылся его уцелевший глаз.

Как его руки, ноги и голова вновь превратились в самый обычный камень.

Жнец пришел в себя только через полчаса. Рана на руке уже не кровоточила. Он чуть приподнялся и повернул голову.

— Все-таки я смог, — прошептал он одними губами и снова рухнул на землю.

Силы вновь оставили жнеца.

Он слышал, как содрогается небесный свод, как двигается земля, но не имел сил подняться.

Первый в истории мира Ночи двойной заказ был выполнен.

Едва ли не ценой жизни жнеца.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ ВРЕМЯ СНЯТЬ МАСКИ

ГЛАВА 1 Прорыв

Ваше Величество! Ваше Величество!

— Что случилось? — неохотно оторвавшись от завтрака, поинтересовался Джуан Первый, король Зейда.

— Ваше Величество! — Слуга едва держался на ногах. По-видимому, он очень устал. — Там… там появились… ниоткуда…

— Появились? Что появилось?

— Большой материк и кучка островов!

— Что? Материк и кучка островов? Ты сбрендил, что ли, гонец?

— Никак нет, Ваше Величество! — воскликнул слуга. — Я видел собственными глазами!

— Что за напасть?.. — пробормотал Джуан и отложил в сторону вилку. — Где именно появились эти… острова… материк?

— На севере, Ваше Величество. Материк едва ли в двух сотнях футов от берега, острова чуть поодаль, к западу от него.

— От него?

— От материка. От берега в тысяче футов, не меньше.

— Гм… — задумался король.

Гонец ждал новых приказаний, переминаясь с ноги на ногу у порога.

— Пойди, — велел Джуан, и слуга, откланявшись, удалился. — Материк… остров… Хм… Что же происходит?

Поломав голову и так и не найдя ответа, король позвонил в колокольчик.

Явился начальник охраны.

— Пошли людей на север. Пусть узнают, что там за материк возник из ниоткуда.

— Да, Ваше Величество! — гаркнул солдат и, дождавшись жеста Джуана, отправился выполнять приказ.

Король поднял вилку, снова бросил ее на стол.

Что же происходит?..

Джефри открыл глаза и замер.

Он был на том же месте, где и упал. Рядом с поверженным Спящим.

Рядом с останками Брейва и Гурба.

Жнец поднялся. Шатаясь, подошел к тому месту, где нашел свой приют Клевец.

— Прости, — сказал Джефри тихо.

Все пошло неправильно. Герой, который должен был разрушить стену между Фагосом и Ваго, в самый последний момент просто струсил.

Люди привыкли верить легендам, где герои по-истине бестрепетные полубоги. Им все нипочем, разберутся с любым противником — будь то орды восставших мертвецов, некроманты или даже сам Шнирхе. У них всегда есть в запасе бесценный артефакт, способный утроить или удесятерить силу владельца, и невероятная уверенность в своих силах.

Но в жизни все совсем по-другому.

Тут героями становятся не потому, что так сказано в пророчестве.

Здесь героями становятся потому, что нет другого выбора. Либо ты спасешь этот мир — либо сгинешь вместе с ним.

Третьего не дано.

Брейв не готов был взвалить на себя столь тяжелую ношу. Гурб слишком часто напоминал ему, что он — Клевец, будущий спаситель Фагоса, предназначенный для благороднейшей миссии.

Брейв уже едва не сломался там, на острове, когда за ними гнались разъяренные ящеры. Если бы не Джефри, возможно, пророчество так и не сбылось бы…

Но встреча со Спящим все расставила на свои места.

Хотя, возможно, если бы не заказ, Джефри попытался бы спасти парня…

Но это лишь домыслы.

Если бы не заказ, жнец никогда не узнал бы о Брейве.

— Прости, — повторил обитатель мира Ночи и закрыл глаза.

Перед Гурбом виниться было не в чем. Болотник тоже испугался, а спасать сразу двоих не по силам даже жнецу.

Джефри посмотрел вверх.

Белые облачка медленно плыли по голубому утреннему небу. Солнце пригревало и медленно ползло…

…со стороны востока.

Значит, грань между мирами действительно разрушена.

Теперь Фагос стал частью Ваго. Как и сказано было в пророчестве: «От руки Клевца падут стены миров и превратят их в единое целое»…

Внезапно виски Джефри словно сжали тисками. От боли он вскрикнул и, зажмурившись, пал на колени.

В чем дело?!

Перед глазами с бешеной скоростью проносились одна за другой странные картины. Жнец успевал только удивляться, но не запоминать их — настолько быстро мелькали образы перед его внутренним взором.

Тиски разжались так ке неожиданно, как сжались. Жнец открыл глаза и жадно хватил ртом воздух: во время приступа он был не в силах сделать и вздоха. Только отдышавшись, он задумался.

Проклятие… Что с ним? Что это за картины? Почему они явились ему?

И почему, Шнирхе его побери, он до сих пор еще в Ваго, а не в мире Ночи?

Объяснения, сколько ни бился, Джефри так и не нашел.

Может, он не до конца выполнил свой двойной заказ? Да нет, Спящий и Брейв мертвы.

Может, дело в Стеф? Может, не нужно было ее убивать? Но он защищался, как сделал бы любой на его месте, и сам мог умереть.

Мачты, что еще совсем недавно были видны даже поверх деревьев, теперь исчезли. Как и следовало ожидать, каравеллы там уже не было.

Если мир Ночи не хочет забирать его, нужно попытаться найти загадочного лорда Лейзона, о котором рассказывал Брейв.

Конечно же, Джефри лгал Клевцу. Рыцарь никогда не был его учителем, да и какие учителя могут быть у жнецов? Все их смертоносные умения вложены в них изначально — Высшими.

Он просто вспомнил одну старую историю.

Об изгое. О том, кого изгнали из мира Ночи в один из множества миров Вселенной за невыполненный заказ. В какой именно — Джефри не знал. Но теперь ему казалось, что знает.

Никто из обычных смертных не владеет искусством танца со смертью. Никто из них никогда не смог бы исполнить нечто подобное.

Да и само имя — Лейзон — казалось жнецу смутно знакомым. Он явно слышал его раньше, вот только вспомнить бы где!