Николай Воронков - Реалити - шоу

— Ну, я почти согласен. Осталось только решить вопрос с оплатой…

— Согласна — сразу выпалила Верона.

— На что? — удивился я — Я ведь даже цену не назвал.

— Всё равно согласна — Верона первый раз за нашу встречу облегчённо улыбнулась — мёртвым деньги всё равно не нужны…

Некоторое время мы молчали.

— Что ты предлагаешь? — нарушила тишину Верона.

— Я?! Ничего. Есть только подозрение, что бежать в каком-то определённом направлении нельзя — быстрее вычислят, быстрее догонят. Да и для следователя лишний повод для сомнений — с чего это ты бросилась в бега? Наверное, лучше будет остаться, заниматься твоими обычными делами, но быть всё время настороже. Сейчас любой человек может стать опасным.

— Как скажешь, Гордан.

— Ну и мне надо будет сходить купить оружие, а то если накинутся толпой, как на барона, то ножа будет маловато.

— Не надо никуда ходить — Верона встала — в доме есть некоторый запас.

Верона звякнула колокольчиком и коротко бросила пожилому слуге.

— Открой оружейную.

«Оружейкой» оказался зал примерно десять на десять метров с небольшими окошечками под потолком, закрытый массивной дверью. Зажгли свечи, и я даже присвистнул — полное ощущение, что попал в рыцарский роман. Вдоль одной из стен стояло пятеро манекенов в полном боевом облачении. Трое в сверкающих кольчугах с разными «обвесами». Двое — в настоящих рыцарских доспехам. Размер был явно не мой, но всё равно я не удержался и погладил их. Внешне — блестящие игрушки, но я заметил несколько глубоких вмятин. Их старательно отрихтовали, но сразу было ясно, что когда-то и кому-то эти железяки спасли жизнь.

От кольчуги в нынешней обстановке я бы, наверное, не отказался, но ни одна из них не налезла бы на меня даже на голое тело. Жалко. Щиты мне сейчас не пригодятся, так же как и копья. Рядом с Вероной на улицах столицы я смотрелся бы героически и совершенно глупо, поэтому я сразу направился к стенке с мечами. Несколько скромно стояли в уголочке, с десяток торжественно лежали на подставках. Все изукрашенные камнями, гравировкой. Эрмитаж, да и только. Но меня художественные качества не интересовали совершенно, сейчас гораздо важнее были боевые. Правда, что это означает, я толком не представлял, поэтому делал просто — вынуть меч из ножен, прислушаться к звуку, несколько взмахов, ударов, убрать обратно. Почему-то, несмотря на красоту, я воспринимал их как металлические палки. Лишь один отозвался в душе как меч, но он был с такой богатой отделкой, что я, вздохнув, положил его обратно. Верона, внимательно наблюдавшая за мной, сразу насторожилась.

— Что-то не так? Тебе ни один не понравился?

— Понравился, вот этот.

— Так бери.

— Ты что, не видишь, какой он дорогой?

Верона только укоризненно вздохнула. Ясно, мёртвым ничего не надо. Похоже, кроме моих подозрений у неё есть и конкретные факты. А тут ещё моё появление добавило ей страхов.

Отложив меч в сторонку, оглядел оставшийся арсенал. Чего бы ещё прихватить? Наверное, пригодятся метательные ножи. Тут я определился быстро, выбрав самые маленькие, сантиметров пятнадцать длиной. Воевать я не собирался, а при попадании в глаз или горло и их будет достаточно. Тем более, что и металл, и заточка были великолепные. На всякий случай я покидал их в деревянную панель, и они встали ровненьким рядком, как зубчики у расчёски. Убрав их в наплечное крепление, встряхнулся, прислушиваясь к себе. Вроде больше мне ничего не надо. Ах да, чуть меч не забыл. Нацепив его на пояс, коротко кивнул Вероне.

— Я готов.

Та почему-то стала ходить вокруг меня кругами, разглядывая как на базаре.

— Не совсем, но это мы сейчас исправим.

Ещё в одной маленькой комнате, больше напоминающей хранилище банка (мощная дверь, куча всяческих ящичков у стен) Верона покопалась в своих запасах и выложила на стол массивную цепь с каким-то значком, с десяток колец и перстней, несколько браслетов.

— Одевай.

— Что? — не понял я.

— Всё это.

— Зачем? — снова не понял я.

Верона чуть вздохнула.

— У тебя сейчас вид бандита с большой дороги после удачного ограбления.

— А станет как у бандита, совершившего два ограбления — хмыкнул я — Да и не люблю я все эти побрякушки.

— Чем богаче ты будешь выглядеть, тем меньше подозрений ты будешь вызывать. А причёску мы тебе изменим.

— А с ней что не так?

— Обычно такую, как у тебя, носят люди, ни капельки не ценящие чужую жизнь и готовые убить за малейшее слово возражения.

— Примерно так я себя и чувствую — снова хмыкнул я — Пусть другие боятся.

— Бояться — это хорошо — согласилась Верона — но такие люди не признают ничьей власти, и твоё присутствие рядом со мной будет выглядеть странным.

Пришлось согласиться, и когда вернулись в комнату Вероны, пришлось молча терпеть её издевательства. Для начала она усадила меня на пуфик рядом с зеркалом и стала колдовать с причёской. Я всегда любил, когда меня гладят по головке, а тут ещё и Верона, словно специально старалась коснуться меня почаще. На всякий случай я закрыл глаза, но лучше не стало. Теперь я ощущал каждый шорох платья, и чуть ли не всем телом ощущал тепло, идущее от Вероны. Вроде и я не замёрз, и она не похожа на печку, но ощущения были очень необычные.

Когда через полчаса Верона сочла результат приемлемым и подвела меня к ростовому зеркалу, я себя не узнал. Волосы с крупными локонами волнами легли на плечи. На левом плече прилепился крупный бант отвратительного лилового цвета, добавилась заколка на рубашке, две в волосах. На рукавах — по три красных ленточки разной длины. На правой щеке появилось нечто, напоминающее зелёный листочек. Вкупе с цепью на шее, руками в перстнях и мечом, усыпанном драгоценными камнями, в моём понимании, я выглядел очень даже странно. Верона надела мне на голову чёрный бархатный берет, как-то по особому примяв его и оглядела меня с видимым удовольствием.

— И на кого я похож сейчас? — с подозрением спросил я.

— На мужчину, сгорающего от страсти и готового биться с любым, кто посмеет обидеть его даму сердца — улыбнулась Верона — Теперь, что бы ты не сделал, это спишут на любовную горячку.

— Так просто? Несколько бантиков, ленточек, и твори, что хочешь, безнаказанно?

— Ну почему безнаказанно? Тебя не посмеют обвинить в корысти, подлости, да и то только в том случае, если ты будешь рядом со мной. В противном случае никакого снисхождения не будет.

Я снова оглядел себя. А что, может и ничего.

— Но тогда и тебе, наверное, нужны какие-то знаки?

— А я ещё пока ничего не решила — засмеялась Верона — Ведь ты только начал своё ухаживание, а я женщина очень скромная.