Галина Романова - Одинокий орк

В дверях замерла Сорка. Широко раскрытыми глазами она смотрела на сцепившихся орка и дракона, и Брехт внезапно увидел, как оранжевые глаза крылатой твари выпучиваются от удивления. «Ка-акая девушка!» — казалось, было написано в каждом зрачке дракона крупными буквами. Он забыл о Брехте, об оцепеневшей от ужаса Клодии и во все глаза смотрел на юную магри, которая внезапно как-то странно сгорбилась, скаля зубы и отращивая когти на руках. Из горла ее вырвалось низкое рычание…

И в это время, воспользовавшись моментом, Брехт от души врезал своему противнику в вытаращенный глаз.

Дракон слегка офигел. Во всяком случае, он внезапно взвизгнул, как щенок, которому наступили на хвост, и Брехт принялся от души охаживать его кулаками — сначала только правой рукой, а потом двумя сразу, отчаянно и яростно колотя по морде.

Выпустив свою жертву, дракон попятился, пытаясь прикрыть нос лапами, но орк наступал, с рычанием лупя его снова и снова, не обращая внимания на содранные в кровь костяшки пальцев. Он забыл о том, что перед ним все-таки дракон, что он может рассвирепеть и как следует дыхнуть огнем, что эту тварь мог контролировать князь, что, в конце концов, еще никто и никогда просто не бил драконов по морде!

И опомнился, когда его противник спиной вперед вывалился из распахнутого окна и, неловко взмахивая крыльями, улетел в ночь.

Тяжело дыша, Брехт привалился боком к оконной раме. Разбитые в кровь костяшки пальцев ныли. Болело правое плечо, которым он выламывал дверь. От когтей дракона на груди остались царапины, и разодранный балахон на груди уже покраснел от крови. Но пьянящее чувство победы — такого подвига не совершил сам император Хаук! — поддерживало его, и Брехт даже улыбнулся Сорке, которая подбежала к нему пару секунд спустя.

— Видела, как я его? — не удержался он от похвальбы.

— Зачем ты это сделал? — выдохнула девушка, глядя вслед дракону, который уже успел превратиться в светлое пятнышко в темной ночи.

— Что? — искренне не понял орк. — Прогнал дракона и не дал ему убить невинную девушку? Неужели ты ревнуешь?

— Ты просто дурак! — воскликнула юная магри и саданула кулачком его в плечо. Именно в правое, попав точно по наливавшемуся синяку! — Это не просто дракон! Ты что, ничего не почувствовал?

— А что я должен был чувствовать? — Брехт с шипением растирал больное место. — Я не шаман! Я — воин!

— Именно что воин, — фыркнула Сорка и вдруг прижалась к нему, обхватив руками за пояс: — Хорошо, что ты его не убил…

После чего неожиданно чмокнула его в щеку и убежала прежде, чем он успел ее окликнуть и попросить позаботиться о дочери барона. Пришлось орку самому взять перепуганную девушку на руки и отнести в отведенные для них покои — утром он отведет спасенную дочь к родителям, а сейчас ему зверски хотелось спать.

После той ночи в прошлом месяце, когда Терезий буквально выгнал ее из спальни, Иржита потеряла сон и покой. Досада и негодование, тоска и боль сменялись в ее душе с такой скоростью, что княгиня иногда сама не находила объяснения своим чувствам. Она полюбила подолгу стоять у окна, глядя в ночь, и засыпала только после полуночи. Днем она то старалась избегать Терезия, обиженная на то, как он с нею обошелся, то, наоборот, мозолила ему глаза.

Это опять была ночь полнолуния. Ровно месяц назад она совершила попытку добиться от князя взаимности. Месяц назад произошла очередная церемония выбора невесты, и сегодня князь опять должен отправиться на свадебный пир, с которого вернется «слишком сытым». Иржита прекрасно знала, какие по дворцу бродят слухи, но знала немного больше именно потому, что сама жила во дворце. И однажды подкараулила в коридоре сотника Уртха и задала ему несколько вопросов. Старый орк не счел нужным отпираться, и теперь молодая женщина знала все и даже больше. И с тех пор думала, как это знание можно использовать в своих целях.

Ей не спалось. Она стояла у открытого окна и смотрела на небо. Недавно отзвонили колокола — миновала полночь, но Иржита не сомкнула глаз. Она дождется Терезия, чтобы получить подтверждение своих предположений или опровергнуть их. Она не сомкнет глаз до рассвета. Она…

Она увидела вдалеке светлое пятно и напряглась.

Дракон летел как-то странно, неровно взмахивая крыльями и то и дело забирая вправо, так что его полет получался зигзагообразным. «Пьян или ранен», — несколько отстраненно подумала Иржита и окончательно уверилась, что что-то не так, после того как крылатый зверь промахнулся и чудом вписался в оконный проем этажом ниже. Послышался звон разбитого стекла и треск выломанной оконной рамы.

Иржита подхватила халат, набросила на плечи и со всех ног кинулась вниз. На полу среди осколков и обломков корчился голый Терезий. Плечи и руки его были изрезаны, он закрывал голову руками.

— Терезий! — Иржита бросилась к нему, обняла за плечи и помогла встать. — Что с тобой?

— Ир… Матушка? — слабым голосом пролепетал тот. — Откуда… что вы тут…

— Я услышала шум и прибежала, чтобы помочь. Идем. Ты весь в крови… Что случилось?

— Он… у него такие кулаки… Я никогда прежде… Ох, как же больно!

— Дай посмотреть! — Молодая женщина осторожно усадила князя на лавку и попыталась отнять его руки от лица. — Ой!

Все лицо Терезия представляло собой один большой кровоподтек. От синяков заплыли глаза, кровь из рассеченной брови заливала левый глаз, который вообще не открывался, губы разбиты, нос чуть ли не свернут набок.

— Миленький! — всхлипнула Иржита. — Тебе больно?

— Обидно. Он…

— Погоди, не разговаривай! Я сейчас! Идем со мной!

Княгиня помогла князю подняться и повела в свои покои, где перво-наперво принялась смывать с его лица и плеч кровь и прикладывать к синякам свинцовые примочки и мази. Терезий терпел молча, лишь изредка скрипел зубами.

— Он… он меня… а она…

— Тише! — Иржита прикрыла ладонью его губы и, не сдержавшись, подкрепила свой жест поцелуем. — Не надо ничего говорить!

— Он меня… Я голоден, Иржита! Я…

Две руки внезапно легли ей на талию, подтягивая женщину ближе.

— Я голоден, — повторил Терезий.

— Погоди. — Иржита шлепнула его по пальцам. — Не сейчас…

— Нет, сейчас! — Он силой усадил женщину себе на колени. Глаза его потемнели. — Именно сейчас! Я голоден! Понимаешь, голоден! Иди ко мне!

Его поцелуй был властным и требовательным, и сердце княгини замерло от страсти. Наконец-то! Как говорится, не было бы счастья… Обхватив мускулистую шею Терезия руками, она с готовностью ответила на поцелуй.

— Иржита, — задыхаясь, прошептал Терезий, страстно начиная ее ласкать, — моя Иржита!.. Будь моей, Иржита! Моя дорогая… я голоден… будь моей…