Маркус Хайц - Повелитель гномов

Сабора знала, о чем он думает.

— Они тоже стареют, Лот-Ионан. Не нужно грустить, — утешила она его.

Они долго стояли обнявшись.

— Как твои занятия? — спросила она.

— Работаю. Но мой подопечный уничтожил ценную формулу прежде, чем я успел ее применить, — пожаловался он ей. — Вскоре мне удастся сделать видимой магию в людях и предметах, что очень поможет нам в исследованиях. А ты? Твоя целебная магия уже позволяет побеждать любые болезни?

Сабора взяла его под руку, и они прошли по аркаде.

— Лечить обычные раны для меня уже давно не составляет труда. Сейчас я занимаюсь чумой, — рассказала она. — И добилась значительных успехов, но по-прежнему мне встречается много людей, страдающих от странных, неизвестных мне заболеваний. Видимо, боги каждый день выдумывают новые хвори.

— Когда-нибудь ты добьешься того, что все люди перестанут болеть, — подбодрил он ее. — Нудин с тобой уже говорил? Он ужасно выглядит.

Волшебница покачала головой.

— Нет. Он прошел мимо, так ничего и не сказав. — Она украдкой улыбнулась. — Но с его избыточным весом я справиться не могу. Исправить его фигуру и лицо при помощи магии лучше сумеет Тургур.

— Да, судя по всему, Тургур продвинулся к своей цели оставаться красивым по мере старения. Мне казалось, что раньше у него на лице было больше морщин.

Прогулявшись по саду, они сели на лавку, и Сабора прижалась к Лот-Ионану.

— Удивительно, — тихо сказала он. — У нас такие разные цели, и в то же время мы едины.

— А ты что, думал, что Майра, как самая старшая из нас, будет против этого плана? Она знает действие Мертвых Земель и собирает в своих лесах самые благородные создания Потаенной Страны, чтобы защитить их от орков.

— Да, я слышал, что в ее королевстве живут последние единороги. Там они защищены от нападения чудовищ, — согласился он. — Нам нужно сделать так, чтобы во всей Потаенной Стране было столь же безопасно, как и одиннадцать сотен солнечных циклов назад. Мы на верном пути, и время не терпит.

Наслаждаясь столь редкой близостью подруги, Лот-Ионан обнял ее.

— Тургур меня удивил, — признался он. — Я всегда думал, что он заботится лишь о самом себе. Для него главное в жизни — это ухоженность, красота и искусство. Но теперь…

— Он просто боится за свои столь совершенные цветы и сады, созданные им при помощи магии, — рассмеялась Сабора. — Мертвые Земли порадовались бы таким роскошным площадям и паркам. — Она выпрямилась. — Я слышала, что здесь недавно был Горен. Он не был твоим учеником?

— Горен? В Пористе? Он же живет в Зеленой Роще.

— Тургур рассказывал мне, что после последнего заседания Совета виделся с ним и с одним учеником Нудина.

— Можно даже подумать, — в шутку сказал маг, — что они плетут какой-то заговор. Тургур Красивый встречается с учениками двух своих соперников и узнает у них результаты магических исследований.

— Да, это была бы странная смесь. Порожденная магией красота, чувство магии и… — Она замялась. — А я и не знаю, чем занимается Нудин. А ты?

— Он ничего об этом не говорил, но наверняка это что-то весьма кропотливое, так что он даже не успевает двигаться между экспериментами.

Слова Саборы пробудили в нем любопытство, и он решил попозже расспросить Тургура о встрече с Гореном. Обняв женщину обеими руками, он начал нежно ее укачивать.

— Давай на пару часов забудем обо всех остальных, — мягко попросил он. — Мы слишком редко видимся.

— Слишком редко, — подтвердила она. — Я предложу Андокай поменяться с тобой королевствами, чтобы мы были поближе друг к другу.

— Ее подданные обрадовались бы этому: после всех ураганов в королевство вернулся бы покой, — улыбнулся он.

— Знаешь, в тихом омуте черти водятся, — шутливо подмигнула она.

Гномьи глаза Тунгдила вскоре привыкли к темноте. Стены здесь были гладко отполированными, аккуратно вытесанными умелыми руками в теле горы. Судя по всему, тут потрудились гномы, человеческие каменотесы не стали бы прилагать столько усилий.

Сколь впечатляющей ни была легенда о золотой горе, гном в нее больше не верил. То, что он успел увидеть до этого момента, производило впечатление жилища, а не золотой шахты.

Спустившись по ступенькам, Тунгдил очутился перед открытыми решетчатыми воротами. За решеткой находилась массивная дубовая дверь на толстых железных петлях. Дверь утяжеляли стальные плиты. Если эта дверь захлопнется за ним, гном окажется в ловушке.

— Эй! — закричал он. — Есть тут кто-нибудь? Господин Горен!

Лишь глухое эхо было ему ответом, но через некоторое время стало тихо, будто в могиле. Гном двинулся дальше.

— Я Тунгдил! Меня прислал маг Лот-Ионан, слышите? — громко прокричал он, чтобы никто даже и не подумал, что он грабитель.

С другой стороны двери он обнаружил рычаги, при помощи которых можно было поднять и опустить решетку. Из любопытства он попробовал это проделать, и оказалось, что звуки, издаваемые решеткой, были очень уж громкими. Слишком громкими.

— Извините! — опять прокричал он и поспешно пошел дальше, пытаясь отыскать Горена.

Он все глубже погружался в недра горы. Тунгдилу казалось, будто он попал в настоящее гномье царство. Лестницы и ступени этого каменного жилища дарили гному необычное ощущение, словно он находился в горах своего народа. В конце концов он очутился на кухне, в большом, вытесанном в камне помещении. Здесь находились печи и разнообразная посуда, которой, впрочем, давно уже не пользовались.

— Господин Горен?

Усевшись, Тунгдил опустил вещи на пол и стал ждать.

В его душу закралось страшное подозрение. «А вдруг он умер?» Но гному удалось взять себя в руки. Он решил отыскать какие-либо свидетельства того, где сейчас может находиться ученик мага.

Он вышел из кухни в первую попавшуюся дверь и, пройдя по коридору, попал в большую пещеру в две сотни шагов длиной и сорок шагов шириной. Здесь находился сад, разбитый по всем правилам, но чувствовалась нехватка ухода — сад разросся и одичал. Необходимый для роста растений свет попадал в помещение благодаря системе зеркал, так что, несмотря на холод, растениям было хорошо. Во время дождя вода по специальным каналам, прорубленным в камне, устремлялась вниз, поливая сад. Капли падали с потолка.

Тунгдил отправился дальше, пробираясь сквозь разросшуюся зелень, и, пройдя по коридору, оказался в кабинете. Зрелище показалось ему знакомым: разбросанные пергаменты, исписанные листы бумаги, раскрытые книги, разложенные по столам и по полу…