Анна Дашевская - Лицо под маской (СИ)

Ка”Ботта показался мне несколько странным. Запущенный, какой-то пыльный холл — и отличные, заново отделанные комнаты piano nobile. Госпожа Редфилд только усмехнулась, заметив мое недоумение:

— Это штучки моих коллег из Службы магической безопасности. Здание принадлежит им. Почему-то они считают, что незачем кому-то знать, есть ли в доме жилец.

— А свет в окнах?…

— Затенен магически, с воды ничего не видно. Да и какая здесь вода? это не Гранд Канал, по нашей узенькой rio, если раз в день проплывет лодка, это уже час пик. Прошу вас, присаживайтесь, — она показала рукой на кресла возле камина. — Признаться, для меня в этом городе сыро. Все время хочется просушить туфли. Кофе, вина, aqua vita, келимас?

— Присоединюсь к хозяйке, — улыбнулась я.

— Ну, поскольку я происхожу с варварских островов, то в такой туманный вечер точно предпочитаю напитки покрепче.

Госпожа Редфилд достала пару невысоких стаканов с тяжелым дном, щедрой рукой плеснула в каждый из графина и добавила по паре капель воды. Слегка взболтала золотистую, слегка маслянистую жидкость и протянула мне.

— Разве аква виту не со льдом пьют? — удивилась я.

— Ох, уж эти уроженцы Нового света! Ну, конечно, какой-нибудь кукурузный бурбон безо льда и не пьют, но настоящий нектар с острова Айла — только с каплей воды, чтобы раскрылся весь букет напитка. Попробуйте глоточек, покатайте на языке…

Напиток был действительно хорош, хотя и несколько непривычен: копченый привкус, морская соль, аромат меда и цветов что-то странное будили в душе, не то надежды, не то сожаления. Сделав еще глоток, я не без сожаления отставила стакан. Все же лучше сперва поговорить по делу, а потом уже туманить голову шорохом вереска.

— Как я уже говорила, я прочла вашу статью в “Ежегоднике”. Вы ничего не пишете о технике снятия проклятия. Если бы все дело было в “разматывании ленты”, то проклятия давно вышли бы из употребления. Их мог бы снимать любой мало-мальски грамотный аптекарь, умеющий видеть ауры.

Моя собеседница тоже отставила стакан.

— Вы правы. Методика достаточно сложная, и одного лишь магического зрения недостаточно. Как я поняла, мы имеем дело с посмертным проклятием? — дождавшись моего кивка, госпожа Редфилд продолжила. — Нужны еще некоторые алхимические компоненты и довольно сложный набор артефактов. Я привезла с собой недостающее. Собственно, у меня не хватает только крови ближайшего родственника покойного мага и, в данном случае, того, что после операции заменит маску на лице, но все это есть у вас, так?

Она вздохнула и неожиданно сказала:

— Вы не будете возражать, если я предложу все-таки сократить официоз и называть друг друга по имени??

— Нисколько!

Мы отсалютовали друг другу стаканами, и я продолжила задавать вопросы:

— Хорошо, Лавиния, по вашему мнению, нам нужно совместить по времени снятие проклятия и хирургическую операцию?

— Думаю, нет, — ответила она быстро. — У меня был случай, когда формула оказалась сдвоенной, и снятое проклятие вернулось, словно бумеранг. Мы тогда справились, но повторить этот опыт мне бы не хотелось.

— Тут от нас ничего не зависит, увы. Значит, завтра операция магическая, а через два-три дня… хватит пары дней?

— Должно хватить. Нора, что вас беспокоит? Я же вижу, что какая-то мысль, связанная с этим молодым человеком, звенит у вас над ухом, словно комар.

— Понимаете, мне все время почему-то кажется, что вся история с маской — только верхний слой. Есть еще что-то, о чем мы не знаем, — я с досадой пристукнула ладонью по ручке кресла и подула на ушибленные пальцы. — Мальчишке было двадцать два года. Да, маг, но не высокого полета. Я расспросила о нем сестру: вода и земля, уровень лиценциата, не больше. Из-за скверного характера в Университете не доучился, значит, образование полнотой не страдает. Откуда он взял формулу проклятия? И как с ним справился?

— Да, это интересный вопрос, — спокойно согласилась Лавиния. — Рассказывайте дальше.

— Дальше… У Беатриче этот роман продолжался довольно долго, месяца три-четыре, и вряд ли брат не был в курсе. Она вполне современная девушка, студентка, никаких патриархальных заморочек. С чего он вдруг вскинулся? Почему он вообще оказался в то утро в спальне сестры?

— Угу, и уже с заготовленным проклятием.

— Вот именно! Уже с заготовленным проклятием, уверенный в том, что он увидит сцену, так сказать, грехопадения сестры.

Мы посмотрели друг на друга, и Лавиния сформулировала то, что я уже давно заподозрила:

— За его спиной кто-то стоял. Некий маг, желавший причинить вред… семье Контарини, надо полагать?

Я схватила коммуникатор. Пьетро ответил не сразу и был, кажется, не слишком доволен моим звонком, но я, коротко извинившись, сразу задала вопрос:

— Если, предположим, Карло останется в нынешнем положении, как это скажется на клане?

— Кхххх… — Пьетро поперхнулся, потом сказал кому-то в сторону, — дорогая, я сейчас вернусь, подожди меня минуту.

Дорогая, судя по голосу, была очень недовольна…

Контарини включил заставку с приятной музыкой, и я усмехнулась внутренне: кажется, я вытащила его с любовного свидания? Ай-ай, а как же супруга — прекрасная Екатерина, дочь герцога Ломбарди? Наконец, музыка смолкла, плавающие рыбки сменились лицом Пьетро, и он проговорил:

— Нора, вы умеете задавать вопросы! Если нам не удастся снять с Карло маску, клану придется несколько менять структуру наследования. Предполагалось, что он сменит меня и будет в дальнейшем заниматься защитой интересов клана, представительствовать в Совете магов и в Совете нобилей… В общем, его готовили к тому, чтобы стать правой рукой будущего главы клана.

— Маска этому помешает?

— Да. По законам Республики, на заседаниях советов и в ряде других случаев представитель клана должен присутствовать с открытым лицом.

— Это ослабит вашу семью? — быстро спросила Лавиния.

— Да, — глаза Пьетро вспыхнули. — Вы считаете, что целью был весь клан?

— Именно. Подумайте, кто бы мог стоять за спиной не очень умного молодого мага из желающих непрятностей семье Контарини?

— Я подумаю…

Он отключился, не прощаясь, и Лавиния протянула задумчиво:

— А интересно было бы, если бы проклятие другим концом ударило по своему вдохновителю…

— Как это? — я совершенно неприлично вытаращила глаза.

— Примерно как… детские качели. Или рогатка. Или лопнувшая струна. Если мы правы, и Гвидо Каталани не мог сам придумать формулу проклятия, значит, ему кто-то ее дал. Гвидо мертв, и, в принципе, снятое проклятие можно было бы нейтрализовать поглощающим амулетом. Если этого не сделать, энергия проклятия должна куда-то деться. Мне нужно посмотреть на молодого человека! — Она вскочила. — Иногда можно зацепиться за хвостик и отправить эту энергию к ее создателю. И тогда мы будет точно знать, кто он!