Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – паладин Господа

— Ох, ъ я. — Но я из тех стран, где за награбленное дают больше, чем за просто краденое. В смысле, дают по голове палкой. Так что это за страна?

Вожак сказал сварливо:

— Угейл, как это не знать?

Я оглянулся на Гендельсона. Тот выглядел потрясенным, а потом и вовсе в изнеможении опустился на землю. Гномы быстро собрали с земли золото, кое-как заделали щель и потащили тележку дальше к лесу. Мы видели, как они исчезли между деревьями.

Гендельсон сидел на земле, похожий на коровью лепешку. Я навис над ним, потребовал:

— Где этот Угейл?.. Куда нас занесло? На какой край света?

Он поднял бледное исхудавшее лицо.

— Почему вы их не убили, сэр Ричард?

— Зачем? — ответил я зло. — Они вам в суп плюнули? Или тоже пограбить захотелось?.. Вор у вора?.. Что за страна Угейл? Вы мне ответите или мне придется вышибить это из вас?

Меня трясло от ярости, я ухватился за рукоять меча. Сейчас я рассеку эту тупую жирную рожу так, что разлетится на две половинки…

Гендельсон отшатнулся:

— Умоляю, сэр Ричард!.. Не о жизни прошу… надо в Кернель… там ждут!

В глазах была красная пелена гнева. Я с трудом попал мечом в ножны, повторил:

— Что за Угейл?

Он покачал головой.

— Сэр Ричард, почему вы решили, что я знаю?

— Но это очень далеко от Зорра? — потребовал я. — Все-таки вы должны знать хотя бы десяток королевств поблизости?.. Ближайшую сотню соседей?

Он кивнул, сказал дрожащим голосом:

— Вы угадали… Я по долгу службы как раз знаю все окрестные королевства. Но Угейла среди них нет.

— Нет?

Он вздохнул:

— Даже ничего похожего.

— Может быть, — сказал я, — какое-нибудь прежнее название?

Он снова покачал головой.

— Здесь нет прежних названий… Это на Юге развалины древних городов, там могут помнить старые названия. Здесь же все было заселено недавно. Раньше людей здесь не было…

Наступило долгое — тягостное молчание. Потом догадка ударила в череп, как падающий болид. Я хлопнул себя ладонью по лбу.

— Так это же людей не было!.. Но гномы — были!.. Эльфы — были. Чего мы решили, что гномы должны знать… тем более называть свою землю человеческим именем?

Он уставился на меня бараньим взором, потом в свиных глазках чуть просветлело. Кивнул, с кряхтением поднялся.

— Да, это должно быть верно. Мы должны отыскать людей.

Его шатнуло, но устоял, сделал пару шагов, остановился, оглянулся. Я не шелохнулся, сказал саркастически:

— А кто вам сказал, что надо идти в ту сторону?

— Никто, — ответил он. — А вам кто-то сказал, что лучше стоять?

— Надо идти сюда, — сказал я и пошел в противоположную сторону. Когда я оглянулся, он ковылял позади.

Мы держали направление на тот город, что увидели еще из леса. Мне, правда, хотелось заглянуть и в те руины, где поселился дракон и откуда гномы наворовали столько золота. Кроме золота, там наверняка много дивных вещей, которые гномов просто не заинтересовали. Например, старинные книги. Все могло уцелеть, ведь дракон с виду матерый, дышащий огнем, а такими становятся, только прожив много сотен лет. Так что неразграбленные развалины могут таить в себе немало тайн…

Но мы шли и шли всю ночь. Половинка луны с черного звездного неба озаряла весь мир волшебным призрачным светом. Гендельсон достал тонкие ломтики жареного мяса, мы ели на ходу и все заставляли свои опухшие ноги двигаться, жить, нести наши задницы дальше к городу, который теперь казался таким дивным, необычным, спасительным.

Гендельсон всю дорогу молчал, только на коротком привале сказал с отвращением:

— Вам придется отвечать перед инквизицией!

— Да я вроде бы уже ответил, — сказал я медленно.

— Да? — спросил он. — А за ваш странный союз с гномами?

— Почему союз?

— Я слышал! Вы отдаете какой-то долг какому-то вождю гномов!.. Вы служите ему! Что на это скажет Святая Церковь?

Я буркнул:

— Отдать долг — это еще не значит служить.

— Все равно, — заявил он с непреклонностью. — По возвращении в Зорр я расскажу все. Гномы… это не люди! Господь покарал их за какие-то грехи!

Я поморщился.

— Вообще-то я слышал другую историю. Ленивая Ева не успела искупать утром всех своих детей, и когда господь шел по берегу реки, она некупаным велела спрятаться среди камней. Бог спросил ее ласково, все ли дети ее здесь, такие чистенькие, вымытые, с сияющими рожицами. Эта дура брякнула, что да, господь, все здесь! «Да будет так», — сказал он и пошел себе дальше. Так и случилось, что остальных детей она больше не нашла, они стали прятаться от солнечного света, превратились в гномов…

Он едва не подавился куском мяса.

— Вы смеете… вы смеете утверждать, что эти мерзкие создания… тоже от Адамы и Евы?

— Да, — ответил я мирно. — Вообще-то смею думать…. кстати, вы не пробовали? В смысле, думать?.. Смею думать, что гномы возникли по той же причине, что и пони или африканские пигмеи: недостаток питания, богатого железом. В этом случае организм резко замедляет рост… Впрочем, сэр Гендельсон, мы еще не добрались даже до Кернеля, а вы уже закладываете меня перед инквизицией в Зорре! Торопитесь, однако…

Я махнул рукой и пошел, не ожидая, пока он кончит жевать. Но не продвинулся и на сотню шагов, как далеко в ночи вспыхнул огонь. Не костер, пламя разрастается, вот уже рвется в небо, уже стало ясно, что горит именно в том городе, ккоторому приближаемся.

Сердца застучали громче, нагнетая кровь в смертельно усталые тела. Мы задвигались быстрее. Да, в небо рвется багровое пламя. Я ощутил озноб: темная вода и пожар в ночи всегда пугают меня до дрожи. Ночь расступилась, ясно виден городок, обнесенный крепки высокой стеной, главные ворота горят. Ворота и две башенки, защищающие их, — огонь полыхает оранжевый, слепящий, выше переходит в красный, багровый, смешивается с клубами черного дыма и застилает полвину звездного неба.

Несколько человек вяло атаковали крепко запертые ворота. Городок — не замок, его не обнесешь рвом и защитным валом. Только подъемный мост заморишься опускать и поднимать, его можно атаковать со всех сторон, но ворота, понятно, самое слабое место. Во-первых — из дерева, которое можно поджечь, во-вторых ворота легче пробить тараном, чем толстую каменную стену…

— Вот он! — закричал Гендельсон.

Пронесся огромный красный дракон, налитый багровым огнем. Я успел рассмотреть длинную змеиную шею, горящие лютой злобой глаза. Крылья жуткие, натянутые на костяной каркас так туго, что просвечивают, словно пленка бычьего пузыря на окнах. Передние лапы на диво огромные, совсем не рудиментарные, как у динозавров, а задние так и вовсе в толстой чешуе, с острыми блестящими когтями.