Наталия Осояну - Невеста ветра

Ее вновь охватило странное ощущение, что вот-вот будет потеряно и навсегда забыто что-то очень важное.

— Милейшая Эсме!

На корме устроился Джа-Джинни, которому в Ламарской бухте было запрещено летать, — ему посчастливилось быть самой особой приметой «Невесты ветра», даже более важной, чем изумрудные паруса. Человек-птица прогуливался по палубе, веселя матросов шутками, но сам изнывал от скуки.

Эсме подошла к крылану.

— Как вам понравился город?

— Грязный, шумный, — честно сказала целительница. — Но если отойти от пристани, то можно много интересного найти. Это для меня целый новый мир… пугающий и прекрасный.

Джа-Джинни кивнул, но ничего не сказал.

— А… куда «Невеста ветра» отправится дальше?

Ее вопрос повлек за собой нечто странное: крылан вскинул голову и спросил:

— Так вы уже приняли решение? Саркастическая усмешка Джа-Джинни ей не понравилась, но девушка ответила:

— Да, я все решила.

Человек-птица всматривался в ее лицо так пристально, что Эсме ощутила раздражение — и это помогло ей не отвернуться и даже не покраснеть.

— Милое дитя, — проникновенно сказал крылан. — Ну зачем тебе второй сундук, который ты никогда не сумеешь открыть? Разве одного недостаточно?

Эсме оторопела. Она не совсем поняла, о чем говорит Джа-Джинни, но то, что он неверно понял ее возвращение, было яснее ясного. Ларим на ее плече насторожился и даже выпустил когти, и в этот момент на палубе появился капитан.

Все в той же потрепанной одежде, но уже без повязки, он выглядел встревоженным и заговорил очень торжественным тоном:

— Эсме, я наконец-то решил сдержать все свои обещания. Вам понравился дом?

— Он хорош, — пробормотала целительница. Кругом собралась команда; матросы молча смотрели на нее, и в их взглядах можно было прочитать самые разные чувства.

— Прекрасно. Я оплачу все расходы, но прежде… — магус как-то странно улыбнулся. — Позвольте напомнить, что я обещал вам еще и лекарский сундучок.

Вот оно!

— Конечно! — Эсме оживилась. — Я и впрямь позабыла об этом. И что же? Его не так просто купить, капитан, — я вам говорила, для этого придется обратиться и Гильдию…

Магус кивнул.

— Купить его нельзя, но можно получить по наследству. Пройдемте со мной.

Растерянная Эсме последовала за капитаном… в каюту, где жила две недели. Там все оставалось без изменений, и она не понимала, что намерен предпринять магус.

Он остановился у порога и сказал, явно нервничая:

— Должен признаться, я умолчал одну важную подробность относительно этой каюты. Дело в том, что здесь жил целитель… и мой близкий друг, который сошел на берег из-за глупой ссоры, в которой был виноват… э-э… в которой было больше моей вины, чем его. Это случилось примерно десять лет назад, и с тех пор словно злой рок преследует «Невесту» — ни один целитель не задерживается у нас дольше, чем на полгода. Они или уходят сами, или… в силу других причин. Но сундук остался, и я хотел бы передать его вам. Только погодите радоваться…

Эсме слушала его, словно сквозь сон. Магус посторонился, дал ей возможность открыть сундук, и девушка от изумления ахнула — она и не подозревала, рядом с каким сокровищем провела так много времени! Целительница запустила руки по локоть во чрево сундука, разглядывая плотно закупоренные разноцветные склянки, пакеты с порошками, свитки, книги. Такое богатство ей и не снилось. Эсме на некоторое время словно оглохла, и потому Крейну пришлось несколько раз повторить последнюю фразу, прежде чем до нее дошел смысл сказанного.

— То есть как? — растерянно проговорила она. — Я не понимаю…

— У этого сундука есть один маленький изъян, — терпеливо объяснил капитан. — И прежде чем вы его примете или не примете, я должен об этом сказать. Точнее, напомнить.

Эсме пожала плечами. Она не представляла себе причины, которая могла бы заставить ее отказаться от такого подарка.

— Его нельзя сдвинуть с места, — произнес капитан. Он и Эсме смотрели друг другу в глаза. — Он только кажется деревянным, а на самом деле прирос к полу, как и вся прочая мебель на борту «Невесты». Так что если вы его примете — то только вместе с каютой целителя и фрегатом. И моим почтением.

Эсме замерла.

— Один вопрос, — сказала она очень тихо. Крейн кивнул и застыл в ожидании. — Куда «Невеста ветра» направляется дальше?

— В погоню за украденной картой, — ответил магус. — Я дал слово Делии. Умберто тут поговорил с ребятами в таверне: фрегат Звездочета видели неподалеку, он опережает нас почти на сутки. Так ты принимаешь предложение?

Скрипнула дверь, дрогнул пол. Фрегат по-своему повторял вопрос капитана, но с совершенно иными интонациями, обещающими весьма непростую жизнь.

У Эсме пересохло в горле, когда она сказала:

— Да.

Против всех ожиданий, каюта не схлопнулась, — наоборот, раздалась ввысь и вширь. Эсме ощутила необычайную легкость, как будто у нее выросли крылья… или паруса? Где-то в отдаленном уголке сознания возникла еле заметная тень, которая отныне будет днем и ночью следить за ней и при первой же угрозе для команды подаст сигнал капитану, но Эсме ничуть не обеспокоилась.

«Что же, это и означает — быть в команде?»

Ларим вопросительно присвистнул у нее на плече и девушка погладила зверька, успокаивая его.

— Мне приснился нынче ночью странный сон… несмело проговорила она. — Крейн ободряюще кивнул. — Мне приснился Велин. Он сказал, что… что ты был прав. И он не держит зла.

На краткий миг во взгляде Кристобаля Фейра промелькнули растерянность и отчаянная грусть, но он тотчас закрыл глаза и склонил голову.

— Это ведь он был целителем, который сошел на берег десять лет назад? — спросила Эсме, хотя знала ответ.

— Да… — магус кивнул. — Долгая история. Если хочешь, я… расскажу.

Пауза не ускользнула от внимания целительницы, и она вспомнила слова Джа-Джинни, сказанные в ночь перед штормом: «Вы многого не знаете, и это хорошо».

— Когда-нибудь потом, — проговорила она, и Крейн облегченно вздохнул — выполнение его опрометчивого обещания откладывалось на неопределенный срок. — А если бы я отказалась, ты стал бы меня уговаривать?

— Возможно, — Крейн улыбнулся. — А быть может, и нет. Хм… знаешь, я могу сейчас вернуть тебе слово, разрешить забрать из сундука все, что душа пожелает. Но перед тем как сойти с корабля, ты забудешь все, что было. По рукам?

На Эсме смотрели разноцветные глаза расчетливого пройдохи, отчаянного бандита, немного сумасшедшего, необыкновенно обаятельного.