Марина Ефиминюк - Магические узы

Мы тряслись на пыльных ухабах, торопясь вернуться за город в заброшенную мануфак-туру. 'Чайка' ревела, но ползла на последнем издыхании по проселочной дороге, тянувшейся у подножья холма сквозь жиденький коридорчик тополей. Логово профессора таращилось на безлюдные пейзажи темными окнами и тянуло к небесам, обложенным серыми смурными об-лаками, две почерневшие от копоти печные трубы. Сердечный приступ настиг 'Чайку' практически на финишной дистанции. Автокар, издав предсмертный сип, встряхнулся последний раз, как кошка, и затих. Из-под капота повалили клубы зеленоватого дыма, разгоняемого сильным ветром. В салоне запахло магическими испарениями.

− Загнали лошадь, − буркнул Стриж, откидываясь на кожаном сиденье.

Перед мысленным взором без промедления нарисовалось очередное объяснение с отцом за убитый раритет. В глазах родителя только что свершилось преступление с отягчающими об-стоятельствами! Он, наверняка, вызовет на суд Великую Инквизицию в полном составе в лице тетушек и устроит мне сожжение заживо посреди гаражной клети, где доживала последние годы умерщвленная жертва. Представив безрадостную картину, я тут же с надеждой обратилась к Стрижу:

− Ты сможешь ее реанимировать?

− Загнанных лошадей пристреливают, − поделился приятель, с тоской поглядывая на дымные клубы.

− Ты моей смерти хочешь? − буркнула я.

− Слушай, ты лучше иди, пока Ратмир не вернулся, − поморщившись, Стриж нажал на какой-то невидимый рычажок под щитком. Крышка капота с хлюпающим звуком открылась, а дым повалил, будто из жернова ожившего вулкана.

− А ты? − обеспокоилась я, распахивая тяжелую дверь.

Холодный ветер носил по дороге пыль, швырял в лицо мелкие острые камушки. Волосы растрепались, порванные на коленях штаны моментально посерели.

− Скажу, что ты попросила пригнать этот раритет, − Стриж тоже вышел. − Иди, а то Ратмир может в любой момент появиться.

Непроизвольно мы с подозрением проверили пустынную дорогу, окаймленную тополя-ми. Сильный ветер трепал кроны, и ветви гнулись от яростных порывов, осыпаясь листвой.

− Ты уверен? − все еще колеблясь, я сделала несколько шажков и остановилась, в нере-шительности поправляя перекинутую через плечо широкую лямку матерчатой сумки.

− Уверен, − Стриж вынырнул из-под капота, едва не треснувшись затылком о жестяное ребро. − Если бы он приехал, то давно позвонил. Уж поверь на слово, нам бы это не понрави-лось.

Слова прозвучали в высшей степени зловеще, и меня одолела тревога. Ноги несли к зда-нию с такой быстротой, будто к ботинкам приделали крылья, а заодно за мной гнались недруги и подгоняли раскаленной кочергой. Рядом с входом в здание спортивного автокара Ратмира не оказалось, и я перевела дыхание.

Легкие поспешные шаги эхом разносились по пустым коридорам и лестничным проле-там, а от тишины звенело в ушах. Высоченные стены рябили яркими радужными рисунками, сделанными магическими красками, а потому медленно, будто неохотно двигавшимися. Ска-зочные узоры переплетались в причудливые орнаменты, перемежались с латынью − языком аггелов, распускались и вились у четырехлистного клевера, являвшегося центром лихо закрученной спирали.

Дверь в жилые помещения оказалась приоткрытой, и я неслышно проскользнула в щел-ку. Перед стойкой, заменявшей обеденный стол, исходил частыми снежными помехами без-звучный морок видения. Гудел оставленный включенным лэптоп с черным экраном. От царив-шего безмолвия немного коробило.

− Док? − позвала я профессора, заглядывая в лабораторию.

Ответом мне стало шуршание в клетках мышей-альбиносов, измученных заточением и обжорством. На столах отдыхали от профессорских изысканий многочисленные пробирки и мензурки, штативы с колбочками. Док как будто испарился в пространстве.

С надеждой отыскать его в спальне я бросилась в отведенную мне коморку и, ворвав-шись внутрь, замерла, как вкопанная. Сердце сжалось до крошечного размера, зато глаза стали большими и круглыми, как зенки-пуговички у тряпичных кукол.

Вытянув ноги и скрестив руки на груди, посреди комнаты с искренне скучающим видом сидел Ратмир на притащенном из 'гостиной' стуле. Мужчина, чуть склонив голову, внима-тельно изучал живописную трещину в плитке пола. Я так растерялась, обнаружив Ветрова старшего в мануфактуре, что не могла выдавить и слова. Взор Ратмира без интереса скользнул по мне, пробежался от пыльных носков ботинок до вздыбленной макушки. Моя рука непроиз-вольно пригладила спутанные волосы. Мужчина явно желал объяснений, и вопросительно изо-гнул брови.

− Победителей не судят! − выпалила я первое, что пришло в голову.

Ветров старший деланно хмыкнул. Весь его нарочито бесстрастный вид кричал о том, что появившийся раньше времени гость в тихом гневе и благоразумнее всего броситься наутек. Он пытливо уставился на меня, и, не выдержав, я опустила голову, как хулиганка, разбившая окно в учительской.

− Судя по тому, что ты выглядишь не лучше бродяжки, − наконец, вымолил Ратмир с усталым вздохом, − победу вы одержали вместе со Стрижом.

Щеки и уши стали даже не красного, а густо-малинового цвета.

− Пойдем, − Ветров поднялся, − похоже, у нас назрел разговор.

Он прошел к двери, и я поспешно отодвинулась, освобождая дорогу.

− Мы с тобой теперь разговариваем? − жалобное уточнение уже летело ему в спину, и мужчина оглянулся через плечо. По губам скользнуло подобие улыбки, чуть изогнувшей угол-ки губ, но от ее мрачности у меня споткнулось сердце, и повлажнели ладони.

− Это плохая новость, − пояснил Ратмир, уже исчезая в коридоре.

Я медлила, не горя желанием выходить. Похоже, питать надежды на поспешное возвра-щение Стрижа было бессмысленно. Главный организатор авантюры не торопился появиться и принять на себя львиную долю братского порицания. От несправедливости в груди вспыхнул злой огонек, так что в предбанник я выскочила в полной боевой готовности нападать, а не за-щищаться.

Ратмир стоял под аркой и, хмурясь, сосредоточенно рассматривал что-то в огромном окне коридорчика.

− Послушай! − я шагнула к нему, и горячая ладонь как-то ловко закрыла мне рот, заста-вив изумленно округлить глаза.

− Тихо! − цыкнул Ветров, не глядя на меня. Он весь подобрался, словно ожидал нападе-ния.

− Эй! − я с возмущением оттолкнула его руку, и только потом оглянулась в сторону грязного в разводах стекла.

Внизу, у самого входа, остановился незнакомый запыленный автокар и, открыв двери, на разбитую дорогу вышли гости. От вида четырех визитеров, меня как оглушили, ведь среди них не нашлось людей. Высокие и мощные, они пугали, и их лица отличались бордовым цве-том кожи, на котором особенно четко светились злые ярко-желтые глаза. Я впервые видела столько чистокровных аггелов в одном месте! Они рассредоточились, образуя периметр, и двигались быстро и слаженно, словно прошли специальную выучку. От вида длинных хвостов, высовывавшихся из-под одинаковых кожаных пыльников, меня замутило.