Варя Медная - Паук приглашает на танец

— Я здесь, графиня, — благоговейно отозвался он и трепетно погладил деревянную поверхность.

Я вздохнула и отправилась вниз.

Самочувствие было по-прежнему ужасным. Кажется, даже мой колокольчик на дубовой доске потемнел, будто в знак солидарности. Симона странно покосилась на меня, но всё же навалила целую миску каши, прибавила ломоть сочащихся медом сот и придвинула крошечный пузатый сотейник, в котором качнулись, перекатываясь, жирные желтые сливки. Вот они-то меня и добили. Я закрыла глаза, не зная, что хуже: если меня стошнит прямо здесь или в попытке добежать до лестницы. Я не успела ничего решить — резкий стук заставил меня вздрогнуть и распахнуть глаза. Передо мной стоял гранёный стакан с бледно-желтым отваром, в котором крутились, постепенно оседая, огромные горошины с фиолетовыми прожилками.

Кухарка уже отвернулась.

— Что это, Симона?

— Выпейте. Станет легче, — сухо кинула она, не поворачиваясь.

— А вам нездоровится, мисс Кармель? — тут же повернулась ко мне Иветта.

До этого она радостно и подробно (до последней ленточки) расписывала Вилмоту новый наряд к сегодняшним танцам, пресекая все его попытки спрятаться за газетой. Страдание на лице старшего лакея могло сравниться разве что с безысходностью виконта во время наших занятий.

Похоже, девушка ещё чувствовала себя виноватой после вчерашнего и своим вниманием пыталась искупить вину.

— Нет-нет, всё хорошо, просто голова кружится.

Успокоившись, Иветта снова отвернулась к Вилмоту — как раз вовремя, чтобы перехватить его при попытке бегства с кухни.

— Не бойтесь, не отрава, — холодно прокомментировала Симона так, чтобы никто, кроме меня, её не услышал. — По крайней мере, не из тех, что вы пили вчера.

— Это не то, что вы подумали, — забормотала я.

— Неужели? — она повела носом и многозначительно подняла бровь.

И как я не догадалась, что наутро запах может не выветриться? Сама я ничего не чувствовала. Да я ведь и не знаю, что было в том бокале!

— Вчерашняя дрянь — не самый подходящий напиток для молодой девушки. Пейте, — кивнула она на бокал, и я послушно выпила.

Нет, всё-таки Симона волшебница! Это мне нужно у неё поучиться. А ей самой — открыть лавку со снадобьями.

Болотная взвесь со вкусом гороха сотворила чудо, изгнав из моей головы ёжика, прояснив мысли и придав бодрости.

— Спасибо, вы просто чудо! — от избытка чувств я чмокнула её в щеку, что для меня вовсе не типично.

— Иначе вы бы просто не смогли вести сегодня занятия, — пожала плечами она, и голос звучал уже мягче. — А так не годится. Свою работу надо выполнять честно.

Я придвинула к себе тарелку, отломила ложечкой соты и кинула в кашу. Душистый желтый островок всколыхнул вязкую массу и затонул посередине. Последним штрихом я залила всё это сверху жирными сливками (неужели всего минуту назад меня мутило от их восхитительно-маслянистого вида?), перемешала ложкой и с наслаждением отправила в рот.

Каша сладко обожгла нёбо, соты вязли в зубах. Моё настроение выправилось. Всё вокруг, включая колокольчик, снова заискрилось. Теперь я была готова встретить этот день!

Покончив с завтраком, я попросила у Симоны тосты, печеные бобы, яичницу, бекон и конфитюр для мистера Дрейка. Его силы были изрядно потрепаны графиней.

Протягивая мне тарелку, кухарка снова бросила на меня короткий взгляд:

— Помните, для чего вы здесь, мисс.

— О чём вы, Симона?

— Не подумайте, что лезу зазря, но не забывайте своего места.

— Я его прекрасно помню: я нанята, чтобы обучать детей милорда.

— Именно. И послушайтесь доброго совета: мешать личное и работу — не к добру.

Я подняла на неё испуганный взгляд. Неужели Симона догадалась о вчерашнем? Нет, невозможно. Строгое, но по-матерински доброжелательное лицо было непроницаемым.

— Я учту этот совет, Симона. Но уверяю: что бы вы ни подумали, вы ошибаетесь.

— Надеюсь, мисс Кармель. Не мне вам указывать: вы девушка взрослая и учёная. Но учёность не всегда убережёт от жизненных ошибок.

Я кивнула и, подхватив завтрак, направилась наверх.

На прежнем месте мистера Дрейка уже не было. Похоже, графиня придумала для него новое поручение, призванное повеселить её и вымотать и унизить его. Мучить других ради забавы — такой способ развлечения с трудом укладывался у меня в голове. Я вдруг задумалась, какой бы стала сама, не будь на моей искре ограничения. Неужели власть развращает каждого? И мы стали бы в чём-то похожи? От этой мысли я содрогнулась.

Я отдала нетронутую тарелку Норе и отправилась на занятие.

Виконт опаздывал, и я малодушно радовалась этой отсрочке. Но тут в классную комнату вбежала растрепанная Беула и сообщила, что Микаэль пропал.

ГЛАВА 25

Вдвоём с Беулой мы отправились на поиски. Мелкий пакостник вскоре сыскался в картинной галерее: несколько предков графа уже успели обзавестись похожими на ёршики хвостами, а две родственницы по женской линии теперь щеголяли бравыми солдатскими усищами. Виконт как раз успел дойти до тётушки Арабэллы Мортленд, когда мы его поймали и не без сопротивления изъяли угольный карандаш.

— Да что же это! Да как же это, милорд! — причитала Беула. — Зачем вы это сделали-то, а?

— Я сделал? — ухмыльнулся наглец. — Да ведь это ты всё накалякала, Беула!

— Как я? — оторопела девушка.

— А вот так: глянь-ка, твои пальцы вымазаны. Как думаешь, кому маменька поверит: тебе или мне?

— Вы забываете обо мне, виконт, — напомнила я. — Я всё видела и могу подтвердить.

Тот вспыхнул и зыркнул на меня волчонком:

— Я и про вас скажу, что…

— Довольно! — раздался позади нас спокойный голос, и в зал вошла леди Фабиана.

Сбоку мелко трусил мистер Дрейк, сзади плёлся мистер Браун.

— Запомни, Микаэль: нужно уметь признавать ошибки, — назидательно сообщила мать. — В следующий раз составляй четкий план, соотнося потенциальную выгоду и затраченные усилия. Какой вывод нужно из этого сделать, милый?

Тот поднял на неё хмурый взгляд.

— Не попадаться.

— А ещё?

— Не браться за мелкие дела.

— Умница.

Тогда-то я и поняла, что не гожусь в воспитательницы Микаэлю. По крайней мере, привить ему подобные ценности точно не смогу.

— Уверен, виконт не виноват, — подобострастно вставил мистер Дрейк.

Леди Фабиана задумчиво покачала головой.

— Я была бы плохой матерью, если б спускала все шалости. Наказание всё же последует…

Виконт надулся.

— …для всех.

Беула посерела.

— Для всех, миледи?