Лана Ежова - Избранная Луной

Чтение дневника разбередило подживающие раны, и мне захотелось есть. Я и раньше заедала стрессы сладким, а теперь с новым метаболизмом перекусы стали жизненной необходимостью.

Вот только мне нужен не торт. Точнее, не только он. Я поняла, что слишком давно не ела сырого мяса. И сейчас испытывала двойственное чувство: неимоверно сильно хотелось освежить в памяти его вкус и заранее тошнило от аромата крови.

Какая-то неправильная из меня вышла волчица.

Впрочем, свежая говядина или свинина — это еще ничего, а вот когда, очнувшись, осознаешь, что стоишь на четырех лапах и во рту… в пасти у тебя бьется, агонизируя, ворона… Фу! Какие же противные ощущения! Хуже только жрать голубя. А если при этом помнить, что эта мусорная птица вдобавок разносит заразу и не просто так называется летающей крысой… Ох, как же тошно-то становится!

Мерзкие воспоминания не перебили желание отведать сырого мяса, напротив, голод стал острее. И я точно знала, его не заглушить чем-то другим. Время от времени оборотни становятся сыроедами, и это мне не преодолеть, к сожалению. Если буду противиться, то после оборота первая попавшаяся на глаза собака или кошка рискует оборвать свой жизненный путь в моем желудке.

В три семнадцать утра оголодавшая я спустилась на первый этаж. О том, что у меня особая диета, куратор предупредил Вольского, но за все время моего пребывания у него я ни разу не ходила на кухню с этой целью — мне хватало обычных приемов пищи.

— Доброе утро, Ким. — Я нерешительно остановилась на пороге.

Не ожидала встретить тут кого-то так рано.

— Доброе, Миа. Присоединяйся.

Азиат пил чай. Уже в белоснежной форме, он выглядел строгим и собранным.

— Да я как бы и не чаевничать пришла. — Он мешал, я не могла при нем достать из морозилки мясо — не хотелось видеть отвращение при виде моей «трапезы». — Ладно, зайду позже.

— Стой, — тихо произнес повар. — Ты есть хочешь? Сейчас сделаю.

Вот влипла! Сейчас кашку мне какую-нибудь сварит.

Послушно, без возражений присела за стол. А что бы я сказала? «Извини, Ким, твоя обычная, обалденно приготовленная еда меня не интересует, потому что хочу сырого мяса? И чтобы кровь стекала по подбородку…» Фу! Последнее лишнее, спасибо бурному воображению.

Признаться высококлассному повару в низменных желаниях я не могла. Неловко. А грызть при нем кусок мороженого мяса еще и стыдно. Потерплю до следующей ночи.

— Ким, а что ты делаешь?

Задумавшись, не сразу заметила его странные манипуляции с… большим куском сырой телятины.

— Я уже почти закончил, — невозмутимо ответил азиат. — Потерпи.

Еще несколько минут в напряженной тишине, и он поставил передо мной белоснежное блюдо с тончайшими лепестками телятины, украшенными веточками петрушки и кольцами лука.

— Не знаю, как ты любишь, начал с карпаччо по-вервольфски, экспресс-вариант.

Я молчала, ошалело хлопая ресницами. Как он понял, что хочу сырого мяса?

— Но мы ведь попробуем все? — продолжил повар. — Классическое карпаччо, тартар, севиче, строганина… Мы подберем то, что придется тебе по вкусу.

Машинально подцепила вилкой почти прозрачный алый кусочек и отправила в рот. Мм… Освежающий вкус лимона и аромат оливкового масла подчеркивали нежность и сочность телятины. Да уж, это не жесткая ворона и даже не жилистый зайчик!

— Ну как тебе? Нравится? — поинтересовался Ким, когда моя тарелка наполовину опустела.

— Очень! Слов не могу подобрать, чтобы описать, насколько вкусно!

— Это ты еще не пробовала тартар и севиче моего приготовления.

Повар не хвалился, а всего-навсего констатировал факт, что и другие блюда из сырого мяса получаются непревзойденно. И я ему верила.

— Ким, а как ты понял, что я пришла не за кашей с котлетами? — задана мучающий вопрос.

— По приказу Вольского Вася, покупая продукты, не забывает и о пяти килограммах мяса для тебя. Филе категории «селект» держу в холодильнике при нуле градусов, опять же для тебя, затем перемещаю в морозилку, когда появляется свежее. Но ты его ни разу не ела, и знаешь, такими темпами мы скоро забьем морозильный ларь на триста двадцать пять литров.

Мне стало неловко. Как-то и не думала, что Вольский пойдет на подобные сложности, — специально для моей «диеты» будут привозить мясо.

— А еще ты пришла в три часа ночи на кухню, и глаза от голода светились желтым, — добавил, хитро улыбаясь, Ким.

Ужас какой! Светящиеся глаза! Схватив нож, поднесла к лицу, пытаясь разглядеть свое отражение на зеркальной поверхности стали.

Повар рассмеялся:

— Я пошутил, в порядке твои глаза. Если серьезно, то когда один оборотень голоден, второй это чувствует.

Не поняла… Оставив нож в покое, пытливо посмотрела на Кима. Теперь-то он серьезно говорит? Похоже на то.

— Ты вер?

Теперь я уже знала, что новообращенному непросто понять, что перед ним оборотень, если тот того не хочет и при этом силен настолько, чтобы спрятать свою суть. Как, например, это было с сыном Булатова, в котором я не сразу опознала вервольфа.

Ким грустно улыбнулся:

— Сложно поверить? И неудивительно — я не слышу Луну уже несколько лет.

Я не сразу поняла, о чем он. Но, к счастью, не обидела бестактным вопросом — вспомнила, что однажды вскользь упоминал отец. Бывает, очень редко, когда вер умирает как бы наполовину: его звериная часть гибнет, и он больше не может оборачиваться.

— Мне жаль, Ким…

— Не надо, Миа. — Он вздохнул. — Моя смерть должна была стать платой за достойную цель. Но, как видишь, я все еще жив.

Вопросы роем кружились в голове. Но как их задать, когда потеря второй ипостаси для обычного оборотня — трагедия всей жизни? Это только я радовалась бы избавлению от волчицы.

В груди кольнуло. Словно новая сущность высказывала протест? Уймись, лохматая, я тебя в свою жизнь не приглашала! Поэтому сиди тихо и не отсвечивай!

Ох, неужели схожу с ума, раз веду внутренние разговоры с волчицей?

От психоанализа самой себя отвлекли тихие слова:

— В моем клане мало достойных бойцов. И когда издавна враждующий с нами род в очередной раз попытался отобрать территории, я знал, что умру. Просто не переживу ритуальный поединок — соперники собирались выставить урсолака, которому я был на один удар лапы.

Оборотни-медведи — да, сильные, но нельзя назвать их непобедимыми: их одолеет и вертигр, и матерый вервольф. Так почему Ким говорит, что он ему на один удар лапы? Реально оценивает шансы? Или…

— Прости нахалку, а какой ты оборотень? — осторожно поинтересовалась я и тут же пожалела.

Дурацкое любопытство, вечно толкает потоптаться по чужим мозолям. Можно было просто послушать и сделать выводы. Одно радует, что не в прошедшем времени оборотнем назвала.