Перекресток воронов - Анджей Сапковский
Фредерик немного помолчал, почесал грудь под бинтами.
– Так вот, награжу тебя за это, как обещал. Мало того, дам возможность заработать еще больше. И заслужить мою милость. Что, не спрашиваешь, каким образом? Что я тебе хочу поручить? А может, ты и догадался уже?
Геральт догадался, но молчал.
– Когда отец вернется, он точно освободит Редферна. А тот своего не оставит, о Людмилле не забудет. Будет искать иные возможности… Посему надо этому конец положить, полностью, раз и навсегда. Я сам такого приказа отдать не могу, отец меня… Да и черт его знает, послушались бы меня люди… Но ты…
Граф выпрямился.
– Сегодня ночью темница Финнегана останется открытой, а охрана оттуда будет отозвана. Выведешь его, по-тихому отведешь на вал и свернешь ему шею. Или заколешь, как хочешь. А труп в озеро. Никто не знает, как он сюда попал, никто не узнает, как отсюда исчез. Просто пропадет.
Геральт молчал.
– Ясное дело. – Фредерик потянулся к секретеру, вытащил из выдвижного ящика набитый мешочек, с приятным звоном поставил его сверху. – Ясное дело, что за оказанную мне услугу карманчик твой пополнится, причем жирно. После выполнения задания, разумеется. Двести новиградских крон золотом. Видел ты хоть раз такие деньги?
Геральт молчал.
– Молчишь, – констатировал факт молодой граф с поганой улыбкой. – Но глазки-то у тебя от деньжонок загорелись! А значит, ты согласен. Истинно, памфлет тот, Монструм, чистую правду о вас, ведьмаках, говорит. Ради денег на любую подлость пойти готовы.
* * *
Парусный куттер «Nihil Novi» вернулся с охоты на гиппокампов на редкость рано, буквально в час пополудни. Может быть поэтому друзья и сотоварищи молодого графа Фредерика сошли с палубы на редкость трезвыми. Быстро оказалось, что они решили этот факт исправить. Из окна-амбразуры их комнаты в башне вскоре донеслись отзвуки веселой попойки. На сей раз пирушка была смешанной, поскольку слышен был и женский смех, раздавались высокие женские голоса. Сотоварищи графа пригласили к себе, видимо, работниц кухни. Или прачек.
Прогуливаясь вдоль частокола, ведьмак заметил близ караулки одного члена компании, который к пьянке не подключился. Это был тот самый сын хозяина пивоварни, Примиан Грохот, указанный ему целительницей. Он стоял, опершись о забор, и вглядывался в озеро.
Геральт приблизился.
– Похоже на то, – завел он беседу, – что сегодня опять ничего не вышло? Что охота не удалась?
Примиан Грохот протяжно откашлялся и сплюнул в воду.
– А тебе, – обернулся он, – до этого что за дело?
– Ну если честно, то никакого. Однако ж вижу, что вместо того, чтоб со всей компанией веселиться, стоите вы и грустно на озеро поглядываете… Словно бы, простите, не к рюмке вас тянуло, а туда, на воду, на охоту…
– Гляньте-гляньте, – поморщился сын пивовара, – какой ты наблюдательный. А что, если так и есть? Не за тем я сюда притащился, в эту проклятую мокрень, чтобы рюмкой тут баловаться, а именно на охоту, на гиппокампа. А здесь вместо охоты пьянка без просыпу, дебоши да гулянки, сам слышишь. Ну, если кому-то не нужно…
Он смолк, его передернуло от отвращения. Геральт не торопил, догадывался, что нужды не было. Догадывался верно.
– Тем господам графам да баронам, – буркнул Примиан Грохот, кивнув на окно башни, – один черт, изловим мы гиппокампа или нет. Больше, чем у них уже есть, король им не даст. Другое дело…
Он не закончил. Проницательно взглянул на ведьмака.
– Ты бы не затеял этот разговор, – сообразил он, – если б чего-то не хотел. М-м?
– Я бы хотел помочь. Потому что так себе думаю, что помощь нужна.
– То есть?
– По-моему, – Геральт встал рядом и тоже оперся на частокол, – для охоты стоило бы нанять кого-то, кто в чудовищах сведущ. Имеет понятие о том, где они живут, где пасутся, какими путями мигрируют… Кто сумел бы окружить…
Примиан Грохот долго смотрел на него.
– А вышло бы, – спросил он тихо, – кого-то такого нанять?
– Где есть желание и средства, – Геральт тоже понизил голос, – там найдется и возможность. Но…
– Но что?
– Гиппокампы создания пугливые. Плавающий кабак с такой командой, – Геральт тоже кивнул на окно, – ни одного шанса не имеет к ним даже приблизиться. Кроме того…
– Ну?
– Зачем делиться? Пусть король будет благодарен за гиппокампа… одному человеку.
– Понимаю. – Наследник пивовара кашлянул, огляделся. – А сколько… сколько стоила бы мне такая помощь?
– О моем гонораре, – усмехнулся Геральт, – поговорим, когда гиппокамп уже будет у нас на палубе куттера. Но позвенеть серебром придется уже сейчас… Я вам расскажу, как. Если вы, конечно, готовы…
– Готов, готов, – подтвердил Грохот. – На все я готов и желание свое изъявляю. А где есть желание, там и возможность найдется, верно?
* * *
Ночь была темной, новолуние, небо затянуто. Геральта это более чем устраивало.
Он осторожно вышел из своей каморки, стараясь не скрипнуть дверью. Бесшумно прошел по коридору и вышел во двор, на помосты. И чуть не наткнулся на водника.
Монстрик съежился, переступил с лапы на лапу. Вытаращил на Геральта глазища и распахнул жабью пасть.
Оба застыли в неподвижности. Тишину прервал Геральт.
– На кухню, да?
– Брекек.
– Счастлив бог твой, курва, – процедил ведьмак. – Ибо нет на тебя времени. Проваливай.
* * *
Он не дошел до дома. Внезапно на его пути вырос сенешаль Диего Марс. А за ним две закутанные в плащи фигуры.
Сенешаль сделал два шага вперед, достал кривую саблю, обмотал вокруг левой руки плащ.
– Прочь с дороги, ведьмак, – прошипел он. – Никого сегодня ты не убьешь. Если только через мой труп.
– Радикально не имею ни малейшего намерения кого-то убивать. – Геральт поднял руки. – И даже скажу, что совсем наоборот.
– Объясни.
– Первое примо, я не наемный убийца и не собачка на побегушках. Второе примо, двести крон за убийство – говно, а не расценки.
– То есть, – наклонил голову сенешаль, – ты нам помехой не станешь?
– Не стану. Совсем наоборот.
– Спасибо, – мелодично произнесла Людмилла Вайкинен. Из-за отворота плаща, которым прикрывала лицо.
– Спасибо, – буркнул также скрытый плащом Редферн Финнеган.
– Ха, – сказал Диего Марс. – Может быть, ведьмак, нас с тобой обоих за одно и то же повесят, притом на одной виселице. Но нет смысла заранее переживать. И, черт побери, чего мы тут стоим?
