Ни слова, господин министр! (СИ) - Наталья Варварова
Ему в очередной раз удалось меня удивить. Был ли кто-нибудь, кроме родной матери, кто когда-нибудь знал меня лучше.
Его губы поднялись выше, к внутренней стороне локтя. Я застонала, потому что это единственный внятный ответ, который я могла ему дать. Потом зарылась свободной рукой в его волосы и постаралась не заплакать. Глупо, сентиментально, но что мне еще делать, если его нежность мгновенно превращает меня в обыкновенную любящую женщину.
— Ты нужна мне, — сказал Родерик, внезапно отпуская мою руку. Он смотрел серьезно, однако глубоко в синеве его глаз плескалась улыбка. — А тебе нужна твоя школа. Забудь раз и навсегда о том, что нам надо прятаться. Я запросил ускоренный развод. В Элидиуме очень своеобразное представление о браке. Если доказать, что мы с Аурелией никогда не любили друг друга, то его как будто и не было вовсе.
По словам Родерика, его юристы сначала не могли взять подобную практику в толк. То же самое и в новом мире его жены — там даже не учитывали возможность, что двое заключили брачный союз, не чувствуя к другу другу ничего похожего на тепло.
Так что существовала вероятность, что уже при следующем сеансе связи между двумя мирами Родерик и Аурелия будут признаны посторонними, которых загадочным образом объединяет общий ребенок. При этом посол и бывшая княгиня смогут сразу пожениться — то же самое относилось и к Конраду.
Чуть меньше недели назад он сам перечислял причины, по которым мне следовало поискать себе мужа за пределами Фересии. Надо признать, что часть препятствий он умудрился устранить. А, главное, вбил в упрямую голову, что мы должны быть вместе.
— Родерик, ты ведешь себя, как бык, — попробовала я его вразумить. — А это, согласись, не слишком разумно в нашей ситуации. Дай себе труд все обдумать.
— Нет, это ты сочиняешь проблемы там, где их нет, — совершенно не смутившись, заявил князь.
— Смотри. Ты прожил с женщиной почти десять лет, делил с ней постель. Ты привязался к ней, пускай сейчас и пытаешься вообразить обратное. Никто не аннулирует ваш союз, даже если в этом заинтересован влиятельный на Элидиуме клан.
Он поднялся, чтобы налить мне и себе лимонад с пузырьками. Нашел, значит, предлог, чтобы скрыть свою злость.
— Не суди по себе, дорогая Лив. Это ты прикипела к Клементу, хотя это замужество было еще менее логичным, чем мой брак с женщиной, которую готовили для меня с рождения.
Повеяло холодным снобизмом королевской семьи.
— Это упрек? С каких пор уважительные отношения между двумя людьми становятся предосудительными? Говард был умным, чутким. Он не требовал от меня больше, чем я в состоянии была ему дать. Не настаивал на близости. В противном случае совместные годы стали бы мукой для обоих.
Я думала, что между нами встанет Стефан. Подобное невозможно ни забыть, ни простить, если речь идет о твоей невесте. Но поза повернувшегося ко мне спиной князя говорила о том, что он заодно придушил бы и Говарда.
О какой помолвке речь? Прошлое всегда будет стоять между нами. А если рядом еще сядут Дэвид с Ангелиной…
— Уже поздно, Родерик. Я иду к себе.
Глава 41
Сначала я решила, что он не ответит. Даже не повернется. Но потом князь со скрежетом отодвинул стул и двинулся обратно ко мне.
— Как скажешь. Попрощайся с сыном. И там все необходимые процедуры. Но потом возвращаешься сюда, — он поймал мой растерянный взгляд. — Ты спишь в соседней комнате. Я добавил еще одну спальню.
Мы не в том положении, чтобы устраивать разборки. Не время обижаться, обвинять его в том, что он со мной не считался и предпринимал серьезные шаги, даже не советуясь. Но все равно это звучало обидно.
Да, он не войдет ко мне. Пальцем не прикоснется против воли. Я могу даже спать с ним в одной кровати и, если скажу «нет», то ничего не будет. Почему же так гадко внутри?
— Лив, перестань, — его голос неожиданно сорвался. — Ты постоянно за меня переживаешь. Так что считай, что и помолвка, и ночи бок о бок нужны для того, чтобы я пережил предстоящие дни и не свихнулся от страха, что ты исчезнешь у меня из-под носа… Я доверяю своим людям, хитрым магическим системам безопасности, но себе я доверяю еще больше.
Я снова была прижата к каменной груди, и он медленно, нежно гладил меня по обнаженной спине. На этот обед я-таки надела одно из своих нарядных платьев.
— Все будет, как ты захочешь. Ты и так долго жила под диктовку. Не пойдешь замуж, я не стану тебя принуждать. Соберешься уехать из Фересии, перевезти Гретхем в более спокойные места — создам для этого все условия. Мы здесь перед тобой в долгу, родная.
От его слов глаза второй раз подряд защипало. Да что за вечер такой сегодня? Я выпалила то, что и вовсе не собиралась.
— Мне никто не нужен, никто… Только ты.
Родерик подхватил на руки. Это всегда удавалось ему блестяще. Закружил, спрятав лицо у меня на шее. Создал портал, не прибегая к помощи жестов.
Я же не думала открываться ему. Он и так чувствовал вину за то, что со мной случилось. Из-за вины, из-за жалости он очень скоро начнет мною тяготиться. Первые эмоции от обладания той, что много лет оставалась для него недоступной, рано или поздно схлынут.
— Тссс. Я же слышу, как ты напрягаешься. Вся сжимаешься в комок. А ведь где-то там, у тебя в груди, прячется самая бесстрашная женщина на свете. Не плачь, Лив. Я от тебя не отстану. Тебе придется сначала убедить меня, что это и есть твое истинное желание.
Он покрывал поцелуями мое лицо, пока нес до перехода. Пожалуй, таких соленых поцелуев у нас еще не было.
И что делает девушка среднего возраста в растрепанных чувствах? Конечно, садится поработать. Колоссальным усилием воли я выкинула все, что мешало сосредоточиться, и ответила на письма коллег из Загота и Аллеи. Здорово, что год назад я не стала настаивать на проведении конференции в Гретхеме и уступила эту честь соседям. Иначе из соображений безопасности ее пришлось бы отменять.
Отдельный пункт, который я провалила за последние два дня, это работа с претензиями. В отсутствие Мэри, читавшей кляузы и просьбы родственников, эта
