Башня мертвых - Пьяная вуаль

Воздух кончается. Легкие болят.

Кто-то подхватил меня за талию, затем я почувствовал укол в ногу и еще один.

Наконец нечто отпустило меня.

Вивай вытащила мою тушу на берег. Когда из нее вышла половина желудка, она принялась покрывать меня самыми грязными ругательствами, которые знала. Я же лишь мог стонать от боли. Наконец неритка поняла в чем дело. Она закатала штанину на правой ноге и увидела два глубоких отверстия, сочащиеся кровью.

— Прости, боже, прости меня, Крау!

Сквозь боль я улыбнулся. Ты спасла меня. Какое там «прости».

Ветер ворошил кроны уцелевших деревьев. Тьма медленно уходила.

Я уложил голову на корешок, торчавший из земли, и захотел увидеть звезды, но по небу плыли серые облака.

* * *

За окном барабанил дождь. Редкие его капли, разбиваясь о подоконник падали на кожу. В камине горели сырые бревнышки. Языки пламени ласкали дно сотейника. Слабый, но съестной аромат гулял по комнате, пока не настигал меня в кровати. Картины на стенах, общий запустелый вид и светильник на столе успокаивали меня. Все почти как дома. Я вернулся с очередной попойки, раненный, злой. Матушка обработала раны, приготовила поесть… К своему стыду, я почти позабыл ее лицо. Я едва замечал ее в своей жизни, в то время как был для нее всем. О ком еще заботиться? О толпе вечно недовольных подданных или может быть о постоянно изменяющем отце? Нет. Нет ничего в мире более достойного заботы, чем дети.

Внутренне убранство гостиной благородного дома из Оргалана сохранилось куда лучше, чем все в этой богом забытой деревне. Вивай постукивала ножом по доске. Из-под лезвия выпрыгивали кольца лука, заставлявшие ее плакать. Ви собрала в горсть ингредиенты и бросила их в кипящую воду. Я отвернулся к окну.

В тени промежутка домов мне причудился Альтер. Я быстро отвел взгляд. Мне не хотелось о нем думать. Мне не хотелось больше думать ни о чем. Я очень устал. Но впереди меня ждала работа. Посплю немного и возьмусь за перо. Попросить бы об этом Вивай, но она не сильна в грамоте, да и это мой долг все-таки. Осталось два листа бумаги. На них я не напишу чего-нибудь особенного. Констатирую смерти, опишу то, что видел, без доли художеств. Поставлю порядковый номер записи.

Найдет ли их хоть кто-то? Не знаю. Я не уверен даже в том, что они попадают в ту самую реальность, в которой я бы хотел их оставить.

Вивай пододвинула к кровати шаткий стул. Она положила сотейник на четырежды сложенную тряпку на коленях, чтобы не обжечься. Я отхлебнул из черпака, что она поднесла к моим губам.

— Никогда не мог подумать, что ты можешь так вкусно готовить.

Она показала мне болезненную улыбку, в которой было столько всего… а впрочем не знаю я что в ней было. Иногда трепет в душе вызван ветром, а слезы всего лишь луком.

* * *

Через несколько дней мы покинули деревню. Еды у нас не осталось, как и сил находится здесь. Найти хоть какую-то живность в мертвом мире? Проще съесть друг друга.

Вивай приходилось поддерживать меня, поэтому шли мы в три раза дольше, чем обычно. Но как бы не было трудно, я знал, что до следующего этажа нас хватит. Смерть неумолимо приближается.

XXXVI. Перед концом

Летние дни. Простые мысли. Ветер, грустный и теплый. Веранда на крыше поместья.

Крау залпом выпил кружку холодного крепкого чая и поставил ее на табурет. На небе ни облачка, слепило солнце. Здесь на крыше своего поместья, он уложил полотенце на столик, за которым часто обедал. Жуткое похмелье, не переставая мучило его, но в этот раз он хотя бы был дома, а не лежал где-то в подворотне. За это он должен был сказать спасибо своей женушке. Тэвия терпеть не могла его попойки, но и бороться с ними у нее не получалось. Часть ее сил уходила на то, чтобы глава дома Арден не портил вместе со своим заодно и ее имидж в обществе. У нее были большие надежды на полученное в Юсдисфале место. Она уже успела совершить несколько крупных перевозок своих пряностей из Ритонии и планировала начать полноценную экспансию местных рынков. Благо богатой аристократии в Юсдисфале хватало. Разумеется, на всех документах стояла подпись Крау. Прежде, чем вся собственность Арденов перейдет полностью под ее крыло, должно было либо пройти пять лет, либо Крау должен был умереть. Ее часто посещали мысли о том, чтобы убить его незамысловатым способом — ей уже приходилось травить неугодных. Но она не переживала, ведь верила в силу своего проклятия. Шестой ее муж пойдет ко дну следом за остальными.

— Зачем ты привел меня сюда? — спросила Тэвия, придерживая руками подол своего платья, — Пропил все деньги, что я выделила тебе в Юсдисфале и теперь надеешься, что я дам тебе хотя бы копейку?

Крау улыбнулся:

— Я может и пьяница, но у меня есть самоуважение. — он сложил локти на каменном ограждении и устремил взгляд вдаль, за золотые земли, — К тому же, деньги мне больше не понадобятся.

Одетый в официальное одеяние дома Арден, он сильно удивил Тэвию. Впервые она видела его таким, каким он всегда должен был быть — последним гордым представителем своей семьи.

— Ха? Так не будем же терять время. Мэриет оповестила тебя, что сегодня у меня назначена встреча с Торнами?

— Было очень приятно услышать это первым после того, как я очухался.

— Я старалась.

Крау хмыкнул. На его лице заиграла едва уловимая улыбка. Тэвия ненавидела его всем сердцем, а он всегда думал, что ненавидит ее. Но то была очередная идея, которая словно была продиктована ему со стороны. На самом деле, он никогда ее не ненавидел. Таких открытий в его жизни становилось с каждым днем все больше после того, как он похоронил Ричарда. Более того, Крау был ей очень благодарен. Она не дала поместью кануть в небытие, и всячески, хотя и не из добрых побуждений заботилась о нем. К тому же, он всегда считал, что, когда человек проводит долгое время с другим под одной крышей, между ними, как ни крути, обязана появиться связь.

— Ты часто здесь бываешь? — спросил Крау.

— Последний раз — когда осматривала поместье, после своего приезда.

Белыми перчатками Тэвия собрала пыль с изгороди и на лице у нее появилось легкое отторжение.

— Хорошо,