Осажденные камнем - Терри Гудкайнд
Он остановился на секунду, а затем вспомнил, как Амос и его друзья смеялись над ним, когда норукайские капитаны избили его до потери сознания во дворе яксеновой скотобойни. Избитый и сломленный Бэннон едва выжил, а они передали его Адессе для подготовки к смерти на арене. Эти мнимые друзья обещали помочь, но ничего не предприняли. Он мог умереть.
Толкнув дверь, Бэннон вошел в огромный флигель, заставленный клетками с животными — источником прекрасных мехов, которые носили одаренные дворяне. В нос ему сразу же ударил смрад: медный запах крови, резкая вонь испражнений и скверный мускусный запах ужаса, источаемый умирающими зверьками. Вдоль помещения тянулись два ряда клеток, еще больше клеток располагалось возле внешних стен. Тут же стояли длинные рабочие столы с неглубокими желобами, уходившими к стокам в полу. Восемь измотанных, забрызганных кровью рабочих трудились за столами для снятия шкур.
Орон тоже находился здесь. Его лицо и грудь покрывали красные крапинки, а поверх изодранной шелковой рубашки был надет перепачканный кровью фартук. Его длинные волосы цвета соломы, завязанные в хвост, были спутаны и измазаны спекшейся кровью. Он рявкал на рабочих, которые, как понял Бэннон, были мелкими дворянами.
— Если сейчас не снять шкуры, мех перестанет расти. На этом держится наша гильдия! Если ленивые рабы не будут выполнять свои обязанности, мы, дворяне, сами займемся этим… как всегда. — В его голосе слышались усталость и отвращение. Орон ходил вдоль ряда столов и клеток. — Теперь, когда я член палаты волшебников, у меня стало в десять раз больше обязанностей. Приходится полагаться на других членов гильдии. — Он повернулся к юноше, на лице которого была гримаса отвращения. — И на тебя тоже, сынок. Твоя жизнь была слишком легкой. Пришло время испачкать руки в крови.
Бэннон сначала не узнал Брока, потому что лицо парня было измазано кровью, короткие темные волосы покрыты коркой, а руки покраснели до локтей.
— Я всегда делал то, что мог, — проскулил Брок.
Когда Бэннон наконец увидел, что они на самом деле делают, то в ужасе отшатнулся. Скорняки открывали клетку, совали внутрь руку и хватали визжащее животное за загривок. У странных существ были широкие квадратные туловища, маленькие головы и короткие недоразвитые лапки, которые беспомощно болтались, пока зверьков тащили из клеток. Они больше походили на набитые живые подушки из меха. Головы были размером с черепашью, а все тело покрывал густой пушистый мех — пятнистый или с пепельно-серыми полосками. Бэннон понял, что это не обычные животные, а существа, созданные повелителями плоти для ужасного и болезненного предназначения.
Никто не заметил тихо стоявшего в дверях Бэннона. Он наблюдал, как другой неразговорчивый юноша — он узнал в нем Джеда — схватил зверька с рыжим мехом и бросил извивающееся и пищащее создание на разделочный стол. В руках он держал короткий острый нож.
— Мы делаем то, что можем, сэр, — сказал Джед в свою защиту. Он придавил брыкающееся создание к столу, держа за шею, и воткнул острие ножа возле плеча. Юноша сделал надрез по кругу, обойдя короткие передние лапки и проведя лезвием вдоль тельца. Существо завывало и визжало от боли. Поддев ножом край шкурки, Джед сорвал широкий лоскут меха, положил его чуть в стороне и выскоблил. Скулящее существо дергалось и истекало кровью, но, несмотря на сорванную шкурку, было еще живо. — Когда мех снова отрастет? — спросил Джед, бросая освежеванного зверька обратно в клетку.
— Те, что выживут, через три недели обзаведутся новой шкуркой, готовой к снятию, — сказал Орон.
Скорняки занимались одной клеткой за раз, хватая зверьков, сдирая с них шкуры и возвращая в клетки.
Желудок Бэннона сжался от тошноты. Здесь были сотни животных.
— Это ужасно. Вы все отвратительны! — Люди подняли головы, удивленные его появлением. Юноша замотал головой, его била дрожь. — Весь этот город ужасен.
— Отлично, как раз нужна помощь, — гаркнул Орон. — Тут много работы, а слишком много ленивых людей отказывается ее делать.
— Вы мучаете бедных созданий, — простонал Бэннон, который всегда любил животных.
— Как думаешь, откуда берется мех? — Орон раздраженно фыркнул. — Всегда есть темная сторона того, что нужно обществу. Ешь мясо? Нельзя съесть стейк из яксена, не убив самого яксена. Или предпочитаешь ходить голым и питаться растениями?
Борясь с рвотными позывами, Бэннон собрал все свое мужество и зашагал к покрытым кровью Джеду и Броку, которые работали плечом к плечу. Увидев его, Джед скривил губы в язвительной улыбке.
— Мы все думали, что с тобой случилось. Тебе понравилось играть с Адессой в тренировочных ямах?
— Я выжил. Многое узнал о себе и узнал правду о вас.
Брок вытащил из клетки очередное животное, на этот раз в серых пятнышках, и швырнул в лужицу крови, оставшуюся от предыдущего.
— Если ты нам друг, то помоги с работой.
— Вы не были мне друзьями, — сказал Бэннон. — Просто хотели сделать из меня посмешище. Но я стал сильнее и знаю, кто вы на самом деле.
— Это не мы, это Амос — сказал Джед. — Мы просто не мешали.
— Что делает вас соучастниками. Вы могли рассказать Никки или Натану, но хотели, чтобы я остался там, в ямах. — Рука Бэннона потянулась к мечу, хотя он не собирался убивать их. Тем не менее, Джед и Брок вздрогнули, будто испугавшись того, на что способен юноша. Было странно осознавать, что они боятся его, но Бэннон не отступал: — Амос издевался над бедняжкой Мелоди, избивал ее, и та убила его. Вам двоим крупно повезло в ночь восстания.
— Мы спрятались, — сказал Брок. — Это было верное решение.
— Амос мертв. — Джеду каким-то образом удалось добавить в голос возмущение. — А он был сыном главнокомандующего волшебника и властительницы.
— И они единственные, кто будет его оплакивать, — парировал Бэннон. — Но Тора заперта в подземелье,
