Алексей Волков - За оградой есть Огранда

Странный человек, похоже, дремал, но при появлении Антошки вскинул голову, мрачно посмотрел на путника и голосом, в который старательно пытался вплести жалобные нотки, произнес:

— Добрый рыцарь! Подайте что-нибудь бедному нищему на пропитание!

Антошка очень обрадовался встрече. Живых людей он не видел уже давно. Впрочем, как и мертвых. Радость была так велика, что Антошка не пожалел серебряной монеты. Еще приятнее было то, что брошенная денежка попала точно в шляпу, пригвоздив ее своим немалым весом к земле.

— Спасибо, благородный воин! — Нищий бережно извлек монету обеими руками, попробовал ее на зуб и спрятал куда-то в лохмотья.

— Давно здесь сидишь? — спросил витязь. Хотелось узнать о дороге, но Иванов сдержался и решил прежде задать пару ничего не значащих вопросов.

— Пятый день пошел. И хоть бы одна душа проехала мимо! — охотно ответил нищий.

Антошка огляделся по сторонам. Вокруг было безлюдно, как на исторической родине в новогоднее утро.

— Да... Слушай, так, может быть, тебе лучше перебраться куда-нибудь в город? Все-таки людей побольше.

— А конкуренция? В городе знаете сколько таких? Да и подадут какую-нибудь мелочь, концов с концами не сведешь. Это здесь если кто-то проедет, то на радостях подбросит что-нибудь весомое. Все-таки места довольно глухие, не каждый день человека встретишь. И ездят в основном люди небедные, — резонно ответил попрошайка.

— Послушай, — после некоторой паузы произнес Иванов. Было несколько стыдно признаваться, что он заблудился, и следовало подобрать более неопределенную форму вопроса. — Куда ведут эти дороги? Я в этих краях первый раз.

— Я вам советую, благородный рыцарь, поезжайте налево, — без колебаний предложил нищий. — Не успеете далеко отъехать, как познакомитесь с такими чудными людьми, век вспоминать будете!

В другой раз Антошка ничего бы не имел против знакомства, но теперь он торопился на подвиг, а времени потеряно было уже много.

— Лучше скажи, как быстрее добраться до князя Барбуса?

Попрошайка наморщил в раздумьях и без того морщинистый лоб и пожал плечами:

— Никогда о таком не слыхал. Наверное, он не здешний. Я здесь всех баронов знаю, а уж о более знатных и говорить не приходится. Вы налево поезжайте. Там должны знать.

Да, похоже его опять занесло куда-то не туда!

С другой стороны, бароны. Значит, он в неком аналоге местной Европы. Что ни говори, бароны, графы, герцоги, короли ласкают слух гораздо больше, чем какие-то князья, да и рыцарь звучит поблагороднее витязя. Одним словом, настоящая цивилизация, не некая полуазиатская дикость. Тут все красиво, культурно, благородно, честно, без обманов. Дамы восхитительны в своей красоте, нежности и верности, мужчины воплощают все воинские добродетели, и вообще здесь не жизнь, а сплошная романтика.

Если бы не намечающиеся разборки с Чизбуреком, Антошка с радостью попутешествовал бы по здешним землям. Но коварный хан задумал покорить мир, и кому, как не Антону, поставить его на место? Опыта битв с кочевниками ему не занимать, а главное, надо свести с ними кое-какие старые счеты. Шрам-то на одном неприглядном месте остался до сих пор...

Ладно, прежде — подвиг, а потом можно будет вернуться сюда, вкусить плодов культуры, завести знакомства... Глядишь, и подвернется случай приобрести мировую известность... Вот только дорогу к Барбусу прежде узнать...

— Говоришь, лучше ехать налево? — уточнил Антошка.

— Налево, благородный рыцарь, налево, — закивал нищий. — Тут совсем недалеко. Уверяю, век эту встречу не позабудете.

Антошка милостиво кивнул и повернул коня налево.

3

Путь оказался еще короче, чем обещал ниший. Впрочем, его изрядно подсократили мечты. Антошка грезил в седле о своем предстоящем торжественном въезде в роскошный рыцарский замок, о встрече с его благородным владельцем, о жаряшемся на вертеле баране, бочонках вина, о прочих блюдах баронской кухни, об уютном огне в камине, наконец, о возможности помыться с дороги.

— Эй, пацан, а платить кто будет? — Резкий неприятный голос вернул Иванова из царства грез на скверную дорогу.

На обочине среди деревьев стояли двое здоровенных парней в рваных кольчугах и при оружии.

Антошка вначале подумал, что обращаются не к нему, пацаном его давно никто не называл, но красноречиво направленный прямо на витязя арбалет быстро развеял все сомнения.

— Где вы пацана видите, уроды? — обращаться к разбойникам вежливее Антошке не позволял его титул.

— А че, типа, баба? — глумливо спросил один, а второй гнусно захохотал над туповатой шуткой.

Смех подействовал на Антошку, как горящий газ на чайник, и герой начал потихоньку закипать.

— А еще по нашей внешности прохаживается, — заявил тот же самый разбойник, но на этот раз в его голосе звучала укоризна.

— Сейчас по вашим рожам пройдусь! — Рука Антошки покрепче обхватила копье.

— Ты че, пацан? Я не понял, — с угрозой произнес говорливый разбойник, а его напарник вскинул опущенный было арбалет.

Места для разгона не было, и витязь использовал копье как дубину. Крепкое и длинное древко обрушилось на голову арбалетчика.

— Ой! — Арбалетчик послушно уронил свое оружие, схватился обеими руками за ушибленное место и присел.

Антошка выронил копье, но сразу выхватил меч и наехал на приятеля пострадавшего. Тот едва ушел от удара, попробовал достать витязя своим клинком, однако Антошка сидел на коне, и сделать это было не так-то просто.

А вот Иванову было намного легче. Он даже привстал на стременах и затем со всей силой обрушил меч на противника. Разбойник с необычной прытью парировал летящий на него клинок, и богатырский удар не достиг цели. Зато собственный клинок разбойника отскочил назад и плашмя шмякнул своего обладателя прямо по макушке.

Бедолага взвыл и присел рядом с приятелем. Антошка подъехал поближе, примериваясь, как бы половчее разрубить любителей поживы на части, увеличив тем самым их число, но в этот момент чуть в стороне раздался возмущенный голос:

— Эй, братан! Ты че на моих людей наезжаешь?

Иванов повернулся на голос и увидел выехавшего из-за деревьев всадника. Тот был одет в помятый панцирь, плащ не стирался лет пятьдесят и потерял всякий цвет, но щит на левой руке был украшен полустертым изображением замка, а на голове был шлем, больше всего похожий на перевернутое мусорное ведро с торчащей на верхушке парой общипанных перьев.

Увидев первого в своей жизни настоящего рыцаря, Антошка поневоле несколько оробел и потерял дар речи. Он даже забыл, что собирался разрубить своих недавних противников, и лишь благоговейно взирал на благородного воина.