Игорь Байкалов - Полёт Ястреба

— Это мирная экспедиция. «Звёздный Ястреб» относится к классу рейнджер и является научным кораблём.

— Однако второй корабль относится к классу ударных…

— Он выполняет чисто охранные функции.

— Допустим. Однако по соглашению о перемирии этот сектор считается демилитаризованной зоной.

Фаррелу едва удалось скрыть своё удивление. Очевидно, каргонцы искали предлог, чтобы захватить ценную находку.

— Мне неизвестно ни о какой демилитаризованной зоне в секторе RJ-43-31 согласно нашей спецификации.

Каргонец отвёл взгляд, явно во что-то вчитываясь. Вероятно, это была расшифровка спецификации.

— Известно вам или нет, но такой пункт есть, а значит, вы нарушаете условия перемирия, — заявил Корон.

— Повторяю ещё раз: мне неизвестно ни о какой демилитаризованной зоне в данном секторе, соответственно я не понимаю причину ваших претензий, — с абсолютной уверенностью произнёс Фаррел. Правда была на его стороне! Жаль, что её всегда следовало подкреплять силой.

— Я могу выслать текст договора, — заявил Корон и, как показалось, усмехнулся.

«Фальшивка», — понял капитан.

— Готов принять пакет. Каким способом пройдёт передача?

— В электронном виде.

Через секунду связист сообщил:

— «Почта» принята, капитан.

— Мы получили посылку, — сообщил каргонцу Фаррел.

— Отлично. После ознакомления с документом вы обязаны передать весь имеющийся материал в наше распоряжение.

— Это ультиматум?

— Да, Джек Фаррел, это ультиматум, — заявил Корон. Капитан стоически не менял выражения лица. — Я даю вам четыре часа на размышление. Уверен, этого хватит. В противном, случае, вы сами понимаете последствия нарушения договора. И ещё, считаю, любое движение ваших кораблей будет воспринято как соответствующий ответ. Честь имею, — совсем по-человечески закончил каргонец.

— Честь имею, — ответил Фаррел и связь прервалась.

Капитан с секунду постоял, собираясь с мыслями, а затем спросил:

— Ястреб, ты проанализировал пакет?

— Да, вирусных программ и скрытых алгоритмов не обнаружено. Подтверждаю, текст полностью совпадает с известным мне договором. Однако есть ещё и приложение, в котором действительно указывается сектор RJ-43-31, как демилитаризованная зона.

— Ещё бы… — фыркнул капитан. — Никакого приложения не существует…

— Электронная подпись подтверждает подлинность документа.

Фаррел замер от неожиданности. Насколько он знал, подделать электронную подпись весьма непросто, если не невозможно.

— Вязов, Лунько — на совещание, — объявил он. — Ястреб распечатай текст. Через минуту он уже должен лежать у меня на столе. Тара, мне нужен мост с Николаевым. Да, и вызовите Степанова. Мне нужно знать, могли ли они подделать сообщение. Надеев, вы здесь за меня.

— Я тоже должен присутствовать, — тихо сказал Радненко. Капитан кивнул в знак согласия.

Суть диалога с каргонцами я узнал, когда Ястреб воспроизвёл его. Капитан снова созвал всех в зал для брифингов, уже давно ставшим традиционным местом собраний. Молнию пришлось предупредить, что у нас возникли серьёзные проблемы. Отнеслась она с непониманием, но выразила желание поговорить на эту тему позже.

На столе лежал текст соглашения и приложение к нему. Я впервые видел документ подобного уровня, точнее копию документа, потому испытывал внутренний трепет, когда брал его в руки. Надо же, а каргонцы оказывается тоже бюрократы, как и мы. Никогда не думал на эту тему, но сейчас я поразился, насколько мы похожи. А как же иначе, ведь даже война показывает нашу близость, и воюют существа в чём-то близкие друг другу, но имеющие неразрешимые противоречия. И всё-таки, какие у нас с ними могут быть противоречия? — снова задал я себе этот вопрос. В этот момент даже угроза гибели как-то отступила на второй план, уступив место интересу.

— Так, Степанов, что скажете, можно ли подделать электронный документ?

— Нет, — я светился с данными Ястреба. — Даже имитовставка сходится.

Все посмотрели на меня как на явление Святой Марии.

— В любом случае цифровая подпись совпадает, — добавил я.

— Они могли подделать электронную подпись?

— Сомневаюсь, — ответил я. — Для этого потребуется вся мощность суперкомпьютеров Академии Наук и месяцы, а то и годы работы. Уверен, у каргонцев нет таких мощностей. Насколько мне известно, у них очень слабые компьютеры.

— У них вообще тяжело с электронными машинами, — согласился Вязов. Впрочем, всем отлично известно, что до контакта с людьми каргонцы вообще не имели вычислительной техники. По их объяснению, они всегда считали технические средства такой сложности невозможным и потому не двигали прогресс в эту сторону. Как они могли обходиться в звёздоплавании без компьютеров? Удавалось как-то, но я не знаю точно. Слышал, были простейшие алгоритмы или уже готовые таблицы векторов, какие-то аналоговые приборы. Не на счётах же они вычисляли курс.

— Итак, по всему выходит, что каргонцы предоставили нам подлинник, — не то спрашивая, не то утверждая, сказал капитан.

— Господа, — напомнил о себе Николаенко, голограмма которого висела над столом, — у нас осталось три с половиной часа. И судя по всему, каргонцы не врут.

— Но мы же не можем отдать им наши находки! — сразу поставил цель Радненко.

— И сражаться с ними мы тоже не имеем возможности, — напомнил Фаррел. — В результате на нас ляжет ответственность за нарушение перемирия. Нам таких полномочий никто не давал.

— История нас проклянёт, — согласился Вязов, — и будет права.

— И всё-таки есть возможность, — снова заявил Радненко.

— Слушайте, — уже раздражённо сказал Главный инженер. Я предпочёл отвлечься на изучение документа, — вы всего лишь помощник господина Белоусова, которого здесь даже нет. Не суйтесь в дело, в котором вы ничего не понимаете.

— Я не археолог, — признался Радненко.

Я сначала не поверил собственным ушам. Я что, ослышался? Но все, включая Николаенко, Фаррела и Лунько, смотрели на Геннадия Алексеевича с немалым удивлением.

— Решили сказать правду? — спросил капитан, и я понял, что тот знал об этом. Вот так новость!

— В световом годе находится земной флот, — заявил Радненко. — Такое расстояние позволяет прибыть ему за пять-шесть часов. Мы можем отослать капсулу с сообщением. Они оповещены.

— Что здесь происходит? — ошарашено произнёс Главный инженер, но ему отвечать не стали.

— Господин Радненко, — официальным тоном сказал Лунько. — Потрудитесь, пожалуйста, объяснить, на каком основании нарушено соглашение и почему никто об этом не знал.