Дмитрий Воронин - Синее Пламя

—Я…

— Погоди, Шенк, Одна из привилегий стариков в том, что они любят долго и нудно читать молодым нравоучения, и им обычно позволяют делать это. Не потому, что мы, дожившие до седых волос, такие уж умные. Просто это то немногое, что все еще приносит нам радость… Так вот, ты взвалил на свои плечи немалую ношу, и это даже хорошо. Каждый мужчина рано или поздно понимает, что забота о ком-то — это куда важнее и куда сложнее, чем забота о себе самом. Ты просто оказался в этой ситуации раньше, чем другие. Что ж, значит, таков твой путь.

— Так вы не сердитесь, учитель?

— Ничуть. По сравнению с тем, что тебе предстоит совершить в ближайшем будущем, исполняя волю Великого Магистра, общество вампира может оказаться… легким неудобством.

— Волю Великого Ма… учитель, неужели Его Святейшество намерен лично возложить на меня некую миссию?

— Тебя это удивляет? — хмыкнул Борох. — Зря… сейчас наступает такое время, когда всем нам придется отдать все силы… даже не на благо Ордена, сынок, — на благо нашей страны.

— И какова же эта миссия?

Борох внимательно посмотрел на молодого рыцаря. Затем, кряхтя, встал, подошел к стеллажу с книгами… Шенк не видел, какого именно места коснулись старческие пальцы наставника, но где-то явно была скрытая кнопка — часть книжных полок вдруг отъехала в сторону, открыв каменную стену, порядком заросшую паутиной и плесенью. И большую часть этой стены занимала массивная бронзовая дверь. Магистр принялся вращать большие диски сложного замка, не переставая говорить при этом.

— Война близка, сынок. Все то, что сообщил тебе перед смертью инквизитор Фран, лишь часть мозаики… но если попытаться увидеть ее всю, становится ясно, что Орден подошел к той грани, за которой заканчивается мир и процветание. Мы стали слишком мягкими, друг мой. Бывали времена, когда Орден был достаточно силен, чтобы диктовать свою волю не только в пределах собственной территории. И Минг, и Кейта, и Арделла, и другие менее влиятельные государства неизменно оглядывались на Цитадель, принимая сколько-нибудь важные решения. Слово Ордена воспринималось не просто как пожелание сопредельного государства — но как закон. Увы, те времена давно миновали. Мы слишком долго жили в мире, темплар. Теперь настала пора платить за это. Минг сговорился с Кейтой… это ты знаешь. Весьма вероятно, удар будет нанесен с двух сторон — но Его Святейшество считает, что Император поступит по-другому. Он ударит по нашим северным крепостям, они ведь долго не продержатся — а вот когда наши полки выдвинутся навстречу мингам, тогда ударит Кейта —в спину.

Одно из бронзовых колес заняло нужное положение, и магистр, удовлетворенно хмыкнув, принялся с натугой вращать следующее. Бронза поддавалась с трудом, но Борох не желал призвать на помощь молодого и полного сил рыцаря — то ли просто не подумал об этом, то ли не желал, чтобы парень знал, как открыть огромный сейф.

— Шансов выдержать подобный удар у нас немного. — Голос Магистра, несмотря на старческое дребезжание, был совершенно спокойным, как будто бы вещал он не более чем о погоде или еще о чем-то не слишком важном. — Но есть способ… изменить ситуацию в нашу пользу. И этот способ — Арделлский Триумвират. Великий Магистр располагает какими-то документами… признаться, я не знаю, что в них содержится, но Его Святейшество уверен — стоит Триумвирату хотя бы взглянуть на эти бумаги, и спустя час-другой войска Арделлы двинутся на Кейту, чтобы сжечь ее дотла.

— Я… Великий Магистр решил доверить мне…

— Доставить документы? Нет, если ты именно это имел в виду. Прости, сынок, но эту миссию исполнит другой брат. Но суть в том, что путь в Арделлу долог, слишком долог, и мы… — еще одно колесо встало на место. — Мы не можем ждать.

Шенк молчал, не зная, что сказать.

— Святая Сикста, в мудрости своей указавшая всем нам путь к Свету, всегда говорила, что магия является злом во всех своих проявлениях. Кроме Знаков… хотя мне всегда думалось, что Знаки не так уж и отличаются от магии. М-да… итак, магия — зло, сей постулат никогда не оспаривался за последние века… даже тысячелетия. Но Сикста говорила и иное… этой фразы ты не найдешь в собраниях ее изречений. Вслушайся в ее слова, Легран… «Бывают времена, когда всех сил Света не хватает, чтобы справиться с Тьмой. Тогда — и только тогда — Свет может призвать на службу себе иные силы… пусть даже рожденные самой Тьмой. Ради большой цели будь готов поступиться малым. Ради цели великой будь готов поступиться большим».

— Я… я не понимаю, учитель.

— Скоро поймешь. — Борох остановил вращение третьего колеса.

Внутри бронзовой плиты что-то глухо звякнуло, послышался пронзительный, вызывающий боль в ушах скрип, а затем огромная дверца шевельнулась и начала медленно отходить в сторону. Шенк замер, напряженно вглядываясь в сумрак, ожидая, что в тайном хранилище окажутся… что? Живой демон? Не утратившие магической силы чудесные доспехи Ши-Латара? «Меч-рассекаю-все» из детских сказок?

Сейф был почти пуст… лишь на дне его лежали книги — не более десятка. Очень старые, местами сильно пострадавшие от времени, они притягивали взгляд, заставляя дыхание замирать, а сердце, наоборот, биться все сильнее и сильнее. Фолианты, переплетенные в пятнистую кожу, стянутые золотыми пряжками, были настоящей драгоценностью — но в библиотеке Ордена были и более богато украшенные книги. Судя по тому, что эти хранились в тайнике, ценность их заключалась отнюдь не в золоте и самоцветах.

— Помнишь тот зимний вечер, когда ты пришел ко мне, чтобы задать целую кучу вопросов?

— Таких вечеров было немало, учитель… — усмехнулся темплар. Улыбка вышла невеселой, на душе скребли кошки, и вдруг отчаянно захотелось оказаться где-нибудь за тысячи лиг от Сайлы. Догадаться о том, что поручение Великого Магистра станет для него, мягко сказать, неприятным, было не так уж и сложно. Ясно было и то, что магистр хочет оттянуть момент окончательных объяснений, а потому Шенк решил его не торопить.

— Да… — вздохнул Борох. — Да, сынок, таких вечеров было немало. Но тот запомнился мне особо. Ты задал странный вопрос. Вопрос о сущности молитвы… о том, что истинная мольба возносится сердцем и душою.

— Разве это не так?

— Именно так, и мало кто из подростков в двенадцать лет задумывается о подобных вещах. Но ты сделал странный вывод… хотя, если подумать, не такой уж и странный. Вполне логичный для ребенка. Ты спросил меня тогда, зачем учить изначальный язык, на котором говорила еще Сикста, если взывать к Свету можно даже молча.

Шенк улыбнулся. Тот вечер, проведенный наедине с учителем, у жаркого камина… Это было хорошее время.