Олег Авраменко - Наследник Громовержца

В комнате Патрика я сменил свой рокерский костюм на бело-голубой хитон принца Сумерек, а вместо кроссовок надел сандалии с золотыми крылышками — знак моей принадлежности к роду Гермеса Трисмегиста по женской линии, через мать Дианы и Юноны. Впрочем, для Сумеречных куда большее значение имело то, что я был правнуком самого Януса.

Когда я вернулся в гостиную, Фиона была уже не сама. На диване рядом с ней сидела моя мать Пенелопа в простеньком зелёном платье, а по комнате носилась нарядно одетая Люсия. Хотя мы виделись всего несколько часов назад, сестрёнка всё равно подбежала ко мне за поцелуем. Я подхватил её на руки, поцеловал и спросил у мамы:

— Решили посетить праздник?

— Только не я, — ответила Пенелопа; она ещё с детства невзлюбила Царство Света и, насколько мне известно, ни разу не бывала здесь официально. — Сейчас Дейдра немного поболтает с Бронвен и вернёт меня домой. А Люси останется с тобой. Дионис считает, что пора начать показывать ей другие Дома.

— Пора, — подтвердила сестрёнка. — Я уже большая.

Я поставил большую девочку на пол, и она решительно занялась исследованием новой территории, убежав в примыкающий к гостиной кабинет. Встревоженная за сохранность своих книг и прочих ценных предметов, Фиона собиралась последовать за Люсией, но Пенелопа успокоила её:

— Не бойся, Фи. Люси ничего не натворит, просто ей интересно везде осмотреться. А так она очень аккуратная и бережно относится к чужим вещам.

— Будем надеяться, — не слишком уверенно произнесла Фиона.

— Кстати, Феб, — обратилась ко мне Пенелопа. — Хозяйка передавала тебе привет. Она хочет поговорить с тобой.

— Правда? — Я постарался изобразить на лице безразличие. — Что ж, как-нибудь загляну к ней.

— Похоже, — продолжала мама, — она уже решила допустить тебя к Источнику. По крайней мере, Дейдра в этом уверена.

Я с сомнением покачал головой:

— Не думаю. Скорее, Хозяйка сообщит мне, что я не гожусь для Источника. Но я и сам это знаю.

— Почему? — удивилась Пенелопа.

— Не обязательно, — одновременно возразила Фиона. — Ты вполне можешь принять Силу Источника, чтобы… — Она осеклась, сообразив, что чуть не сболтнула лишнее.

Мама озадаченно посмотрела на меня, потом на Фиону — и снова на меня. Она сразу поняла, что здесь не всё чисто, но спрашивать ничего не стала. Один из твёрдых жизненных принципов Пенелопы состоял в том, чтобы держаться подальше от всех Мировых Стихий и связанных с ними проблем. Она, конечно, беспокоилась за меня, однако считала, что я уже достаточно взрослый, и признавала за мной право жить собственным умом.

В скором времени явилась Дейдра. Оказывается, Бронвен как раз пребывала не в лучшем расположении духа, и за каких-нибудь пять минут они успели капитально поцапаться. Душечка Дейдра страшно не любила, когда кто-то сгонял на ней свою злость, она предпочитала сама отыгрываться на других, поэтому была очень расстроена. Перекинувшись с нами буквально парой слов, Дейдра быстренько увлекла Пенелопу в «нишу», спеша возвратиться в Авалон. Мама лишь успела предупредить меня, чтобы я хорошенько присматривал за сестрой.

Это напомнило Фионе, что Люсия уже давненько не даёт о себе знать. Охваченная тревожными предчувствиями, она тотчас бросилась в кабинет, а я последовал за ней.

Впрочем, все страхи Фионы оказались напрасными. Никакого разгрома в кабинете не было, а Люсия, взобравшись с ногами в кресло перед письменным столом, спокойно водила пальцем по большой, подробной карте Вавилона. Я заметил, что на карте был обозначен путь, по которому Ричи вёл Амалию до её встречи с Шейном.

Кстати сказать, за полторы недели, минувшие с тех пор, как Софи подключила к расследованию Кевина, наши поиски не продвинулись ни на шаг. По его запросу, поддержанном и дедом Артуром, вавилонские власти предоставили всю информацию о тамошних оккультных сектах, но среди них пока не удалось выявить возможных собратьев загадочного зулуса, который покончил с собой на наших глазах, а в родном Доме считался мёртвым уже семь лет. Из затеи выследить сектантов на Тропе тоже ничего не выгорело: близняшки Софи целых пять дней дежурили в Вавилоне, безрезультатно прощупывая мысли прохожих, несколько раз их чуть не поймали за этим занятием, и в конце концов они заявили, что продолжать бессмысленно, и от дальнейших поисков отказались. Посему вопрос о том, во что впутался Ричи, по-прежнему оставался открытым…

Когда мы вошли в кабинет, Люсия подняла голову и с хитрой улыбкой спросила:

— Фи, а ты уже распутала головоломку?

— Какую? — не поняла Фиона.

— Вот эту, — Люсия указала на карту. — Это же головоломка, да?

— Ну, в некотором роде головоломка, — согласилась Фиона. — Только очень сложная.

— Ничего не сложная, — возразила сестрёнка с весьма самодовольным видом. — Если б дорожка вела досюда, — она ткнула пальцем где-то посередине начерченного маршрута, — тогда было бы трудно. А так всё просто.

Мы с Фионой переглянулись.

— И что же просто? — спросил я.

— Дальше надо сюда, — Люсия провела от центра площади Иштар на юго-юго-восток к спуску, который вёл к другой площади — Нанше.

— А почему именно так? — поинтересовалась Фиона.

— По-другому нельзя. Если вот сюда, — она указала на улицу, полукругом опоясывавшую Висячие Сады, — то дорожка закончится здесь, — Люсия указала на Башню Навуходоносора. — Дальше идти будет некуда. Это неправильно.

— И всё-таки, почему? — пыталась уяснить Фиона.

— Потому что здесь поворачивает так, здесь так, — она принялась водить пальцем вдоль ломаной линии, — а здесь так и здесь так. Это же просто.

«Ты что-нибудь понимаешь?» — мысленно спросила у меня Фиона.

«Ни в зуб ногой, — ответил я. — Ясно одно: Люси уловила какую-то закономерность, которую мы в упор не видим».

«И не только мы, — добавила Фиона. — Кевин и Софи тоже…»

— Хорошо, детка, — произнесла она вслух. — Показывай дальше.

Люсия стала показывать, а Фиона аккуратно наносила карандашом на карту следующие отрезки. В итоге предполагаемый маршрут (или «Тропа» — по терминологии зулуса) получился вдвое длиннее первоначального, он опутал зигзагами весь центр города и наконец упёрся в Безымянный храм.

— Вот и всё! — сияя от гордости, заявила сестрёнка.

— А ты уверена, что разгадала правильно? — спросил я.

— Конечно, — ответила она и снова принялась объяснять. Но, как и прежде, её логика оставалась для нас непостижимой.

— Ладно, Люси, поверим тебе на слово, — перебила её Фиона и посмотрела на часы. — А теперь нам пора идти, скоро начнётся служба. Отец никогда не простит, если я опоздаю.