Андрей Валентинов - Если смерть проснется

— Плохо? Очень плохо! И это не волотичи с клевцами — это Кеево войско! Самое время сдаваться, а?

Он быстро оглядел собравшихся. Многие отворачивались, прятали глаза. Поражение казалось неминуемым. Войчемир понял, что не один он думает о мире. А кое-кто, наверное, не прочь и сдаться.

— Могу успокоить — никому из нас Кей Рацимир не обещает пощады, — Сварг дернул плечом и вновь улыбнулся. — Придется драться. Что скажешь, Кей Войчемир?

От неожиданности Войча вздрогнул и пожалел, что вообще пришел сюда. Какой из него советчик? Разве что и вправду замириться с чернобородым? Но ведь Сварг ждет от него совсем других слов!

— А чего? — Войча важно нахмурил брови. — Придется выдать братану Рацимиру! Чтоб запомнил!

На лицах присутствующих появились усмешки и Войча подумал, что выразился недостаточно ясно. Вспомнился Ольмин. Лодыжка часто рассказывал ему, как вести войско, как строить, как обманывать врага. Войчемир внимательно слушал пытался запомнить и очень сокрушался, что наставник то и дело именует его «глюпой головой». Не всем же быть таким умным, как Хальг!

— У них чего много? Конницы? — Войча поглядел на старших кметов и сделал несокрушимый вывод:

— Значит надо, чтобы эту конницу того… В сторону… Чтоб ездить не могла!

— Подковы посрывать? — хмыкнул кто-то. Войча не стал задираться — негоже, а пояснил основательно:

— Можно и подковы, конечно. А можно туда заманить, куда ни один конь не сунется. В лес, в болото…

— Так в болоте и нашим кметам не развернуться, Кей! — не выдержал кто-то.

— Значит, искать надо! А то, что у братана Рацимира кметов много, так разделить их-и по частям, как водится.

На последнее умозаключение Войчемира навели воспоминания о том, как ловко он обставил наглецов-волотичей.

По шатру прошел гул. Командиры тихо переговаривались, и Войча решил, что семя, им брошенное, пало на благодатную почву. Одно плохо — ничего без подсказки решить не могут!

— Ну что? — Сварг встал и легко хлестнул перчаткой по мапе. — Надумали?

Шум стих, глаза вновь смотрели в сторону, и Войча заподозрил, что его советы пропали впустую.

— Тогда решаю я, — лицо Сварга стало жестким, пропала улыбка, в голосе зазвенел металл. — Болтовню о сдаче прекратить. Каждого, от кого такое услышу

— повешу на ближайшей осине. Это раз…

Молчание стало гулким, гробовым. Никто не решался поднять взгляд. Войчемир же был доволен: так и должен говорить Кей!

— Отсюда ведут две дороги: одна — прямо к Рацмимиру, между полночью и восходом, вторая — вдоль берега, на полночь. Через час снимаемся и уходим. Пойдем вдоль берега, Рацимир не догонит — коннице сквозь лес не пройти.

Никто не отозвался, но некоторые, посмелее, пододвинулись поближе и взглянули на мапу.

— Будем отступать на полночь. Пойдем быстро — очень быстро. Телеги бросим, женщин посадим верхом, больных — на конные ноши. Сзади — прикрытие…

— Кей, мы, конечно, уйдем, — отозвался один из сотников — пожилой, с густой седой бородой. — Но Рацимир пойдет следом…

— Точно! — кулак ударил по бересте. — А мы пойдем сюда!

Все обступили мапу. Войча двинул плечом, освобождая место. Брат указывал куда-то в верхний угол, и Войчемир понял, что идти придется не одну сотню верст.

— Савмат останется на полдне. Если Рацимир пойдет за нами, то…

— Граница будет открыта? — крикнул кто-то, — Волотичи!

— Точно! — Сварг наконец-то усмехнулся. Войча в который раз пожалел, что братан столь немногословен. Оставалось додумывать самому, Кажется, Сварг имеет в виду, что Велга может напасть на столицу. И верно, уже пыталась!

— Они разделятся! — проговорил кто-то, и все согласно закивали. — Для Савмата придется оставить тысячи полторы!

— Но Рацимир возьмет с собой конницу, — седобородый сотник покачал лохматой головой. — Нам все равно не выстоять, Кей. Ежели и вправду в болото заманить…

— Или на Волатово поле, — негромко договорил Сварг.

И вновь наступило молчание. Многие удивленно переглядывались, но кое-кто задумался, а седой сотник хлопнул ладонью по лбу:

— Дий-Громовик! А ведь и вправду! Войчемир честно осмотрел всю мапу, но ничего похожего на загадочное Волатово поле не нашел. Не иначе, нарисовать забыли. Хотелось переспросить, но при всех делать это было неудобно.

— Все! — ладонь Сварга ударила по мапе. — Решено! Через час выступаем! Войчемир, проследи…

Волатово поле так и осталось загадкой. Войче пришлось заниматься делами насущными. Снаряжать войско в долгий поход, да еще в такие сроки — не шутка. К тому же хватало иных дел. Например, обоз. Бросить лишнее — не задача. Посадить всех на освободившихся коней — тоже. Но вот Пораде следовало посоветовать, чтоб ехала сзади, а Челеди пригласить вперед, к мужу поближе. Незачем им лишний раз друг на друга глазеть. Войчемир остался доволен своей выдумкой. Авось, и Сварг о супруге вспомнит.

А затем начался поход, и Волатово поле вообще забылось. Вначале брала опаска, что вражеские лазутчики опомнятся и проведут Рацимирово войско Прямо через лес, на перехват. Затем следовало подумать о заслоне. А потом стало туго с харчами, и Войчемир изрядно помучился, пытаясь разделить остатки хотя бы на несколько ближайших дней. С братом говорили только о делах насущных, ежеминутных. Впрочем, Войчемир не особо волновался. Уж Сварг обязательно что-нибудь придумает!

Зато вспоминался странный сон. Войчемир даже пожалел, что при войске нет чаклуна или кобника, дабы тот растолковал что к чему. Сварг, которому он обмолвился об этом, заметил, что подходящий человечек при нем был, его так и звали — Кобником, но теперь он далеко, ежели вообще жив. Итак, оставалось соображать самому, но на это Войча не был мастер. Одно ясно — плохи его, Войчины, дела. Если бы не Сварг, то и вовсе пропадать пришлось. Жаль только, что братан и сам, видать, не понимает, за какие это отцовы грехи Войчемиру бедовать доводится. Не утерпев, Войчемир на привалах принялся расспрашивать кметов, что постарше, о бате. О Жихославе говорили охотно, вспоминали, каков он был славный альбир, и даже сожалели, что не ему, а младшему брату судилось надеть Железный Венец. Кей Жихослав был смел в бою, на пирах весел, а к воинам Щедр, как и надлежит истинному Кею. И Войча никак не мог понять, в чем же тут загадка.

Несколько раз он с сожалением вспоминал о приснившейся ему неизвестной девушке. Жива ли она, мачехина дочка? Может, потому он девушек сестренками да сестричками называет, что своей сестры рядом нет. Поискать бы, да где найдешь?

Впрочем, о подобном думалось урывками. Все время уходило на заботы воинские. Кметы, да и сотники, вначале смотревшие на Войчу косо, приутихли, почуяв крепкую руку Хальгова ученика. Войчемир воспринял это как должное. Не зря он столько лет под Ольмином есь гонял! Да и как же иначе? Много ли в Ории потомков Кея Кавада?