Егор Седов - Мир Четырех Лун

Может, так оно и случилось? Кто-то его и в самом деле скрутил? Зачем и кто?!

Вит, еще продираясь сквозь ошметки сна, попытался дернуть рукой, но ничего не получилось. Рука была и в самом деле крепко прикручена к чему-то. Так что пришлось волей-неволей открыть глаза.

И тут же над его ухом раздался чей-то дикий вопль.

Вит даже не понял, что произошло, он разглядел только клочок колыхающегося неба – вопль заставил его зажмуриться.

Вслед за воплем раздался чей-то властный голос. Пришлось вслушиваться в эту речь, чтобы понять – говорят на языке местных аборигенов или на каком-то похожем.

Можно было понять только отдельные фразы: «У тебя не будет имени, трус!.. Если я говорю, что он не опасен, значит, ты его понесешь!»

Все это перемежалось какими-то совершенно незнакомыми словами, и Вит вдруг понял, что это – ругательства. Видимо, Скорпион слишком уважительно относился к богам, чтобы осквернить их слух чем-то подобным. Вот Вит и не выяснил, как звучит мат на местном наречии.

Судя по всему, оно на ругательства было очень богато.

Вит беззвучно рассмеялся, чем, судя по всему, только подлил масла в огонь.

Крики усилились.

Пленник вновь открыл глаза.

Теперь картинка изменилась. Кроме неба, в поле зрения появились аборигены – почти копии Скорпиона. По крайней мере, один – тот, что продолжал орать, что-то пытаясь доказать еще одному дикарю. Но, судя по всему, возражать старшему было совершенно бесполезно – тот еще раз повторил, что крикун может очень быстро лишиться имени, а потом и жизни.

Видимо, управляли всеми аборигенами примерно одинаково – при помощи матерной брани и их высочайшей духовности. Одно дополняло другое.

Вит попробовал повернуть голову, чтобы разглядеть человека с властным голосом. С третьей попытки это ему удалось. Оказывается, властному было совсем немного лет, не больше двадцати пяти. И он разительно отличался от прочих дикарей. Возможно, тем, что вид у него был еще более диким, чем у этих парней, куда-то тащивших землянина по горной тропе.

Разумеется, был он завернут в шкуру, как и они. Вот только со шкуры свисало множество амулетов – отчасти вполне гармонично смотрящихся, вроде «подвесок» из клыков каких-то зверей, а вот отчасти вызывающих оторопь. Примерно половина всего антуража была техническими средствами, земному человеку это становилось понятно с первого взгляда. Хотя, конечно, определить, что и для чего использовалось, было совершенно невозможно.

Если у Скорпиона довольно длинные волосы свободно спадали на плечи, то у этого экземпляра они были закреплены тонкой полоской шкуры. И выглядел он полностью сумасшедшим предводителем хиппи, непонятно с чего сменившим пацифизм на воинственность. Которая только подчеркивалась тем странного вида автоматом, который сегодня отыскал с огромным риском для жизни Вит. Впрочем, «калаш» этот тип тоже забросил за плечо.

Для образа безумного хиппи-милитариста не хватало только самокрутки с «травкой».

Вит, хотя веревки из древесных волокон стягивали все тело, снова невольно рассмеялся.

Величественный шаман не удостоил его разговором, только строго посмотрел, а потом подмигнул – мол, не серчай, парень, так надо, а потом все равно все будет хорошо.

Хотя, быть может, это ему показалось? Виту было отчего сомневаться в том, что намечен какой-то слишком уж хороший исход. Тех, к кому хотят относиться нормально, не связывают предварительно по рукам и ногам.

А самое главное – где остальные? Что с ними сделали? Тащат их или нет по горам, предварительно скрутив и привязав к копьям?

Этого Вит никак разглядеть не мог. К тому же каждый шаг давался ему с большим трудом, чем аборигенам, тащившим его. Голова начинала раскалываться – видимо, этот поганый дым, который оказался усыпляющим газом, давал еще и похмелье. Но все же где его спутники?

Может, попытаться спросить у этого шамана?

– Эй, ты! – окликнул он «милитари-хиппи».

На самом деле на языке Настоящих Людей это не звучало неуважительно. Но и всяко не подобострастно.

Шаман обернулся.

– Где остальные?!

Конечно, Виталий хотел задать этот вопрос требовательным и едва ли не командирским голосом, но не вышло. Да и не могло получиться – было чудом, что он еще хоть как-то может говорить после этого дыма и не самого лучшего обращения со своим телом.

– Остальные – здесь, – словно бы нехотя проговорил шаман, скорее, обращаясь к самому себе. При этом выдержал приличествующую паузу.

Что было и понятно – даже сейчас Вит прекрасно уяснил, что задача у этого «хиппи» была очень непростой. С одной стороны, они тащат пусть и пленных, пусть и связанных, но все же богов. Вероятно, они объявлены враждебными богами, которых шаман успешно победил своей хитростью и советами богов «правильных». Так что надо проявлять к ним некоторое уважение.

С другой стороны, шаман прекрасно понимал, что это именно люди. Пусть вооруженные и непохожие на него.

Пожалуй, то, что он ответил, несколько обнадеживало. По крайней мере, их пока что не станут убивать, варить в котлах и откручивать им головы. Но вот что будет в деревне – большой вопрос. Возможно, их ждет допрос с пристрастием. Впрочем, после допроса не исключается и вариант с котлами или жаркой.

Что там Высоцкий на этот счет сказал?

Но есть, однако же, еще предположенье,Что Кука съели из большого уваженья.Что всех науськивал колдун, хитрец и злюка,Ату, ребята, хватайте Кука.Кто уплетет его без соли и без лука,Тот сильным, смелым, добрым будет, вроде Кука.Кому-то под руку попался каменюка,Метнул, гадюка, и нету Кука.

Старинная песенка вспомнилась вовремя. Если настроение не улучшилось, то, по крайней мере, самая отвратительная жуть ушла. Теперь главным было только одно – чтобы они дотащили его и его спутников до своей деревни. Желательно – не бросив импровизированные носилки по дороге и не сотворив еще какой-нибудь гадости. Как надо шагать в ногу, чтобы не трясти при каждом шаге пленника, эти типы явно не знали. Но, по крайней мере, с самых крутых склонов они уже спустились.

Теперь неба над собой Вит не видел – все закрывали кроны деревьев. И это тоже было очень хорошо – солнце палило сейчас совершенно нестерпимо.

Оставалось ждать развития событий. А дорога никак не желала заканчиваться, дикари, передававшие носилки из рук в руки, явно не хотели устраивать привал. Но и снова заснуть сейчас не получилось бы.

Поэтому Виту оставалось глядеть на кроны деревьев да на сумрачные лица аборигенов, не очень-то стремившихся связываться с живыми богами.

Будь это где-нибудь на Земле, такие носильщики враз потребовали бы двойной оплаты за свой труд, после чего успешно удрали бы с деньгами.