Скотт Вестерфельд - Тайный час

Все было так чудесно, пока не появились темняки. Ему еще ни с кем так хорошо не леталось. Джессика, казалось, инстинктивно догадывалась, когда надо подпрыгнуть, словно родилась акробаткой, воздушной гимнасткой, словно между ними существовала какая-то связь. От мысли о том, что им больше никогда не удастся полетать вместе, у Джонатана премерзко засосало под ложечкой. Он сомневался, что после сегодняшней ночи Джессика и разговаривать-то с ним станет.

Он вдохнул поглубже и велел себе успокоиться. Он придет к ней завтра в полночь и позаботится о том, чтобы с ней все было в порядке.

Наконец в темноте вспыхнули фары второй машины. Двое помощников шерифа повезли домой Джессику, а Сенклер затолкал Джонатана на заднее сиденье второй машины и сам втиснулся рядом с ним.

Под весом здоровяка-шерифа пружины сиденья сплющились. Помощник завел двигатель, машина помчалась по шоссе.

- У нас с тобой разговорчик будет, Джонатан.

- Да, давненько не беседовали, Сенклер.

Шериф вздохнул и поерзал на сиденье, устраиваясь поудобнее. Пристегнувшись, он уставился на Джонатана в упор:

- Послушай, парень: одно дело, когда ты по ночам один шатаешься. Если с тобой что случится - мне все равно.

- Меня это устраивает.

- Но совсем другое дело - навредить малолетней девчонке.

Джонатан обреченно вздохнул:

- Я ее домой провожал. У нас все хорошо было, пока вы не появились.

Мясистая ручища шерифа снова шлепнулась на его плечо и с силой прижала его к сиденью. Клаустрофобия снова завладела Джонатаном.

- Вид у нее был совсем даже не хороший, Джонатан.

- Она нечаянно упала, она же вам сказала.

- Вот что: если она потом скажет иначе или ее родители скажут иначе, быть тебе очень несчастным hombre , Мартинес.

Джонатан отвернулся и уставился в боковое стекло. В первый раз он взял Джессику полетать - и на тебе: они возвращались домой в полицейских машинах. Представить, что можно стать еще более несчастным, чем теперь, он просто был не в силах.

Как это обычно бывало после полуночи, ему жутко захотелось есть. Джонатан проверил карманы куртки, но яблок там не нашел. Видимо, выпали, когда они с Джессикой улепетывали от темняков. Он решил, что дома съест целую банку арахисового масла.

Мимо пролетал забор, ограждавший территорию компании «Эрспейс Оклахома», в лучах фонарей мерцала полоса колючей проволоки. Если бы им удалось прыгнуть чуть дальше или быстрее приземлиться, они бы совершили посадку на какой-нибудь другой улице. Тогда бы их ни за что не заметили полицейские из своей машины.

Заметив знак с названием улицы, Джонатан вздрогнул.

- Эй, куда это мы едем?

Сенклер довольно хмыкнул.

- Очко тебе за наблюдательность, Джонатан. Видишь ли, я уже успел потолковать с твоим отцом, и мы с ним, можно сказать, кое о чем договорились.

Джонатану стало не по себе. Навалилась дурнота, перехватило дыхание. Казалось, будто сила притяжения с каждым мгновением нарастает.

- Дело в том, что в штате Оклахома, если родители чувствуют, что не способны справиться с непослушным ребенком, они могут попросить, чтобы этот ребенок находился под надзором полиции.

- Что? - вскрикнул Джонатан. - Но мой отец…

- Сегодня ночью ты его вряд ли увидишь. Мы заранее договорились.

- И надолго вы меня задержите?

- Не переживай. Только до тех пор, пока судья не заслушает подробности дела. На слушаниях должен присутствовать твой отец, и я уверен; он сразу заберет тебя домой после того, как ты повстречаешься с судьей и пообещаешь быть паинькой.

- Вы шутите?

Шериф рассмеялся неприятным лающим смехом.

- Мартинес, я никогда не шучу. Пора тебе усвоить урок на тему о том, что бывает с теми, кто нарушает комендантский час.

Клаустрофобия с новой силой овладела Джонатаном. В машине сразу стало тесно и жарко. Из-за того что переднее сиденье от заднего отделяла решетка, Джонатану показалось, будто он заперт в клетке. Его желудок скрутило от голода и волнения.

- Хотите сказать, что я ночь просижу в тюрьме? - тихо спросил он.

- Ночь? И не одну, Джонатан. Видишь ли, в отличие от нашего милого управления шерифа судебные дознаватели по выходным не работают.

-  Что?

- Твоя задница принадлежит мне до утра понедельника.

16

Самое странное - отец Джессики расстроился куда сильнее, чем мать.

Дверь открыла мама. Она была одета по-домашнему - видимо, продолжала распаковывать вещи в кухне. Она спокойно переговорила с полицейскими и поблагодарила их за то, что они привезли ее дочь домой. Потом, не повышая голоса, она попросила Джессику подождать в кухне, а сама отправилась будить отца.

Отец повел себя диаметрально противоположно.

Он орал как безумный, таращил глаза, то и дело лихорадочно бороздил пятерней взлохмаченные волосы. Мама несколько раз просила его так не кричать, не будить Бет, но Джессика сомневалась в том, что младшая сестренка способна спать, когда снизу раздаются такие вопли. Наибольшее возмущение отца вызвали синяки на лице Джессики, которые как раз теперь начали проявляться.

Но честно говоря, иногда это хорошо, что твоя мать - инженер по профессии. Мама вскоре заметила, что одежда Джессики весьма характерно испачкана в траве. Даже ссадина на оголенном локте была обведена зеленым кружком. И в волосах у Джесс запутались травинки. Она выглядела как десятилетний ребенок, который весь летний день провел на природе.

- Так ты вправду упала, да, милая?

Джессика кивнула. Она пока боялась подать голос. Она утратила дар речи в тот момент, когда подъехала полицейская машина, и потом сидела на заднем сиденье как пришибленная. А вот Джонатан держался совершенно спокойно.

Это она все испортила. Это к ней, как к магниту, притягивало темняков, это она отпустила руку Джонатана и упала и в итоге имела жуткий вид к тому времени, когда подъехали полицейские.

- Вид у тебя такой, будто ты катилась с холма, Джессика.

- Ага, - выдавила она. - Мы просто играли.

- Они просто играли! - громко повторил отец.

Стоило Джесс произнести хоть слово - и отец снова сорвался, словно ему было невыносимо слышать ее голос.

- Дон.

Таким тоном мать никогда не говорила ни с Джессикой, ни с Бет. Отец не произнес больше ни звука. Сидел и рвал на себе волосы.

Джессика отважилась вздохнуть и посмотрела на собственные коленки. Коленки саднили. Если раньше у нее ныло все тело, то теперь боль разделилась на части. Сначала начинал сильнее болеть один из ушибов, потом он уступал очередь другому. Так следом за основными игроками на поле выходят запасные. В конце концов в такт с сердцебиением начал пульсировать ушиб на скуле, и Джессике показалось, будто лицо у нее раздувается и становится несуразным. Она осторожно притронулась к больному месту кончиками пальцев.