Светлана Фортунская - Повесть о Ратиборе, или Зачарованная княжна-2

Хорошо-то хорошо, но жизнь радостной после такого сна не кажется, и великие дела на горизонте не маячат. Живешь спокойно – и то ладно.

В мой прекрасный, мирный сон о колбасе, сосисках и молоденькой кошечке нахально вторгся доберман по кличке Кариб (он живет в соседнем дворе, личность совершенно невозможная – злобен и кровожаден, и немало котов и кошек закончили свои дни в его зубах). Сначала он просто вторгся, а потом превратился в крысу таких же, доберманьих, размеров и продолжал преследовать меня, сожрав попутно и колбасу, и сосиски, и молоденькую кошечку. Я пытался скрыться от него, прятался по чердакам и подвалам, но всюду меня подстерегала злобная его морда; наконец, мне удалось вскарабкаться на высокий тополь, но ветка подо мной подломилась, и я полетел прямо в огромную, алую, вонючую пасть…

И проснулся – и вовремя: еще немного, и я бы погиб.

Я с облегчением вздохнул: это был всего лишь сон!

Еще одна странность есть у снов – в своих снах мы либо гораздо могущественнее, либо наоборот, гораздо беспомощнее, чем на самом деле.

Потому что на самом деле я плевал на этого Кариба с верхушки самого высокого тополя в нашем дворе. На самом деле это не я его – это он меня боится. Как меня завидит – так сразу же и удирает, поджав свой обрубок, который у него сзади вместо хвоста. А почему? Потому что получал от меня однажды, и чуть не потерял глаза в этой схватке. Кошачьи когти – мощнейшее оружие, если правильно ими пользоваться. И действовать хладнокровно и бесстрашно. Могу посоветовать, как справиться с псом крупнее вас – постарайтесь прыгнуть на него сверху, на загривок, и желательно, чтобы вы смогли когтями вцепиться в его глаза.

А если сверху не получается, и пес, допустим, увидев вас, на вас кинулся – никогда от него не бегите. Если пес соизмерим с вами по размерам – спокойно ждите его, оставаясь на месте. Можете даже умыться, пока он бежит – в девяти случаях из десяти пес остановится, не добежав до вас два или три шага. И попятится. В таком случае вы перестаете умываться, спокойно обворачиваете хвост вокруг туловища и смотрите ему в глаза спокойно, с осознанием собственного достоинства. Я вас уверяю – он перед вами еще и извиняться начнет, что мол, не за того принял. Или уберется. Опять же, поджав хвост.

Если же пес попался дурной (один случай из десяти), и не остановился, то опять же не теряйтесь, и как только он окажется в пределах досягаемости, дайте ему хорошенько по морде. Если пес глупый по молодости – то не надо его калечить, шлепните, как шлепаете котят, спрятав когти. Но сильно. Хороший шлепок собьет щенка с лап, он покатится кубарем и больше никогда не нападет ни на одну кошку, даже с мирной целью – поиграть.

Если пес глуп и злобен, но уже не молод – в таком случае не жалейте его, не прячьте когти и цельте в глаза. Дураков надо учить, учить больно и жестоко – иначе они не понимают.

Если пес крупный – доберман, дог или мастифф – то удар лапой не получится. С таким псом поступайте иначе – подпрыгнув, вцепляйтесь к нему в морду, желательно в нос. Он у вас завизжит, как щенок, носы у них (как, впрочем, и у нас) очень чувствительны.

Все это хорошо и правильно, но будьте осторожны с бультерьерами и пит-булями. С такими справится бывает трудновато, лучше с ними не встречаться, а если встретились – не стесняйтесь, не бойтесь прослыть трусом и поищите дерево повыше. Или вход в подвал – поуже. Желательно со двумя выходами.

Конечно, нам, котам, проще — людям сложнее, у них ведь нет когтей.

Но главное – это не бояться и не теряться, и тогда вас ждет успех.

Что, впрочем, справедливо для любого начинания.

Однако я отвлекся.

Итак, я проснулся, стряхнул с себя остатки дурного сна, немного воспрял духом и тут же вспомнил о своем обещании Жабу – настроение мое слегка упало.

Но я вспомнил максиму, которую привел на три строки выше – не бояться и не теряться.

А еще, очень может быть, Ворон и не позволит мне отвлекаться на проблемы нашего Жаба. Хотя Жаба, конечно, по-человечески, то есть, простите, по-котиному жаль, но что есть наши влюбленности по сравнению с победой мировой революции? Мелкие, мещанские огорчения!

Однако Ворон куда-то испарился, даже не позавтракав. То ли моциону ему захотелось, как думал я, то ли снова впал в "дыр-прессию" и полетел искать, где бы выпить. Так думал Домовушка.

Поэтому, волей-неволей мне пришлось приступить к выполнению своего обещания.

И тут же столкнулся с первой, непредвиденной, трудностью.

Первая непредвиденная трудность заключалась в том, что для проведения магической работы по расколдовыванию субъекта нужен этот самый субъект. Я не могу работать вслепую, я даже в шахматы вслепую играть не могу!

А Жаб мало того, что не вышел к завтраку – он категорически отказывался покидать свою миску и только сильнее держался за свое одеяло, то есть полотенце.

Я, конечно, понимал, почему: Алена Чужаниновна, позавтракав крошкой хлеба и капелькой сметаны, резвилась теперь в аквариуме, плавая от одной его стенки к другой. Рыб, судя по блаженному выражению его… лицом это не назовешь, мордой тоже, рыло… нет, тоже что-то не то…

В общем, на его физиономии было написано удовольствие. Компаньонка слегка скрасила его унылое одинокое существование.

Однако взявшись за гуж, полезай в кузовок – или как там говорится? Трудности только раззадоривают; возможно, если б Жаб приставал ко мне, я бы об одном только и мечтал – как бы сделать так, чтобы он отлип. А теперь делом моей магической чести стало согнать Жаба с подоконника. Не мытьем, так катанием.

— Слушай, Жаб, не будь дураком, — тихо сказал я. — Она там плавает, в твою сторону и не смотрит даже.

Жаб пошевелился под полотенцем, но ничего не ответил.

— И потом, если у меня получится, — попытался соблазнить его я такой радужной перспективой, — она тебя даже не узнает! Не узнает, что ты нынешний – это ты. Ты ж станешь таким красавцем!

Он буркнул что-то неразборчивое.

— Не слышу!

— А вдруг узнает? — громко прошептал он, чуть сдвинув свое полотенце. — Или сейчас посмотрит и ужаснется. Или засмеется. Я этого не переживу!

Он снова натянул край полотенца на голову.

Но мое упрямство уже было пробуждено.

Я прикинул его вес (вместе с миской) и понял, что с подоконника-то я его скину, а вот из кухни не уволоку. Тяжеловато будет.

И пошел искать помощи.

Домовушку я отмел сразу же — хил и хлипок, даже вдвоем нам с ним не дотащить Жаба до коридора.

Пес?

Ну, этому всегда и всё надо знать и взвесить на внутренних весах – а что скажет Лада?

Он все свои поступки так взвешивает, невзирая на то, что о большинстве из них Лада никогда и не узнает.