Джулия Джонс - Ученик пекаря

К Таулу приблизилась дородная статная женщина.

— Чего изволите, сударь? — спросила она с улыбкой, выставляя напоказ свою пышную грудью. Таул почти помимо воли поддался правилам привычной игры. Обмена улыбками достаточно, чтобы открыть дорогу ко всему остальному. Таула одолевало искушение дойти до конца, испытать наслаждение, хотя бы и животное, слившись с другим существом. Женщина ждала только его знака, уверенная в своей прелести. Таул опустил глаза.

— Кружку эля, с вашего позволения, — более ничего.

Женщина вскинула бровь, удивленная его холодностью, но нисколько не обескураженная.

— Разумеется, сударь, — ответила она, слегка скривив свои полные губы. — Надеюсь, эль немного разогреет вашу кровь. — И отплыла прочь, предоставив Таулу сожалеть об отказе от столь обильных сокровищ.

Вскоре она вернулась, сопровождаемая горящими взглядами посетителей: немногие женщины могли похвалиться подобными формами.

— Вот, сударь. Дайте мне знать, ежели передумаете и захотите чего-нибудь еще. — Таул грустно улыбнулся в ответ, и она отошла, зазывно колыхнув бедрами напоследок.

Таул уселся поудобнее и пригубил эль — отменный, холодный, с обильной пеной и приятным ореховым вкусом.

— Здешний хозяин сам его варит. — Таул поднял глаза и увидел над собой краснолицего старика. — Не возражаете, если присяду с вами?

— Сделайте одолжение — почту за честь.

Учтивые слова Таула доставили старику явное удовольствие.

— Хорошие у вас манеры, молодой человек, а вот выговор странный — не пойму, откуда вы будете.

— Вырос я на Низменных Землях. — Таул не желал вдаваться в дальнейшие подробности, и старик, чувствуя это, довольствовался сказанным.

— Меня кличут Йемом. — Старик ласково улыбнулся. — А ваше имя позволите узнать?

— Я Таул. — Собственное имя показалось ему коротким без обычного продолжения.

— За приятное знакомство, Таул. — Старик допил свой эль и со стуком поставил кружку на стол. Таул предложил угостить его, старик с благодарностью согласился, и вскоре оба блаженно прихлебывали из кружек.

— Чем изволите заниматься, Йем?

— Спросите лучше, чем я занимался прежде. — Старик тяжело вздохнул, глядя в стол. — Я был моряком и лучшие годы своей жизни провел в открытом море. И теперь был бы там, кабы не больная нога, — суша слишком тверда на мой вкус.

— Так вы много мест повидали? — спросил Таул как бы между прочим.

— Как же, повидал — и на том берегу, и на этом.

— А не знаете ли вы места, называемого Ларн?

У старика перехватило дыхание. Он помолчал и сказал изменившимся голосом:

— Почему вы спрашиваете об этом месте?

Таул решил рискнуть.

— Хочу обратиться к тамошним оракулам.

— Не стал бы я этого делать на вашем месте, — покачал головой Йем. — Нет, не стал бы.

— Вы знаете, где это?

— Какой же моряк не знает? — буркнул старик и продолжил уже помягче: — Ларн не так уж далеко отсюда. В паре суток к юго-востоку, если идти на паруснике. Это крохотный остров, до того маленький, что ни на одной карте его нет. Но моряки хорошо его знают, потому что место это гиблое. На много миль вокруг острова простираются мели и рифы. Горе мореходу, который собьется с курса и попадет в эти воды.

— Но есть ведь какой-то способ добраться туда? — Таул, чтобы скрыть свое нетерпение, отхлебнул эля.

— Ни один капитан, дорожащий своим судном, не повезет тебя туда. Лучше всего доплыть до границы опасных вод, а остаток пути проделать на шлюпке.

— Далеко ли придется грести?

— Любой капитан в здравом уме не подойдет к острову ближе чем на двадцать лиг.

— Но ведь ездят же туда люди, чтобы посоветоваться с оракулами?

— Никто, если он не спятил окончательно, не станет советоваться с оракулами Ларна, юноша.

— Что вам известно о них?

Йем, хлебнув эля, оглядел комнату и продолжал шепотом:

— Такое о них рассказывают, что даже такому старику, как я неохота это повторять.

— Давайте я поставлю вам еще эля, а вы расскажете мне все, что знаете.

— Ладно, парень. Это будет честная мена.

Таул заказал еще эля; оба в молчании дождались новой порции, и ни один на сей раз даже не взглянул на прелести подавальщицы.

— Оракулы Ларна существуют испокон веков, — заговорил старик. — О них знали задолго до основания города Рорна. Говорят, они появились на острове сразу после Великой Чистки. Во что они верят и каким богам поклоняются, я тебе сказать не могу. Знаю только, каким страшным способом их создают.

Правители Ларна ищут повсюду малых детей — мальчиков, у которых, по слухам, есть зачатки пророческого дара. Родителям таких детей они платят сотню золотых — и тем никогда уж больше не видать своих сыновей. Мальчиков везут на остров и целый год держат в темной комнате, чтобы очистить их души и умы. Дают им только хлеб и воду — другая пища будто бы мешает развиваться дару прорицания.

После года в темноте рост мальчиков измеряется, и для каждого вытесывается громадный тяжелый камень. Эти камни укладывают в Зале Предсказаний, и каждого мальчика привязывают к своему камню.

Их привязывают самыми крепкими веревками, как можно туже, с широко раскинутыми руками и ногами. Мальчик в таком положении даже пальцем шевельнуть не может. Он только смотрит и дышит, больше ничего. И так, в полной неподвижности, он проводит всю свою жизнь. Через несколько месяцев все его члены отсыхают, превращаясь в бездействующие плети, и тайное зрение оракула становится еще острее. Худшей судьбы я не могу придумать для человека.

Оракулов исправно кормят и обмывают. Правители Ларна утверждают, что оракулы стоят ближе к Богу, чем мы, и ценой своего самопожертвования способны узнать его волю. Они проводят свои дни в размышлениях о смысле жизни — и наконец умирают все на том же камне во власти своих безумных видений.

Старик умолк. Таулу с трудом верилось в то, что он услышал. Он содрогался при мысли о судьбе оракулов и думал, в какой же крайности должна находиться семья, чтобы продать своего сына на такие муки. Не в силах молчать дальше, он сказал:

— Старик, от твоего рассказа у меня кровь застыла в жилах Боюсь, что выпивка — чересчур малая награда за это.

Старик ответил сразу, будто заранее обдумал ответ:

— Ты ничего мне не должен. Обещай только держаться подальше от этого проклятого места.

— Этого я не могу обещать тебе. Боюсь, мне на роду написано там побывать. — Старик встал, и Таул удержал его за руку: — Скажи, какую цену они берут за предсказание?

Старик оглянулся.

— Они сами назначают цену. Смотри, как бы они не потребовали взамен твою душу.

Таул посмотрел Йему вслед. Становилось поздно, и ему захотелось к Меган, в кольцо ее теплых рук.