Владимир Мясоедов - И имя мне – легион

— Витсенс… лери, — пролепетал я заплетающимся языком, — Такри хьюм?

В переводе это должно было значить: «Живой, кажется. Что со мной?». Мда, судя по всему, Сардасу пришел если и не каюк, то его ближайший родственник. Сильно надеюсь, что полуэльф просто временно недееспособен… но надежды на это мало. Повреждения материального тела это одно, но у Сардаса что-то с душой, а вот это уже очень серьезно, да и то, что я чувствовал, когда брал под контроль тело полуэльфа, очень уж было похоже на клиническую смерть. Дыхания, судя по удушью, не было, сердце не билось, но мозг еще оставался жив. Промедли я еще чуть-чуть и мог бы попрощаться с реальностью.

— Смерти стрела, — пояснил гном, — очень темная магия, не выживают после нее обычно. Как ты уцелел?

— У меня амулет фамильный, — буркнул я, тщательно подбирая слова и ухватил наклонившегося ко мне бородача за грудь. — Защитил он. Амулет. Фамильный. Реликвия. Там, где стрела, ударила, в груди, под кожей, под кожей спрятан, если умру — вытащишь и отдашь любому эльфу. Обещай.

— Выживешь, если магию пережил, то от заостренной палочки не сдохнешь, — уверил меня недавний пациент и попытался убрать руку. Но я не пустил.

— Клянись, — потребовал я. — Если умру — вытащишь и отдашь. Клянись!

— Да успокойся ты! — вырвал руку мой осбеседник. — Сам еще свою цацку родовую пропить успеешь!

Гном попытался мне улыбнуться, чтобы успокоить, но наткнулся взглядом на стрелу, которая по прежнему светилась гнилостным светом, после чего резко помрачнел, озабоченно покачал головой, схватил меня за руки и куда-то потащил. Садист бородатый! От боли в груди я чуть дуба не дал, даже блокировка холодом не спасла! К счастью, Улыбка фортуны была не столь большим кораблем и тело полуэльфа довольно быстро было оставлено в покое у высокого борта надстройки. Кроме меня здесь было еще с десяток раненых, которые уже не могли участвовать ни в бое ни в бегстве, а только стонали и ругались на все лады. Парочка гномов пыталась останавливать им кровь, разжимала стиснутые зубы и проталкивал внутрь какие-то лекарства. Так, выходит это что-то вроде походного госпиталя. Угу. Стрелу надо бы вынуть и выкинуть, а то мало ли вдруг вопросы возникнут, почему я жив, если должен быть мертв.

С первой попытки поднять руку и уцепиться ей за гладкий кончик деревяшки не получилось. Конечность бессильно шлепнулась, едва-едва приподнявшись. Во второй раз пальцы цапнули воздух в нескольких сантиметрах от древка. Только в третий раз я кое-как, преодолевая сопротивления уплотнившегося до киселя воздуха, вцепился в древко и рванул его прочь. Стрела выскочила на удивление легко и вылетела из неловких пальцев, покатившись по палубе. Вслед за покрывшимся кровью острием оставалась небольшая алая дорожка. Я с некоторым замешательством и испугом уставился на узкую и глубокую рану в своей груди. Хорошо, что окружающие не биться крови. И, кажется, ее начинаю бояться я. На то чтобы призвать холод сил уже почти не было… но почти в таком случае не считается. Не должно считаться. Разлившаяся по телу целительная магия практически сразу дала результаты, тепреь не прхиодилсоь судорожно бороться за каждый вздох и можно было безболезненно, пусть и не полной грудью, втягивать в себя воздух.

— Ткраздр! — зло выругался кто-то справа от меня. Я скосил глаза и увидел Глорина. Капитан корабля вид имел куда хуже чем мой. У меня всего-то одна аккуратная стрела в теле была. А вот гном напоминал ежика. Причем ежика-мутанта, некоторые иголки были раз в пять больше других. Интересно, сколько из нхи пробило его доспехи и добрались до тела? Гм… а как называются метательные копья, пилумы, что ли? Подгорный житель также как и тело Сардаса был прислонен к борту галеры, вот только в отличии от полуэльфа тихо отходить на тот свет не собирался. Во-первых, он почти не прерывно что-то бормотал, а во-вторых, рядом с ним стоял незнакомый мне гном в окружении целой батареи маленьких мешочков, пузырьков и бутылочек, с нанесенными на них странными рисунками, кажется, рунами. Как раз сейчас этот лекарь присыпал темно-коричневым порошком из какой-то солонки открытую рубленую рану на плече капитана. Судя по тому, как пациент дергался, средство это по побочным эффектам превосходило знаменитый бальзам звездочка, жжение которого стало одним из самых ярких воспоминий моего далекого детства. Слов, которыми комментировал этот процесс Глорин, я не знал, но решил непременно выучить, так как уши всех расположенных поблизости коротышек как-то подозрительно алели, а это значит, что изрекаемые гномом перлы, если бы их перевели на нормальный язык, могли бы отправить в обморок целый монастырь.

— Ой, я об этом еще пожалею, — решил я, но все же пересилил себя, прополз несколько разделяющих нас метров, после чего шлепнул Глорина прямо по ране. Тот взвыл, но тут же смолк, видимо призванный мной холод уже сделал свое дело. Энергия, поддерживающая тело, кончилась совсем, рана в груди снова плеснула болью, сознание плавно скатилось внутрь амулета, кажется, гномы пытались что-то у меня спрашивать, но я их уже не понимал. Однако совсем тело я без внимания не оставил, а то мало ли, вдруг дышат перестанет.

— Ух блин, — вздохнул я, почти отлепляясь от по-прежнему недвижимого силуэта Сардаса, гномам должно было показаться, что раненный полуэльф рухнул в банальный обморок, — кажется, обошлось!

— Что именно? — спросили меня.

Я огляделся. Тот десяток душ, что очутились на свободе и смогли вернуться в более-менее разумное состояние, столпился вокруг меня. Кажется, за то время, что я пробыл в реальном мире, они смогли до чего-то договориться.

— Ну что ж, давайте знакомиться, — пожал плечами я, — Роман. Предупреждая сразу неизбежные вопросы заявляю, такой же пленник амулета как и вы.

— Какого амулета? — спросила дородная женщина лет эдак сорока, обладательница шикарного бюста и тройного подбородка. — Вы можете мне объяснить, что вокруг происходит? Учтите сразу, в ту чушь о колдунах и магии, что несут некоторые из собравшихся здесь я не верю категорически! Вы телевизионщик, да? Это программа розыгрыш? Городок? Предупреждаю сразу, у меня гипертония и больное сердце, если вы продолжите свою затею, мне станет плохо и я вас засужу!

— А у имени Фома есть женский вариант? — громким шепотом осведомился здоровяк, вышедший победителем из соревнования «зомби» у той самой девочки, которая пыталась понять где они.

— Сейчас узнаю, — ответила она и обратилась к даме, которой чудились происки телевизионщиков. — Простите, а вас как зовут?

От возмущения женщина забыла членораздельную речь.