Оксана Панкеева - Поспорить с судьбой

– Ваше величество, – насмешливо заметил Кантор, протягивая ему сигару. – Сдается мне, вы изволите ныть. Королям подобает ныть?

– Наверное, нет, – уныло отозвался король. – Спасибо… А всяким наглым иностранцам подобает насмехаться над королями?

– Если над ноющими – то вполне, – жизнерадостно объявил Кантор, к которому при виде ноющего короля мгновенно вернулось хорошее настроение. Уж очень смешно он выглядел, этот король, жалующийся на проблемы. К тому же Кантора посетила дельная мысль, что если его величество немного подразнить, он разозлится и перестанет ныть, а то ведь действительно – здоровый мужик, сидит и сопли развесил… – А проблемы есть у всех. И их надо решать, а не жаловаться.

– Да они, в общем, все решаемы, – вздохнул король. – И, разумеется, я с ними разберусь, не впервой. Серьезная проблема у меня только одна, из-за нее-то я пребываю в таком унынии, не подобающем королю, как ты верно заметил.

– Это какая?

– Я сдуру дал Элмару слово жениться, и теперь никакой возможности отвертеться.

– А недостойно увиливать, ваше величество, раз уж слово дали.

– Вот и я думаю, что недостойно. И жениться придется.

– Так смиритесь с этим и действуйте.

– Смириться-то я уже смирился. Но вот что теперь делать – это и есть проблема.

– Не понимаю, зачем из этого делать проблему. У вас кто-то есть на примете?

– Есть. Но она, как и Ольга, категорически мне откажет.

– Почему вы так уверены?

– Она примерно так же относится к браку.

– А вы ее переубедите. Поухаживайте, соблазните, добейтесь, чтобы она вас полюбила, и никуда она не денется. Тоже мне, проблема. У каждой женщины есть в душе свой рычажок, на который можно нажать.

– Разве что воззвать к ее чувству гражданского долга… – печально усмехнулся король. – Да где же это Ольга, она что, в ведре кофе варит? Ольга! – позвал он. – Ты там еще долго? Хоть войди, поздоровайся! Или ты намерена прятаться на кухне, пока я не уйду?

– Я сейчас! – жалобно откликнулась Ольга. – Ваше величество, вы кофе будете?

– Буду! – откликнулся король и проворчал: – Хуже все равно не будет… Кантор, где ты покупаешь сигары? Надо будет и мне прикупить, а то мэтр мою трубку основательно замылил, а сигареты – это баловство одно, что курил, что радио слушал…

– Что такое радио? – поинтересовался Кантор.

– Это Ольга так говорит. Разновидность музыкальной шкатулки. Так где?

– Да в любой табачной лавке. Это самые простые и дешевые сигары, уж не знаю, подобает ли королям курить такую гадость.

– А благородным кабальеро – подобает?

– Мне просто нравится.

– Вот и мне тоже. А если кому не нравится, это его проблема… Ну наконец-то!

При виде Ольги, входящей с подносом, король поднялся с кресла, тяжело опираясь на спинку, и сделал несколько шагов ей навстречу. Кантор заметил, как он быстро перехватил при этом спинку соседнего кресла, чтобы не терять опору, и понял, почему он не ушел. Вовсе не из-за соседей, как он уверял, а просто потому, что он еще и ходить толком не может. А еще по гостям шастает! Сидел бы дома и не портил людям настроение. И нечего обнимать мою девушку, нечего! Я ее и сам могу обнять! А то обнимают тут все кому не лень!

– Ваше величество! – укоризненно сказала Ольга, и не думая покидать объятия короля. – Зачем вы встали? Вам же тяжело вставать. Сидели бы на месте. Упадете еще…

– Что ты! – улыбнулся король, который мгновенно повеселел и прекратил ныть. – Неужели я так похож на беспомощную развалину, неспособную встать даже для того, чтобы приветствовать даму?

– Выглядите вы просто потрясающе, – ответила Ольга. – Но как вы стоите на ногах, Жак мне рассказывал. Так что садитесь, и будем пить кофе. Вам сахар класть?

– Сахар? – удивился Кантор. – Что за извращение – сахар в кофе?

– А что тут такого? У нас его так и пьют.

– Клади, – сказал король, добрался до своего кресла и приземлился в него, как обычно, складываясь при этом под разными углами. – Может, хоть сахар как-то улучшит вкус этого напитка… Ты давно видела Киру?

– Сегодня, – охотно отозвалась Ольга. – А что?

– Как она там?

– Примерно, как и вы. Тоже встает, но ходит с трудом.

– А настроение у нее как?

– Ну какое может быть настроение? Делает мужественное лицо… вернее, пол-лица, и говорит, что все прекрасно. А на самом деле… сами понимаете. А у вас как дела? Я вас не видела… дай бог памяти…

– Всего неделю, – напомнил король. – Ну, чуть больше. С того памятного военного совета, на котором ты присутствовала в этом самом платье. А что, соскучилась?

При повторном упоминании о платье Кантор начал тихо звереть, и уговоры внутреннего голоса его отнюдь не успокоили, а просто привели к тому, что желание заехать королю по физиономии сменилось более мирным желанием сказать ему какую-нибудь гадость.

– Ужасно! – призналась Ольга. – Я хотела к вам прийти в среду, а вас Флавиус опиумом накачал. Потом хотела в пятницу, а у вас дела какие-то объявились… А вчера мы отмечали возвращение Элмара, и сегодня они с Жаком не в состоянии никуда ходить. Так я к вам и не выбралась.

– Я тоже соскучился, – сказал король, и его лицо озарилось теплой улыбкой, став от этого намного симпатичнее, чем обычно. – А как у меня дела… да ну их, от них одни расстройства. Достало оно меня все, вплоть до того, что я начал ныть и жаловаться, чего за мной никогда не водилось. Вот твоему другу пожаловался, так он меня высмеял.

– Нашли, кому жаловаться! Пожалуйтесь лучше мне, я вам посочувствую.

– Не вздумайте, – подал голос Кантор. – А то я опять над вами смеяться буду. Терпеть не могу, когда мужчины ноют. Особенно такие здоровенные, да еще и короли.

– Знаешь что? – король усмехнулся и хитро прищурился. – Если не прекратишь издеваться над моим расстроенным величеством, я настучу Александру, кто обнес его ботанический сад три луны назад. Он, между прочим, и сам любит ромашки, и до сих пор бесится из-за того, что их кто-то ободрал.

– Ну и что он мне сделает? – расхохотался Кантор. – Тоже мне, напугали!

– Это те самые ромашки, что он подарил Азиль? – засмеялась Ольга. – Так вот откуда они взялись!

– Именно оттуда, – кивнул король. – И хватило же наглости!

– О, мы, горячие мистралийские парни, ради прекрасных дам и не на такое способны! – Кантор широко улыбнулся, вспомнив, что претерпел товарищ Пассионарио ради все тех же прекрасных дам. – И скажите честно, разве Азиль того не стоит?

– А Ольга? – хитро поинтересовался его величество.

– Ольга – это само собой. Только она не питает такой страсти к цветам, как несравненная Азиль. Ради Ольги я бы без колебаний ополовинил вашу королевскую библиотеку, но поскольку вы и так позволяете ей там рыться, то это не имеет смысла.