Гай Юлий Орловский - Ричард Длинные Руки – рейхсфюрст

Голос ответил замедленно, словно его хозяин старался понять глубинный и местами даже глубочайший смысл моих перлов:

— Логика подсказывает, наши системы несовместимы.

— Просто попытайся, — сказал я убеждающе. — Изо всех интеллектуальных сил! Мало ли что по резьбе не подходит!.. Где шуруп не удается ввернуть, там можно вбить. Да что там шуруп, я и болты вколачивал… Сейчас же просто глубоко уверен, что такому светлому и глубокому уму, как вон ты, отказавшемуся от всех человеческих страстей и пороков, под силу и в одиночку развязать любые гордиевы узлы, которые завяжут хоть сто тысяч дураков! Ты сможешь, благодарное человечество в моем лице верит в тебя!

Ждал я затаив дыхание, наконец он проговорил с ноткой сомнения, то ли в самом деле она прозвучала, то ли я домысливаю, ибо хочу видеть в нем хотя бы получеловека:

— Готово. Есть очень большая вероятность, что могу переправить в один из приемных порталов на поверхности планеты.

— Какая вероятность?

— Девяносто шесть и восемь десятых…

— Отлично, — бодро воскликнул я. — В лотерею не играю, но верю, что выигрыш достался бы мне, а проигрыш — другим. Какой портал?

— Нет данных, — ответил он холодно.

— А что есть?

— Знакомый тип излучения. Подобное понятие есть в вашей базе данных?

Я охнул:

— С младенчества!.. Рентгеновские, гамма–лучи, альфа, бета, дзета, лямбда… вплоть до омеги, а потом уже нейтринное, бозонное, хиксовое, квендлерное, ганное… в общем, что нам только в детстве в голову не пихали! Просто жуть.

— Полагаю, — ответил он с отчетливо прозвучавшей неприязнью, — это лишь иные названия, издавна известные и нам. Если готов, то можешь встать вот туда…

— В ту нишу?

— Нет, на ту площадку.

Я оглянулся, сказал в восторге:

— Ого!.. Вы стада слонов разом переправляли?.. Это я там и стоял, оказывается?

— Что такое слоны? — спросил он. — Груз проще опустить через портал, чем для этого опускаться на поверхность планеты.

— Подсчитали себестоимость, — сказал я уважительно. — Молодцы, главное — не экономия, а чтоб доходы превосходили расходы. У некоторых моих знакомых получалось. Наверное, к магии прибегают, а вот у меня, я же честный, как–то не так… Слушай, а как поддерживать связь?

— Просто назови мое имя, — ответил он.

— А как твое имя?

Он ответил без паузы:

— У тебя нет допуска. Я с тобой общаюсь на самом нижнем уровне, когда могу общаться, могу не общаться. А если будешь знать мое имя…

— Да понятно–понятно, — прервал я. — Природа не любит выдумывать без необходимости, вон даже у рыб по два глаза. Если система работает, то применяют всюду в аналогичных случаях, не выдумывают свое. В мире демонов то же самое. Всяк бережет свое истинное имя… Давай буду называть тебя Эркхартом? Был такой верховный бог–мудрец, его и называли верным Эркхартом… Или ты был самочкой?.. Тогда верной Эркхартой…

Голос прозвучал с некоторой нерешительностью:

— У меня убрана человеческая память. Записано особо, что по моей просьбе. Видимо, мешала. Потому не могу ничего сказать о своем прошлом…

Я воскликнул патетически:

— Великолепно! Ты начала жизнь с нового листа!.. Это же прекрасно!.. Чистая или очистившаяся, что почти одно и то же, особенно в свете прогрессивных либеральных ценностей, ты начинаешь снова, снова и снова!.. Поздравляю тебя, Эркхарта!.. Теперь ты сможешь строить себя, как самое совершенное существо во вселенной. А я счастлив видеть создание… самосоздание такого шедевра.

Голос произнес замедленно:

— Эркхарта… Эркхарта?.. Эркхарта… Что ж, для тебя я буду Эркхарта. В каком бы месте ты ни назвал меня этим именем, я услышу и откликнусь.

Я встрепенулся:

— Значит ли это, что ты слышишь все на планете?

— Нет, — ответил голос.

— Но можешь слышать?

— Нет, — ответил голос. — Только с теми, кто заговорит со мной и произнесет кодовое слово.

— А–а–а, — сказал я понимающе, — я его произнес… Напомни пароль, а то что–то с памятью моей стало, все, что не со мной, помню…

— Ты не произносил его, — ответил голос, — но в твоей речи были слова, близкие к тем, что произносили люди моей эпохи. Потому я и ответил.

Глава 4

Хрен бы ты ответило, мелькнуло с облегчением у меня в голове, если бы не частица человека в твоем машинном комплексе. Человек все же гибче насекомых, понимает не только прямые вопросы. Да и любопытство, что, кстати, больше присуще женщине. Мы, мужчины, любознательные, а женщины — любопытные. Так что я почти уверен, что когда–то оно было самочкой.

— Давай уточним насчет того места, — сказал я нервно, — не хотелось бы материализоваться прямо посреди имперской канцелярии, где пытают и вешают шпионов…

— Это место вдали от больших скоплений народа, — заверила Эркхарта. — Полагаю, забытая приемная станция.

— Это хорошо, — сказал я с сомнением. — Хотя имперские тайные службы для таких дел как раз и избегают людных мест. Но если гарантируешь, что…

Эркхарта прервала:

— Я ничего не гарантирую.

— Ладно, — сказал я. — Видишь, какой я уступчивый? Прямо либерал!.. Лишь бы войны не было.

Голос прозвучал, как мне почудилось, еще мягче и словно бы по–женски:

— Это ты улыбаешься?

— Да, — ответил я. — Весьма.

— Чему?

— Что я дурак, — ответил я честно. — Понимаешь, человек вообще–то дурак, и ты верно сделала, что поотрезала себе все… лишнее, чтоб танцевать не мешало. Я вот сейчас, можно сказать, в решающем походе, от которого так много зависит!.. Да что там много, все зависит!.. А я чем занимаюсь?.. Что за прыжок в сторону?

Голос произнес озадаченно:

— И что за прыжок?

— Вот именно, — сказал я сердито. — Мне работать надо еще больше!.. Хотя и так уже весь в мыле, как загнанная лошадь, только пристрелить некому, а самому нельзя — грех, да и страшно как–то. Но все мы срываемся, когда вот так… Кто–то бросает работу на самом важном и — по бабам, кто–то в загул, кто–то в буддизм по самые… уши, там работать вообще не надо, ходи и проси подаяние, будешь счастлив…

— Значит, — поинтересовался голос, — это твой прыжок сюда — прыжок от работы?

— Да…

— Значит, — сказал голос строго, — мне надо вернуть тебя на работу…

— Не–е–ет! — закричал я громко. — Ты что? Я там все испорчу, я же человек, я давно обезьяну в себе не кормил, она бунтует и грозит все разнести вдрызг!..

— Обезьяну?

— Или семя Змея, — пояснил я, — выбирай. Это в зависимости, в какой ты конфессии.

— А ты?