Джо Аберкромби - Прежде, чем их повесят

— Рудник, литейный цех и кузница для производства фермерских инструментов, но я не понимаю, как…

— Великолепно. Я возьму с собой дюжину или около того, самых опытных людей из тех, что у вас есть.

Начальник нахмурился.

— И речи быть не может. Заключённые здесь виновны в самых серьёзных преступлениях. Их нельзя выпускать без приказа, подписанного лично архилектором.

— Тогда, инквизитор Лорсен, у нас проблема. У меня десять тысяч человек с оружием, которое нужно точить, с доспехами, которые нужно чинить, и с лошадьми, которых нужно подковывать. Сражение может начаться в любой момент. И я не могу ждать приказов архилектора или ещё кого угодно. Я должен уехать с кузнецами, вот и всё.

— Но вы должны понять, я не могу позволить…

— Вы не осознаете серьёзность положения! — рявкнул Вест, и его терпение уже было на исходе. — Разумеется, посылайте письмо архилектору! А я пошлю в лагерь за ротой солдат! И посмотрим, кто раньше получит подмогу!

Начальник задумался.

— Хорошо, — сказал он наконец, — следуйте за мной.

Два грязных ребёнка смотрели на Веста с крыльца одной из лачуг, когда он вышел из здания начальника под непрекращающуюся морось.

— У вас здесь и дети есть?

— У нас есть целые семьи, если было решено, что они угроза государству. — Лорсен искоса глянул на него. — Жаль, но удержание Союза единым всегда требовало жёстких мер. По вашему молчанию я заключаю, что вы не согласны.

Вест посмотрел, как шёл по грязи один потрёпанный ребёнок, обречённый, вероятно, провести всю свою жизнь в этом месте.

— Я думаю, это преступление.

Начальник пожал плечами.

— Не обманывайте себя. Каждый в чём-то виновен, и даже невинные могут представлять собой угрозу. Возможно, нужны мелкие преступления, чтобы предотвратить большие, полковник Вест, но решать здесь вышестоящим людям, а не нам с вами. Я могу лишь следить за тем, что они усердно работают, не грабят друг друга и не сбегают.

— Просто выполняете свою работу, да? Протоптанная дорожка, чтобы избежать ответственности.

— А кто из нас живёт среди них, здесь, в этой глуши? Кто из нас наблюдает за ними, одевает их, кормит, моет, и ведёт бесконечную бессмысленную войну против их проклятых вшей? Или это вы не даёте им бить, насиловать и убивать друг друга? Вы ведь офицер Личной Королевской, а, полковник? Значит, живете в Адуе? В прекрасной квартире, среди богатых и холёных людей? — Вест нахмурился, и Лорсен усмехнулся. — Так кто из нас на самом деле избегает ответственности, как вы выразились? Моя совесть чиста. Ненавидьте нас, если хотите, мы к этому привыкли. Никто не хочет жать руку человеку, который чистит выгребную яму, но всё равно выгребные ямы надо чистить. Иначе мир переполнится дерьмом. Забирайте свою дюжину кузнецов, но не пытайтесь смотреть на меня свысока. Свысока тут смотреть неоткуда.

Весту это не нравилось, но следовало признать, что позиция инквизитора была обоснованной. Так что он сжал зубы и дальше пошёл молча, опустив голову. Они прошлёпали по грязи к длинному каменному сараю без окон, из высоких труб на каждом углу которого в туманный воздух поднимались клубы дыма. Практик отодвинул засов на тяжелой двери и открыл её, и Вест прошел вслед за Лорсеном в темноту.

После холодного воздуха снаружи жара была подобна удару в лицо. Едкий дым жалил глаза и щипал горло Веста. Шум в узком пространстве стоял ужасающий. Меха скрипели и хрипели, молоты стучали по наковальням, поднимая фонтаны сердитых искр, раскалённый докрасна металл яростно шипел в бочках с водой. Повсюду виднелись люди — плотно сбившиеся в кучки, потные, стонущие, кашляющие. Оранжевое сияние горнов наполовину освещало их впалые лица. Бесы, в аду.

— Остановить работу! — взревел Лорсен. — Остановиться и построиться!

Люди медленно сложили инструменты, с грохотом заковыляли и захромали вперёд и выстроились в шеренгу, а четверо или пятеро практиков наблюдали из темноты. Жалкая, неровная, сутулая, скорбная шеренга. У пары человек железо виднелось не только на лодыжках, но и на запястьях. Едва ли их можно было назвать ответом на все вопросы Веста, но у него не было выбора. Других здесь не найти.

— У нас посетитель, из внешнего мира. Говорите, полковник.

— Меня зовут полковник Вест, — прохрипел он осипшим от едкого дыма голосом. — В дюжине миль по дороге отсюда располагаются десять тысяч солдат, под началом кронпринца Ладислава. Нам нужны кузнецы. — Вест прочистил горло, пытаясь говорить громче, не выкашляв свои легкие. — Кто из вас может работать по металлу?

Никто не заговорил. Люди уставились на свою потёртую обувь, или на босые ноги, изредка посматривая вбок на сердитых практиков.

— Не нужно бояться. Кто умеет работать по металлу?

— Я умею, сэр. — Из ряда вышел человек, и застучали кандалы на его лодыжках. Он был тощим и жилистым, немного сгорбленным. Когда свет лампы упал ему на лицо, Вест вздрогнул. Мужчина был обезображен жуткими ожогами. Половина его лица представляла собой сплетение синевато-багровых, слегка оплывших шрамов, бровь отсутствовала, на черепе виднелись лысые розовые пятна. Другая половина была немногим лучше. У человека практически вообще не было лица. — Я могу работать в кузне, и солдатом тоже был, в Гуркхуле.

— Хорошо, — пробормотал Вест, изо всех сил стараясь сдержать ужас от его вида. — Твоё имя?

— Пайк.

— Пайк, тут кто-то ещё работает с металлом?

Обожжённый человек с лязгом заковылял вдоль шеренги, вытаскивая людей за плечи вперёд, а комендант наблюдал за ним и хмурился с каждым мигом всё сильнее.

Вест облизал пересохшие губы. Трудно было поверить, что за столь короткое время он ушёл с жуткого холода в такую жуткую жару, но так оно и было, и Вест чувствовал себя хуже прежнего.

— Мне понадобятся ключи от их кандалов, инквизитор.

— Нет никаких ключей. Кандалы закованы наглухо. Они не предназначены для того, чтобы их когда-нибудь снимали, и я категорически не советую вам их снимать. Многие из этих заключённых очень опасны, и вы должны помнить, что вы вернёте их нам, как только найдёте им какую-либо замену. Не дело для Инквизиции слишком рано отпускать преступников. — Он отошёл, чтобы переговорить с одним из практиков.

Пайк подошёл бочком, подтягивая за локоть другого заключенного.

— Простите, сэр, — прошептал он, понизив рычащий голос. — Но не могли бы вы найти место для моей дочери?

Вест неуютно пожал плечами. Он бы с удовольствием взял всех и спалил весь этот лагерь дотла, но он и так уже искушал судьбу.

— Это плохая мысль, женщина среди всех этих солдат. Очень плохая.