Евгений Малинин - Уругумская сталь

Ночь прошла также спокойно, утром, после короткого завтрака ребята снова двинулись вверх. Подъем был тяжел, но не опасен, тропа хорошо держала, каменистые осыпи только изредка пересекали ее, и в этих местах лошади приходилось помогать. В самом начале часа Медведя они прошли перевал, и тропа, причудливо извиваясь, пошла вниз. Именно здесь они заметили, что навстречу им по той же самой тропе движутся легкие светло серые тени. Вотша выбрал место, где тропа пересекала довольно широкую, присыпанную мелким камнем, площадку и, отведя лошадь в сторону, остановил свой отряд.

Изверги не разбивали лагерь и не разводили костер, они даже не стали распрягать лошадь. Они молча стояли, ожидая появления ирбисов.

И ирбисы пришли!..

Первые два зверя выбрались на площадку бок о бок и, не повернув голов в сторону склонившихся извергов, пересекли площадку. Следом за этой парой, так же, не обращая внимания на Вотшину четверку, проследовали еще три ирбиса. Затем наступила пятнадцатиминутная пауза, а потом звери пошли цепочкой, один за другим. Казалось, им не будет конца, светлые хвостатые тени скользили мимо, не поднимающих голов, извергов, словно те были каменными столбами, и только лошадь испуганно храпела и косила налитым кровью глазом в сторону скользящих мимо хищников, но и она стояла на месте, удерживаемая с двух сторон Вотшей и Азузом. Но всему в этом мире приходит конец – на площадку выскочили сразу три ирбиса, а за ними не последовал никто. Огромный зверь, с двух сторон которого, чуть приотстав, следовали еще двое, сразу же повернул к продолжавшим неподвижно стоять извергам. Остановившись шагах в трех от неподвижной группы, вожак полевой стаи несколько долгих секунд молча разглядывал Вотшу и его товарищей, а потом невнятно пробормотал:

– Значит, изверги… С лошадью… – Пауза. – А может, нам лошадь съесть?..

Вотша кожей ощутил, как напряглись его товарищи, но приказал себе молчать. Его друзья тоже не проронили ни слова. После новой, более длинной паузы, ирбис рыкнул:

– Молчат!.. Куда идете, изверги?..

Азуз поклонился еще ниже и, стараясь произносить слова нарочито четко, ответил:

– В Ашабад, господин!

– Что везете, изверги?.. – Не меняя тона, поинтересовался ирбис.

– Берест, господин, по дороге набрали… – Не разгибаясь, ответил Азуз и пояснил. – Для рукоятей и на дрова.

– Рядом с айлом лесов нет?.. – Спросил ирбис и шагнул ближе к говорившему с ним Азузу, словно намереваясь напугать его.

– Есть, господин, – быстро проговорил изверг, – только староста говорит, что ближние леса трогать надо осторожно! Лес сведем, ветра поднимутся, вода уйдет, айл погибнет!

Несколько секунд ирбис молчал, а затем уголки его пасти чуть приподнялись в презрительной усмешке:

– Я всегда знал, что изверги глупы, но не думал, что он глупы до такой степени!..

Лошадь снова прянула назад, чуть было не повалив Вотшу и Азуза, но они смогли удержать ее. И в этот момент ирбис сморщив нос, чуть попятился и нервно рыкнул:

– Чем это от вас воняет?! Гадость какая!

– Не знаю, господин!.. – Удивленно выдохнул Азуз. – Может быть потом, мы не мылись давно, домой торопимся.

– Потом?.. – Переспросил ирбис, делая еще шаг назад. – Тогда это… пот мертвецов!..

– Видимо, испугались до смерти! – Неожиданно подал голос ирбис стоящий справа от вожака.

Тот, чуть повернув голову, посмотрел на своего помощника и прорычал:

– Да?.. Тогда пусть идут, а то от них сейчас еще чем-нибудь завоняет!

Вожак полевой стаи повернулся и двинулся вверх по тропе, ирбис слева, не глядя на извергов, последовал за вожаком, а тот, что стоял справа, задумчиво оглядел неподвижных извергов и задумчиво, словно бы для себя, прорычал:

– Может, действительно, схарчить лошадь?.. Дотянут свои деревяшки на себе…

Но, секунду спустя, он тоже развернулся и потрусил за вожаком.

Когда ирбисы скрылись с глаз, Вотша выпрямился и с едва заметной улыбкой проговорил:

– Ну вот, первый экзамен мы сдали. Посмотрим, что дальше будет.

Они возобновили спуск.

Тропа, пересекшая площадку, поворачивала вправо пологой петлей и была достаточно широка, чтобы человек мог вести за собой лошадь. Впереди шагал Азуз, за ним – неразлучные Ватиз и Фарух, а позади всех Вотша вел немного успокоившуюся лошадь. Отойдя от площадки метров сто, Азуз обернулся, на его лице сияла улыбка:

– А ты, Бамбарак, ловко с этими вязанками придумал!.. Похоже, проскочили мы! Если все пойдет нормально, завтра к середине дня выйдем к Ашабаду!..

– Вот именно, – задумчиво кивнул Вотша, – если все нормально пойдет.

– Ну, мы же прошли стаю!.. – Беззаботно пожал плечами Азуз. – Пройдем и другую!

– А если бы вожак действительно решил отобрать у нас лошадь?.. – Спросил Вотша. – Где бы мы сейчас были?!

Азуз озадаченно почесал в затылке, а потом снова улыбнулся:

– Ну, так обошлось же!..

– Надо так думать, чтобы обходиться без всякого «обошлось же». – С досадой проговорил Вотша.

Однако время показало, что прав был Азуз. Ребята шли по петляющей вправо-влево и вверх-вниз тропе, и навстречу им никто не попадался. Они спускались все ниже и ниже, по обе стороны от тропы показалась трава, затем мелкие кустики и, наконец, они въехали в самый настоящий, хотя и не слишком высокий лес. В середине часа Змеи четверка вышла к берегу неширокой, быстрой реки, и на ее берегу они остановились, чтобы перекусить. Привал длился недолго, ребята даже не стали разводить костер. Наскоро перекусив и немного отдохнув, они перешли реку и снова углубились в лес – тропа снова начала карабкаться вверх, к очередному перевалу, последнему на их пути.

Когда вошел в силу час Вепря и вечер набросил сумерки на окружающие горы, они вышли из леса и остановились на поросшем короткой травой лугу. До границы, за которой кончалась растительность, оставалось пара сотен метров, и ребята решили устроить ночлег на траве. Они сняли поклажу с лошади, привязали ее на длинном поводе к последнему дереву опушки, развели костер и принялись готовить горячий ужин.

Поев, ребята улеглись на траву и уставились в темное, усыпанное звездами небо, с которого на уснувшую землю лился бледный лунный свет. Вокруг стояла тишина, нарушаемая только потрескиванием прогорающего костерка. И вдруг Азуз негромко, но внятно сказал:

– Мне даже не верится, что я завтра увижу Ашабад. Я не был в родном айле почти двадцать лет!..

– Почему?.. Удивился Вотша, и чуть повернув голову в сторону вздохнувшего изверга, добавил. – Три дня пути – не так уж много.

– Многоликие забрали меня из моей семьи, когда мне исполнилось всего четыре года. Привезли в Аргамак и сказали, что мои отец и мать… умерли. С тех пор я ни разу не покидал Аргамак.