Алина Лис - Маг и его кошка

К горлу подкатывает тошнота, потому что я догадываюсь, каков будет ответ на этот вопрос.

Они так уверены, что Джованни теперь хозяин в Кастелло ди Нава, потому что отцу недолго осталось. Не для того ли сегодня в храме служба во славу Черной Тары?

Меня никто не спрашивает, но я мычу и часто киваю, показывая всем своим видом, что согласна. Смотрю на Уго снизу вверх, пытаясь выглядеть соблазнительной, что уже смешно, когда стоишь на коленях, в волосах стебли травы, рот заткнут грязной тряпкой.

Не хочу, не имею права умирать! Если нужно — солгу, если нужно — выйду замуж за Риччи. Хоть сейчас и прямо здесь, коль скоро они того пожелают.

Я вытерплю даже брачную ночь с Уго, но он глупец, если надеется, что брак заставит меня замолчать или забыть.

Никогда не забуду и не прощу ни этого храма, ни брата на жертвенном алтаре, ни смерти отца. Я отомщу. Но чтобы суметь сделать хоть что-то, сначала нужно выжить.

Мужчины ждут, на лице сеньоры Вимано отражается раздумье, а затем она скалит желтые зубы в неприятной улыбке.

— Запри дверь, Джанни. Покажем ей истину? — ласково предлагает она. — Пусть дочка Камиллы станцует с нами во славу Змея и Паучихи.

Я не сразу понимаю, что означают эти слова.

Элвин

Неловко признавать, но чуть было не упустил их.

Сначала все шло по плану. Сразу после нашего разговора ухажер Франчески помчался домой с таким очумелым видом, словно за ним гнались все твари Изнанки разом. Я не преследовал его — слишком рискованно, но расчет оправдался — Риччи отправился в город, а не прямиком к кому-то из старших иерархов. Или как там называют друг друга служители Тары?

Я опередил его всего минут на пять. Стоило войти в номер и занять место у окна, как внизу замаячил знакомый малиновый ток[11] и послышался лай гончей.

Расположившись в кресле, я настроился на ожидание. С выбранного наблюдательного пункта открывался превосходный вид на городское гнездышко семейства Риччи. Прямо скажем, это было не особо привлекательное зрелище. Кондовая каменная коробка о двух этажах из серого камня с кучей мелких окошек и крыша, крытая красной черепицей. Никаких тебе колонн, пилястр, террас или балконов. Дешево и сердито.

Я пообедал, не отходя от окна. Понаблюдал посыльных, спешно покинувших особняк через черный вход. Насчитал троих. Мало. Неужели это все местные хаосопоклонники? Обычно они предпочитают кучковаться пятерками или восьмерками.

Мысль о панике, которую развел Риччи, собирая культистов, развлекала. Можно было нанять пару бездельников и проследить за его слугами, но я решил не заниматься ерундой. Куда проще накрыть всю компанию в сборе и на месте преступления.

Шло время. Давно стемнело, а мой подопечный так и не покинул дом. Из опасений упустить его в сумерках я даже послал соглядатая следить за входом. Безрезультатно.

Этому могло найтись простое объяснение. Скажем, культисты решили встретиться завтра. Почему? Да мало ли какая причина. Обряды и ритуалы привязаны к астрологии — может, завтра звезды особо расположены к служителям Черной.

Или я просто зря обольщался, и у меня вовсе не вышло напугать любителей хорового пения до нервного тика.

Суетиться при охоте — последнее дело, но неприятное чувство, что я упустил что-то важное, не отпускало. Никогда не любил сидеть в засаде.

Время убегало, а паскудное предчувствие только усиливалось. Особняк напротив погрузился во тьму и безмолвие, лишь на первом этаже в окнах мелькал отсвет лампы. Прождав еще час, я плюнул на здравый смысл и отправился требовать встречи с Уго.

Сонный слуга поначалу блеял что-то про позднее время и хозяина, который не велел беспокоить. Я дал ему две попытки, а на третью подвесил за шею, захлестнув горло магическим кнутом.

— Так что насчет проводить меня к сеньору Риччи? — поинтересовался я, наблюдая за «пляской висельника» в исполнении лакея. — Или продолжим уроки левитации?

Его лицо побагровело, из раскрытого рта вырвался нечленораздельный хрип. Я предположил, что это означает прилив искренности, и отпустил бедолагу. Повторять не потребовалось — слуга оказался понятливым малым. Он честно признался, что сеньор Риччи уже несколько часов как покинул особняк, повелев передавать всем посетителям, буде такие появятся, что очень устал и не велел беспокоить.

Тайный ход! Кто мог ожидать, что в этом невзрачном домишке имеется тайный ход? И что Риччи не преминет им воспользоваться?

Мысленно обругав себя идиотом, вслух я только выразил надежду, что никто из обитателей особняка не примет близко к сердцу мою горячность и не станет поднимать шума по поводу позднего визита.

— Ну что вы, ваше сиятельство, — пробормотал лакей, мимоходом наградив меня графским титулом. — Какой шум, нешто случилось что?

Понятливый парень.

Ситуация дурно пованивала. По всему получалось, что я упустил возможность взять культистов из Рино на горячем, а это означало, что придется возвращаться в Церу и искать другие зацепки безо всякой надежды на успех.

Более того, если я хоть что-то понимаю в людях, как раз сейчас местные хаосопоклонники заняты тем, что усиленно избавляются от меня. Насылают болезнь, порчу или призывают какую-нибудь особо мерзкую тварь. И лучше бы разобраться со всем этим до того, как события окончательно выйдут из-под контроля.

А ведь отличный был план — проследить за Риччи и накрыть разом всю компанию. Допросить про ритуал в гробнице, собратьев из других городов. В том, что банда, учинившая кровавую баню в Цере, не ограничивается Уго Риччи и тремя его дружками, я не сомневался.

Все упиралось в безделицу — я понятия не имел, где находится тайное убежище культистов.

Мысль о бывшем храме Черной Тары пришла, когда я седлал лошадь.

Франческа

Можно согласиться и купить жизнь ценой жизни брата.

Можно отказаться и разделить с ним алтарный камень.

В детстве нянька рассказывала легенды, как к разным людям приходили отродья Черной, чтобы выменять душу на богатство или иные блага. Могла ли я тогда подумать, что и мне будет предложена подобная сделка?

Душа или жизнь? Непростой выбор, но я его сделала.

Страх ушел. Совсем ушел, стоило лишь решиться. Умирать обидно, но не страшно. Только в желудке словно морозит кусок льда, и по плечам все бегут и бегут мурашки.

Стриж падает мне на голову и больно клюется, отлетает, кричит в возмущении. Я не обижаюсь на него за неверие, лишь отмахиваюсь, шепчу одними губами: «Лети отсюда, дурачок!» Но он возвращается, кружит над алтарем, опускается вниз и льнет к распятому телу.