Ойроэн (СИ) - Кочешкова Елена А. "Golde"

Но новый день не принес спасения.

Только к полудню я продрала глаза и увидела рядом с собой одну из девчонок. Ту, которая вчера не попала под горячую руку таргано. Она держалась с опаской, как держатся с пойманной в силки дикой кошкой, от которой не знаешь, чего ждать.

«Бенеш велел подать тебе завтрак, – сказала, не поднимая на меня взора. – Поешь, дану»

Еда на блюде выглядела вкусно. Творожные шарики с медом, острый сыр и свежее кобылье молоко. Меня мучила жажда, и первым делом я осушила высокую узкую пиалу с молоком. Только потом взялась за еду.

«Почему вы это терпите? – спросила тогда. – Почему не уйдете от него?»

Девчонка сжалась, опустила голову еще ниже. И рассказала про то, что идти им некуда, а кара будет суровой.

«И ты не пытайся», – сказала она, посмотрев наконец на меня. И закатала рукав своей красивой, вышитой бусинами рубахи. Я вздрогнула, увидев на нежной светлой коже следы от ударов. Одни синяки были совсем уже выцветшими, желтыми, другие все еще ярко горели багровым.

Сама не заметила, как прикусила губу. Хотелось кричать. Хотелось бежать прочь и никогда не оглядываться.

«За что?!» – только и сумела выдавить из себя.

«За все. Не так сапоги сняла, не так поцеловала...»

«И ты предлагаешь мне тут остаться?! Терпеть вот это?!» – ужас вырос до размеров шатра, а гнев – еще больше.

Девушка глубоко вздохнула, словно набираясь смелости. Потом медленно расстегнула пуговицы на рубахе и спустила ее с плеча, поворачиваясь ко мне спиной. На лопатке у нее, слева от позвоночника алел яркий круглый рубец, в котором угадывались очертания каких-то символов.

«Что это?!»

«Клеймо. Таким метят стада таргала. Бенеш велел поставить его мне после того, как я попыталась уйти».

Это было уже слишком. Я обхватила голову руками, съеденное едва не вышло из меня прочь.

Ублюдок и правда считал их подобием своей скотины...

Теперь я совершенно точно знала, что должна уйти отсюда. Оставалось только понять когда и как.

«У твоей подруги ведь не было такого... – с трудом выдавила я из себя, вспоминая минувшую ночь и прекрасное тело второй девушки».

«Ты просто не разглядела, дану... Темно было».

Да, пожалуй. А я была пьяна и безумна.

«Где она? Не хочет меня видеть? Ненавидит небось...»

Девчонка покачала головой.

«Нет, Мит за водой пошла. Она... она сказала мне, что ты похожа на духа из обратного мира. Сказала, что ей прежде ни разу не было так... Хорошо...»

В другой раз я бы обрадовалась, но не теперь.

Мне было горько. Горько, как никогда.

8

«А тебя как зовут?» – спросила я девчонку.

«Тайсэ», – ответила она, застегивая рубаху.

«Он правда может убить одну из вас, если я свалю отсюда?»

Тайсэ повела плечом, посмотрела куда-то вбок, в пустоту. Она тоже была очень красивая. Две длинные черные косы, изогнутые степные глаза, тонкая шейка... Едва ли ей довелось прожить больше зим, чем мне самой.

«Бенеш страшный человек. Черви сожрали его сердце и разум. Старшие сыновья таргала – достойные люди... А этот способен на все».

Я поежилась. Вообще-то в тэне было тепло, но мне сразу показалось, будто я без плаща и куртки очутилась снаружи, где зима уже начинала петь свои ледяные песни.

«Убить бы этого ублюдка», – обронила я и Тайсэ испуганно вздрогнула.

«А ты... уже убивала прежде?»

«Не знаю. Иногда приходилось стрелять из лука. Может, и насмерть».

Девчонка посмотрела на меня со смесью страха и уважения.

«Ты и правда, как из другого мира, дану...»

Да, я понимала, о чем она говорит. Нечасто можно встретить в степи женщину, которая держит в руке оружие и носит мужское платье.

«Меня зовут Шуна, – сказала я. – А теперь расскажи, как так вышло, что за вас некому заступиться».

Пока Тайсэ говорила, вернулась и вторая девушка. Большеглазая, и впрямь похожая на лань, Мит не знала, куда прятать от меня глаза. Тогда я просто поймала ее, проходящую мимо, за руку и усадила рядом. Мит почти ничего не говорила, только кивала иногда словам подруги или вздыхала глубоко. Потом тихо сказала, что пора готовить обед и ускользнула в кухонный угол.

К тому моменту я уже приняла решение.

Оставалось только набраться смелости, найти своего коня и дождаться ночи.

Вечером все повторилось... Бенеш снова потребовал от меня того же развлечения, что и вчера, но на сей раз велел заняться второй девчонкой. Наверное, у меня ничего бы не вышло, но перед тем он выкурил хорошую трубку красного кимина, и я основательно надышалась этим дурманным запахом, утратила всякое понимание реальности, верх с низом едва различала. Впрочем, похоже он еще и в зир, который мы пили, что-то подсыпал или даже в еду, потому что от одного только дыма так котелок не сносит.

Когда этот говнюк уснул, а Тайсэ, тихо утирая слезы, двинулась к своей лежанке на женской половине, я кое-как нашла в себе силы оторвать тяжелую голову от вышитой подушки на полу и тоже поползла прочь. Но не следом за девчонкой, которую мне очень хотелось утешить, а к порогу тэна. Выбравшись под холодное черное небо, я сунула два пальца в рот, как учила мать, и выпростала из себя весь остаток ужина. Утерла грязный подбородок рукавом куртки, которую стащила давным-давно у какого-то сопляка, постояла немного, не разгибаясь, потому что перед глазами так и вспыхивали черные искры. Потом медленно сползла по опорному столбу тэна наземь. Несколько минут сидела, подставив лицо колючему предзимнему ветру, ждала, покуда сознание прояснится хоть немного. И вскоре мне действительно стало лучше. Даже рука почти перестал болеть. В запале своей звериной страсти Бенеш так сцапал меня за левое запястье, что теперь я с трудом могла шевелить пальцами.

Зато боль хорошо отрезвляла.

Все то время, пока я приходила в себя, на меня хмуро посматривал один из приспешников Бенеша. Нерадостно ему, наверное, было сидеть под этим звездным небом у жидкого костерка и караулить шатер таргано... Поднимаясь с земли я намеренно потеряла равновесие, почти упала и пошла обратно ко входу в тэн на заплетающихся ногах. Пусть думает, будто я и правда пьяна до кровавых бесов перед глазами.

В тэне я отыскала кувшин с чистой водой и выпила едва ли не половину. Вода была прохладная, свежая, чистая. Зато дело мне предстояло грязное и гнусное, но иного выхода я не видела. Боль в руке очень ясно давала понять, что ждет меня, останься я в этом проклятом шатре... и что ждет двух девушек, которые не смогут последовать за мной, даже если я сейчас просто сбегу.

Поставив кувшин обратно на столик, я подошла к постели таргано. Он спал крепко, раскидав руки-ноги по сторонам, издавая громкий омерзительный храп. Широкая волосатая грудь мерно поднималась в такт глубокому дыханию.

Действовать нужно было быстро и решительно, однако я все стояла и все смотрела на это распростертое тело, которому по всем меркам предстояло еще долго жить, отравляя мир своим существованием, унижая таких, как Мит и Тайсэ.

Я вдохнула поглубже.

Да, это гадко и бесчестно, но иного выхода у меня не было.

Сейчас. Или никогда.

Я вынула из ножен кривой кинжал, который подарил мне этот ублюдок, тихо скользнула к изголовью топчана и приставила лезвие к крепкой мужицкой шее. Рука дрожала. Дыхание сбилось. К горлу подкатила тошнота. Еще миг я сражалась со своим страхом и этой мутью внутри, а потом не выдержала и бросилась прочь к занавеске входа. Не успела добежать – вся выпитая вода вышла на дорогой узорчатый ковер.

Зато после этого сознание прояснилось окончательно. Стало чистым, как зимнее небо в россыпи звезд.

Я стиснула рукоять кинжала.

Ну же, Шуна! Он заслужил это.

На сей раз я не дала себе времени на то, чтоб собраться с силами и решимостью – ринулась к постели таргано с занесенным над головой клинком и обрушила его на храпящую глотку одним стремительным движением, в которое вложила всю свою силу, всю ненависть, весь страх. Я много раз видела, как режут баранов... да и людей тоже.