Последний ангел (СИ) - Пёрышкина Лекса

— Ты не инкуб. Кто ты?

— Ангел. — серебристый взгляд ожег насмешкой.

Суккуб моргала глазами полными ужаса и не могла сказать ни слова. Зато Ниас мог:

— Рот закрой, кишки выпадут. — и по-хозяйски растянулся на ковре, ни капли не смущаясь наготы.

«С такой-то внешностью он не знает, что такое смущение» — подумала демоница и протянула ему одежду:

— Захочешь уйти — возьми одежду, она будет по тебе.

Ангел осмотрел предложенное, милостиво кивнул и вдруг сказал:

— Я Ниас.

— Лира. — пробормотала совсем сбитая с толку демоница. Ангелы же убивают демонов. Или не убивают?

Уютно горел камин, тихо трещали дрова, съедаемые рыжим пламенем, и Тринис не думал ни о чем, он просто смотрел на пламя, такое живое, такое прожорливое. Он вспомнил, что когда ему принесли маленький сверток, вопящий так, что стены тряслись, и сообщили, что его наследник — девчонка, он так же смотрел на огонь в камине, и мечтал этот сверток швырнуть туда, в рыжее прожорливое пламя. И ведь как чуял, с девкой были одни проблемы. Но он, Тринис, умный, он сумел даже такую неудачу обратить себе на пользу, объединившись с одним из самых сильных демонических кланов. Он смог, значит, и ангела сможет поймать. А то, что один медиум у Корина сдох — обидно, конечно, и нет бы человек, а сдох демон. Тринис не стал ругаться с зятем из-за этого, люди глупые и хрупкие, пусть он сам с человеком нянчится, Тринису истеричные существа и даром не нужны, он ведь помнил, что людишки плохо привыкают к неволе. Главное, чтобы этот дурной сумел найти им ангела, а дальше не жалко, если сдохнет.

От мыслей отвлек тихий стук в дверь и тонкий голосок прислужницы сообщил:

— Хозяин, к вам гость.

— Кого демоны принесли?! — выругался Тринис.

— Меня не приносили, я сама пришла. — улыбнулась вошедшая в комнату Зарина.

Дочь стала еще краше, даже небольшая брюхатость ни сколько не портила ее красоты. Она плавным шагом сытой хищницы прошла к камину и, бросив выразительный взгляд на свободное кресло, спросила:

— Позволишь?

— Садись, раз уж явилась. — буркнул демон.

— Отец, за что ты так со мной неласково?

— А за что мне с тобой ласково? От позора мне долго не отмыться, надо же, как блудливая кошка, влюбилась в колдуна, врага! Опять пришла скандал мне закатить?

Зарина покраснела и стыдливо уперлась взглядом в пол, устеленный шкурами:

— Нет. — тихо сказала она — Я пришла сказать, что благодарна тебе.

Тринис подавился воздухом на вдохе и неверяще уставился на дочь.

— Ты правильно поступил, забрав меня у колдуна. Теперь я понимаю, как опозорилась. И с Виаром, я с ним поладила. Он мне даже нравится.

Впрочем, сентиментальностью старого демона было не взять и, справившись с кашлем, он лениво повернул лицо к камину:

— Если это все, то проваливай. Иди к мужу и не появляйся здесь, это больше не твой дом.

На миг, всего на миг глаза молодой демонессы полыхнули такой яростью, что увидь это ее отец, он бы задумался, но Тринис не видел, он не хотел смотреть на нее, свою неудачу. И, взяв себя в руки, Зарина снова заговорила, тихим мурлычущим голосом, как опытная искусительница:

— Да, Виар мой муж, но и своего родителя я не собираюсь забывать. Рано или поздно, ты все равно узнаешь, я не хочу войны.

— Что я узнаю? — мгновенно откликнулся Тринис, вновь устремляя на дочь тяжелый взгляд.

Демонесса принялась нервно мять подол шикарного бархатного платья и отчаянно краснеть, что-то невнятно мыча себе под нос, наконец, вздохнула и подняла на отца решительный взгляд черных глаз с застывшими в них слезами:

— Ты узнаешь, что Виар слукавил. Пожалуйста, прости его, он слишком амбициозен, он не хотел ничего плохого…

— Зарина! — демон встал в полный рост, следом за ним подскочила и она — Говори, что произошло? В чем слукавил Виар?

— Я не могу, он убьет меня. — пролепетала она, отступая от отца подальше.

— Зарина! Я тебя сам убью, если не скажешь! — он в один прыжок настиг испуганную дочь, ухватил за плечи и хорошенько встряхнул — Говори!

Она смотрела на него огромными, влажными, как у лани, глазами, такими испуганными, ее губы кривились от подкатывающих к горлу рыданий.

— Говори!!! — рявкнул Тринис в ее перекошенное, но все равно красивое лицо — Говори, глупая чертова кукла!!!

— Он… Его медиум, Юки, он совсем не слабый и не истеричный! Да, драться он не умеет, защитить себя не сможет, но он здравомыслящий человек, и согласился добровольно работать на Виара. — захлебываясь словами, затараторила девушка — И еще, тот демон из Ходящих… Он не у колдуна умер, Виар сам убил его своей рукой, чтобы тебе не достался.

— Что?!! — Тринис пришел в ярость, он не сомневался, что Виар его обманул, как чувствовал, что что-то с этим демоном не так.

— Отец, прости его! — взмолилась Зарина, слезы хлынули из огромных черных глазищ целым потоком — Прости! — и она повисла на руке отца всем весом, умоляюще заглядывая в глаза.

— Да отцепись ты от меня, дура брюхатая! — он легко стряхнул ее с руки и, когда она, не удержавши равновесия, упала, перешагнул через нее, выходя из комнаты — Иди домой. — бросил, не оборачиваясь — И только попробуй сказать Виару, что я все знаю — шкуру спущу и повешу над этим камином.

— Папа!!! Папочкаааа!!! — завыла вслед ему Зарина.

Но, когда шаги отца стихли, весьма натурально всхлипнула, промокнула слезы кружевным платочком и улыбнулась мстительной злой улыбкой.

Юки устало разглядывал потолок, по привычке сидя в горячей воде, так легче думалось. Только бы не уснуть, а то будут еще вытаскивать его всякие… Сразу вспомнился Корин, его мягкая, ненавязчивая забота и глупые шуточки, которых теперь так не хватает. Юки отчаянно тряхнул головой, заставляя себя не думать о нем. Корин умер, и нечего его вспоминать, а то еще явится — носками не отмашешься, и будет шутить день и ночь, прямо у него над ухом. Еще и Даниэс, чтоб ему там пусто было, является перед ним каждый вечер, стоит Юки закрыть глаза, не желает забываться.

За три дня медиум облазил весь замок от подвалов до башен, включая тайные ходы и хозяйственные пристройки. Ему никто не мешал, никто даже не смотрел в его сторону, а стоило ему появиться среди демонов — они расступались, молча освобождая путь. Сбежать на своих двоих отсюда было невозможно, как и у Корина, этот мир являлся пространственным карманом, а улизнуть порталом — нет координат, направления, да хоть приблизительного представления. Тупик. Он чувствовал себя словно в клетке. Здесь даже поговорить было не с кем, демоны его почему-то избегали. Даже те, что приносили еду, одежду, убирали его комнатку — не говорили ни слова, словно немые.

Юки вылез из ванной, наскоро вытерся и тут же натянул теплую толстовку и утепленные джинсы, вещи не в его вкусе, но в замке было холодно. Едва оделся — открылась дверь, вошла демоница, сгребла с пола его грязные вещи и молча ушла. Под дверью караулила, ждала, когда он наплещется? Мерзкое чувство, медиума даже передернуло. Он скоро начнет сходить с ума, хотя, никогда не считал себя общительным. Время тянулось, как липкая патока. Медиум сидел на подоконнике, ходил из угла в угол, лежал на кровати, сверля взглядом потолок, он готов был уже завыть. И завыл, разбив о стену кувшин с водой, потом в эту же стену полетел поднос с ужином, который Юки даже не понюхал, еда живописно стекла по стене на пол.

— Мать вашу…!!! И…!!! В…!!! На…!!!

На его ругань кто-то вошел и Юки собирался запустить в этого кого-то низеньким столиком, но, увидев Виара, с трудом успел остановиться и замер со столиком наперевес, не сводя с демона взгляда. Виар прошел в комнату, отобрал столик, поставил на место.

— Почему босой? Тебе же холодно.

И сам того не ожидая, Юки обиделся, смешно, глупо, по-детски, но справится с собой не сумел. Он молча лег на кровать, свернулся в комок и отвернулся к стене. Ему хотелось пореветь, как в далеком детстве, когда любая мелочь кажется великим горем, но медиум терпел, обиженно сопя и кусая губы. Виар смотрел ему в спину и не понимал. Демону просто хотелось лучше его узнать, чтобы быстрее приручить, ему сказали, что люди социальны, что через пару-тройку дней вынужденного затворничества они будут готовы рассказывать все подробности личной жизни даже ночному горшку. А этот вот, сначала сорвался, а теперь повернулся зубами к стенке и молчит. Вот что за невыносимый человек?