Калашников Александрович - Там, за поворотом

Терпение - главный инструмент, пользоваться которым любой житель этой эпохи должен умело и неустанно. Поэтому мы с проводником обстоятельно закусываем, изредка поглядывая на соскучившихся друг по другу супругов и обмениваясь одобрительными замечаниями. С душой отрываются ребята, с огоньком, можно сказать.

- Представляете?! - Сизая только что отмякла после того как обмякла, но возмущение её просто брызжет через край. - Эти гадские праттки ни разу не приголубили моего Глазоньку Сколиненького, - а у самой по щеке слезинка катится.

Я смотрю на страдальца и вижу смущение на его лице.

- Представляешь, Зай, ни одну ни разу не уговорил, - сознаётся он честно.

Не знаю, кто о чём подумал, но я - об информации. И как раз с этой точки и приступил к расспросам.

- А ты всем предлагал?

- Нет, тем, что помоложе. Остальные-то толстухи. Мне их не хотелось… беспокоить.

- А свадьбы за время, пока вы шли вместе, были?

- Что такое свадьба? - этот вопрос произнесли сразу двое, отчего третий - проводник - издал короткий удивлённый звук.

- Это когда девушку мужчине отдают, - нахожу я ближайшую аналогию, которая может быть понятна урождённым кочевым охотникам. Оседлый охотник с подобным ритуалом, оказывается, знаком. Но поведением пратток он возмущён не меньше Сизой. Для меня же эта краткая сцена - кладезь информации к размышлению. Считайте, разное отношение к категории "собственность". Хотя, всё может быть проще - табу на время пути, например. Или - карантинная мера. Эта группа ведь отсиживалась в изоляции. Вот эти вопросы я и формулирую перед агентом, пока благоверная подкладывает ему лучшие кусочки.

Сообщение же о результатах нашего подношения… лучше по порядку:

- Так, Зай, старейший сказал, что здешние духи могущественны, но настолько сильно боятся богов, живущих на небе, что принесли нужные дары, как только он вознес молитву.

Полуприкрыв глаза я чувствую на своей щеке явственное дуновение - взмах крыла птицы обломинго овевает моё лицо. Прибытие каравана с семенным зерном оказалось заслугой старейшины и произошло по воле старых, давно зарекомендовавших себя богов.

- За это он отнёс в Место Силы богатые дары, - продолжает Рябчик.

- Что? Кто отнёс? Какие дары? - вскидываюсь задумавшийся я.

- Старейшина отнёс мешок зерна, что вы принесли.

Так, глупость мы сделали - это очевидно. Но меня интересуют другие детали.

- Когда вы досюда добирались, кто показывал дорогу?

- Охотник один. Он говорил куда идти, а сам пропадал на два-три дня. Потом снова появлялся, опять указывал направление, и снова уходил.

- Чем питались в пути?

- Охотились, рыбу ловили, травки съедобные разыскивали. Я - добычливый охотник, поэтому меня уважали. Если бы не я - иные бы могли и не добраться до конца, - горделиво вскинул голову наш "агент", а Сизая так и прильнула к нему и тоже горделиво вскинула голову, посмотрев победоносным взглядом на нас с проводником.

- Ну а кем ты вообще в этом коллективе считаешься? Кто готовит тебе еду, где ночуешь?

- Сейчас в отдельной хижине устроился. Она никому не нужна. Кормят меня у любого очага, потому что я всегда приношу добычу. А если не в этот раз принёс, так в другой - обязательно не с пустыми руками приду.

- Старейшина тебе какие-нибудь поручения даёт?

- Иногда. Не чаще, чем остальным. Когда мужчины землю рыхлили и бросали в неё зёрна, тогда часто посылал за дровами, если я не успевал уйти на охоту.

- То есть, посеяли они ячмень, - констатировал я. Сейчас, полагаю, дома ремонтируют.

- Ага.

- А ты в полевых работах не участвовал и своего поля у тебя нет?

- Как нет? На всех же землю делили. Ну, ту, которая расчищена от леса. Вот и мне нарезали. Я соседу своему Хариму уступил её за треть будущего урожая и, если буду рыбу с рыбалки приносить. Копуши-то эти не шибко ловки с острогой. А я, пальцем о палец не ударив, с зерном буду, - Рябчик выглядит довольным.

Ну да ненадолго ему эта халява. Как только деревенские жители начнут расчищать места под пашню, дураки, чтобы пахать на соседа, быстро переведутся.

Вот теперь сижу и думаю: блестяще проведённая операция, прошедшая без сучка, без задоринки, привела к пшику. То есть, полученный от неё результат никакой ясности не принёс. А запланированный захват управления, то есть попытка перехватить влияние жрецов хотя бы на это сельцо, вообще против нас обернулась. Рановато засветил я свои планы. Надо продолжать сбор сведений.

- Рябчик, ты когда горшками торговал с лодки, с босым лицом был?

- Да, брился каждый день.

Я смотрю на его заросшую солидной бородой физиономию и отдаю себе отчёт в том, что человека, привозившего посуду, принимали за мальчишку. Теперь же передо мной - взрослый мужчина. Во всяком случае, именно так его воспримут пратты. Найдут ли они сходство между столь разными и неодинаково одетыми людьми? Я имею ввиду население посёлков, куда он возил утварь до того, как отправился в дальний рейд. Полагаю, нет. Или надеюсь, если совеем честно говорить.

- Так вот, слушай. Начинай-ка ты снова возить посуду по деревням. Торговцем, охотником, человеком своего племени - вот кем тебе нужно стать и для своего селения, и для соседних. Ты обретёшь здесь репутацию достойного члена общества и внимательного собеседника. Заодно и с женой почаще станешь видеться, отлучаясь для закупки товаров.

- Так и без меня здешние земледельцы в Когиду челноками плавают, они всё нужное доставят без моего участия.

- Ты выгоднее менять станешь, - успокаиваю я агента.

- А как спросят, отчего я за столь малое количество зерна хорошие вещи отдаю? - знал я и раньше, что Рябчик непрост, но сегодня он это проявил впервые.

- Улыбнёшься загадочно, мол, это секрет. Ну и уж чересчур-то мало не бери, всё-таки.

Глава 13 Бытовая

- Жёрдочка! Почему ты в столь затруднительном положении?

- Стебелёк и Прутик сказали, что такой треугольник обязательно развеселит строгого учителя.

Я действительно едва не ржу - эти детки кого угодно своими выходками заставят хохотать. Все, как и было им задано на дом, принесли выполненные собственноручно треугольники, в основном, связанные их жердей, а эти ухватили друг друга руками за щиколотки, образовав фигуру - эталон жёсткости, из собственных тел. Что же, моё дело использовать представившийся случай для иллюстрации подаваемого материала.

- Ромашка, каковы причины недостаточной устойчивости фигуры, образованной человеческими телами?

- Они имеют шарниры, - спешит отчитаться самая шебутная из учениц.

- Да, - торопится вечно лезущий во всё Ремешок. - В коленках, локтях, плечах и, главное, в попе.