Александр Сапегин - Я - Дракон!

— Милый мой, это только начало! Завтра ты запоешь по-другому, твой незабвенный учитель Ало Трой тоже считал себя крепче стали, и что с ним стало? А твои соседи по камере? Жалкие создания! Ты будешь еще жальче! Ты знаешь, что такое отсроченное заклинание? Нет? Узнаешь! Завтра я начну вскрывать твои рубцы и шрамы. Постепенно, по одному шраму в день, мне не нужно, чтобы сразу сдох. Мне даже не придется прикасаться к тебе, магия страшная вещь в умелых руках.

Андрей промолчал. Убивать его не собираются, а будут «ломать», если он правильно догадался, то процесс этот для него будет долгий и мучительный, черная пыль и огненная плеть должны что-то значить, но что? Орк, когда ему сказали про мушек, вытаращил глаза, выходит, знает про них и знание нельзя назвать приятным. Следовательно, дальнейшие пытки и мучения будут увязаны с сегодняшним членовредительством. Тут ему стало страшно, что будет, если он не выдержит? Палач прав, сломавшиеся узники были жалкими, потерявшими всякий человеческий облик и достоинство созданиями.

Ирка любила читать различную фантастику и фэнтези, иногда она распечатывала для Андрея некоторые, нарытые в Интернете и понравившиеся ей книги. Как-то он прочитал одну книгу, название и большая часть сюжета не запомнились, но в ней был момент, где главную героиню подвергают своеобразному психологическому тренингу, унижая, издеваясь и опуская на самое дно, а потом точно так же «возвращая» в нормальное человеческое состояние. Прочитав это, Андрей тогда крепко задумался, однако автор действительно фантазер. Сломавшиеся никогда больше не становятся нормальными людьми. До конца жизни в их глазах сидит страх, стоит дать себе слабину и пути назад нет. Кончен человек. Насмотрелся он в казематах на таких скулящих существ, бывших аристократов высокого полета, гордых и неприступных, превратившихся в дрожащих слизней, шарахающихся от собственной тени. Подобную участь пророчат и ему, от таких перспектив, действительно, сердце покрывается холодком липкого страха. Лучше умереть.

Подул свежий ветер, принесший с собой гулкий звук грома. Приближалась гроза. Красавчик потрепал по голове притихшего Андрея и удовлетворенно рассмеялся.

— Вижу, осознал. Понял, что тебе грозит? — присев перед ним на корточки, медово спросил Нир. Андрей плюнул глумящемуся засранцу в лицо, ответным ударом тот выбил ему пару зубов. Красавчик вытащил из-за обшлага камзола батистовый платок и, вытерев со щеки кровавую юшку, ударил еще. Андрей сплюнул новые осколки зубов. — Вижу, не понял! Ничего, времени у нас много, поймешь еще. Что дергаешься?

Растон. Нирэль

Нирэль заметил, как дернулся на козлах волчонок при вспышке молнии, рядом прикрыл руками голову Хыргу-орк. Ба-а, боятся грозы!? Орк замычал и убежал в здание приказа. Как там зовут орочьего бога неба и гнева с руками-молниями, которого боялись серые орки? Имя крутилось в голове, но на память никак не желало приходить, Тарг с ним. Есть отличная идея! Воспитанный орками волчонок боится молний? Замечательно, устроим ему свидание с их поганым богом!

Нирэль подозвал стражников и велел отволочь мальчишку на смотровую площадку Башни Магов королевского дворца. Клетка там есть и к небу ближе будет. Если убьет вдруг его орочий бог, то туда ему и дорога. Перед королем и принцессой можно будет оправдаться волей Богинь.

Стражники сняли с козлов исполосованное черными рубцами тело и поволокли острого на язык пленника в сторону дворцового комплекса. Башня Магов хоть и входила в единую архитектурную композицию дворца, но стояла немного в стороне от основных зданий.

Нирэль отдал последние указания, сложил саквояж и пошел в конюшню. Хватит с него на сегодня.

Привратник у ворот виллы низко склонился перед господином и принял повод. Всю дорогу эльфа мучили сомнения в правильности и целесообразности сегодняшнего поступка, где-то он допустил ошибку. Что было неправильным? Почему на него так подействовала смерть Мигура? Своего коллегу Нирэль ни капли не жалел, подох как собака — одним человеком меньше, все равно плодятся, как кошки. Тогда почему такой эмоциональный шок? Он принялся раскладывать события по полочкам, точно, на месте Мигура мог оказаться он сам, если бы согласился на предложение последнего. Глупо было бы так умереть, а орочий выкормыш достоин уважения, мальчишка, но держится, как настоящий муж. Прямее и честнее всех риммских знакомцев, какие у него ярость и ненависть — чистые и незамутненные, он сам, как стрела, жаль такого ломать, если бы не Тализа… Но где ошибка? Где?

— К вам приехал брат, господин, — встретила Нирэля на пороге дома старая домоправительница. «Брат? У меня нет братьев. Тарг меня раздери, Радэль! Радэль здесь? Он нашел следы Нимы?»

— Он в гостевой комнате, Элиз?

— В каминном зале, господин. Я велела кухарке подогреть вина и сделать вашему брату фруктовый салат. Позволю напомнить, что ужин через час, прошу вас с братом не опаздывать. — Элиз строго посмотрела на Нирэля и не в тему добавила: — Что-то будет, сухая гроза в конце седмицы к несчастьям.

Нирэль, перепрыгивая через две ступеньки, вбежал на второй этаж, остановился перед дубовой дверью в каминный зал, сердце билось часто-часто, во рту пересохло. Глубоко вдохнув и успокоив расшалившиеся нервы, толкнул дверь и переступил порог, легким движением руки активируя «полог молчания».

Радэль вскочил с глубокого удобного кресла и сделал два шага навстречу, недопитый кубок вина стоял на каминной полке.

— Рад!

— Нир! — «Братья» порывисто обнялись.

— Случилось что-то важное, ты нашел следы Нимы? — сразу перешел к волнующему его вопросу Нирэль. Рад молчал, взгляд его блуждал по стене. Только тут Нирэль разглядел мешки под глазами и серый, землистый цвет кожи гостя. В страшном предчувствии глухо бухнуло сердце и защемило в груди. — Что случилось?

— Я нашел Ниму, — в тоне, которым говорил Рад, было столько горечи, что Нирэль не испытал никакой радости от сообщения, что его сестра найдена.

— Она… умерла?

— Да…

Задрожали и ослабли ноги, хладнокровный помощник палача опустился на пол. Вот она высшая справедливость! Злой рок нашел лазейку в непробиваемых латах, в которые была закована, казалось, очерствевшая душа, и полный самоконтроль эльфа рухнул. Острый трехгранный клинок ударил в щель забрала.

Эльфы всегда трепетно относятся к своим родственникам, долгая жизнь и редко рождающиеся дети заставляют держаться близких. У него никогда никого не было ближе сестры. Они были близнецами, настолько редкое явление у долгоживущих, что их рождение является целым событием. Их рождение нигде не отмечали. Кто будет отмечать рождение «измененных»? Младенцев, измененных в утробе матери, внешне похожих на людей? Они не знали родительской ласки и воспитывались в закрытом центре в глубине Леса. Воспитывались, чтобы стать тайным оружием, шпионами и проводниками интересов вечнозеленой сени. Они не знали другой жизни и свято верили в то, что им говорили. Любили одинаковые вещи, книги, никогда не ссорились и без слов понимали друг друга. В центре все были чужими и только сестренка была светлым листиком на фоне темных теней.