Инна Георгиева - Минус на минус

«Потому что подъемник идет прямо, а тропинка — серпантином, — тихонько ответил голос разума. Он всегда просыпался не вовремя и запоздало давал умные советы. Например, сейчас занудно шептал: — Не надо было слушать Полину…»

«И долго нам еще пилить по этому бездорожью?!» — взвыли ноги.

Подходящего ответа организм не нашел. Правда, попа попыталась что-то вякнуть, но ее быстро заткнули. Она и так болела после автобуса. Зачем лишний раз о себе напоминать?

А к стоянке мы вышли (читай: «выползли»), когда на небе зажглись звезды, за первый день отмахав без малого двадцать один километр. Если верить Егорушкиному шагомеру, конечно. Наверное, это была единственная причина, почему нас с Полей не растерзали на месте, когда мы все же добрались к вершине. Все слишком устали, чтобы вспоминать, кому именно пришла в голову «чудесная» идея — свернуть направо.

ГЛАВА 9

Женский словарь:

Настойчивость — когда тебя домогается привлекательный парень.

Наглость — когда тебя домогается непривлекательный парень.

Ева Моргалис

Что такое настоящий «кайф»? Это когда забираешься в спальник после целого дня в дороге, потягиваешься от души и проваливаешься в сон. Честное слово, больше для счастья ничего не надо! Кажется, той ночью это понял даже Егор — потому что из их с Олей палатки не раздавалось знакомых ритмичных звуков. Может, братец и был бы не прочь пошалить под покровом ночи, но Оля в этом смысле представляла собой самое настоящее бревно. Последние километры дороги она уже едва волочила ноги. Егор отыскал для девушки две палки, и она топала, опираясь на них как лыжница. Так было хоть немного легче. Жаль, мне Полина не позволила взять такие же. Она, как тренер, считала, что я вполне могу добраться до вершины на своих двоих.

Ну, я добралась. И рухнула на траву. Пошевелить ногой или рукой казалось преступлением против себя любимой. Рядом так же пластом лежала Оля, бросая на меня полные понимания взгляды. Полина что-то ворчала себе под нос, кажется, обещала добавить в тренировки драматизма и превратить меня в Рэмбо. Интересно, что именно она имела в виду? Потому что мне иногда и правда хотелось надеть бандану, испачкать щеки грязью и удрать от этой тиранши подальше в лес.

Когда меня наконец снова поставили в вертикальное положение, я увидела, что поляна в лесу, куда мы выбрались для ночевки, приобрела вид маленького палаточного лагеря. Костер не разжигали — все равно еду готовить было некому, но котелок с водой кто-то принес. О, какая это была вкусная вода! Я выдула литра два, не меньше. Потом забралась в нашу с Полиной двухместную палатку, юркнула в спальник и отключилась. Снов не было — усталый организм не хотел двигаться даже в своем воображении. И, казалось, никакая сила на свете не могла вырвать меня из объятий дядюшки Морфея.

Как же я ошибалась!

Дикий женский вопль заставил подпрыгнуть ошалевшей гусеницей.

— Кто кричал? — послышался снаружи хриплый спросонья бас Егора. — Ева?!

— Я здесь, — прохрипела, выбираясь из палатки и на ходу натягивая кроссовки. Луч фонаря больно ударил по глазам, заставляя скривиться и отвернуться, прикрывая лицо руками.

— Цела, — крикнул кому-то Алекс, отводя свет в сторонку.

— Уверен? — уточнил Егор.

— Полностью, — ответил братец и швырнул мне в руки какой-то балахон, впоследствии оказавшийся мужской рубашкой. — В таком наряде сложно скрыть повреждения.

Последняя фраза звучала тихо, только для меня, и я тут же покраснела. Ну да, ночь была теплой, а спальник жарким. С чего бы мне спать в джинсах и футболке? Хорошо хоть белье не сняла — Поля вообще в одних трусах обычно ложилась.

— Черт, Полина!

Только сейчас до меня дошло, что из палатки больше никто не выбегал. А ведь готесса на вопль среагировала бы первой.

— Подруга, ты где?!

— Здесь! — рявкнули из кустов. Три луча тут же перекрестились в зеленых ветвях. Сейчас они ходили ходуном — это готесса, чертыхаясь и путаясь в листве, пыталась выбраться наружу.

— Полина, — первым подбежал к девушке Богдан, — ты в порядке?

— Это ты кричала? — догнал брата Егор.

— Угу, — мрачно ответила Поля. — Чего-то я перетрусила…

— Что случилось?! — Я покосилась на увесистую палку в руках подруги. — Поля, что здесь было?

— Да приходили какие-то мужики с дубинками, но я быстро объяснила, что здесь им ловить нечего. Больше не придут.

— Какие мужики?! — прохрипел Богдан.

— Они здесь коров неподалеку пасут. Нас заметили и решили… кхм… познакомиться.

— Это они тебя так напугали? — «догадался» Егор.

— Нет, конечно, — отмахнулась дубинкой Поля. — Я думала, здесь полтергейст.

Народ как-то сразу заулыбался и успокоился. Вообще, очень сложно долго волноваться, когда организм буквально отключается на ходу. Первым вернулся в палатку Егор, пожелав всем спокойной ночи. Потом — Алекс, напоследок обойдя лагерь и позаглядывав в особо плотные хитросплетения кустов. Последним, еще раз уточнив, как себя чувствует боевая готесса, отчалил Богдан, и я только хотела последовать его примеру, как…

— Стоять, мартышка, — бодро растоптала мои надежды Полина. — Я не просто так вопила.

— Ну да, — зевнула я. — Тебя полтергейст напугал.

— Какой полтергейст, Ева?! — рыкнула подруга. — Я чужого учуяла.

— Чужого? — переспросила я. Сонный мозг тут же нарисовал двухметровое чудовище с кислотой вместо крови.

Полина тяжко вздохнула:

— Не настолько чужого. Просыпайся, Ева. Нужно обойти лагерь.

— А может, тебе только показалось? — с надеждой спросила я.

— Нет, не показалось, — мрачно отчеканила Полина. — Ты — налево, я — направо. Если что — кричи.

Как же не хотелось изображать патруль! Ноги после вчерашнего болели так, словно на них чихнул дикобраз и оставил половину иголок в мышцах. Где-то на горизонте уже светлело небо. Если бы не деревья, можно было бы полюбоваться рассветом. Звезды над головой притихли в своем сиянии и стали какими-то серыми, невзрачными. Судя по тому, как гудела голова, было около пяти утра. Для сна оставалось все меньше и меньше времени.

«Какого лешего я тут ищу?! — подумала с раздражением. — Нет же никого!»

Вовремя так подумала: прямо перед тем, как завернуть за очередную елку. А в лесу этом, надо сказать, елки были прямо-таки монументальными. Их оказалось не так много, и росли они не кучей, как по ГОСТу, а от случая к случаю, хорошенько затерявшись среди дубов, кленов, рябин и других лиственных деревьев. Но при этом уж если попадались, то такие красавицы, что за ними пол-армии Чингисхана могло бы без труда схорониться.