Тролли и легенды - Пьер Певель
Тролль вроде бы поразмышлял и ответил:
— Пещера мамы Хрунгнира рядом.
— Рядом?!
Силье не могла поверить в такое совпадение. Она лазила под этот каскад водопадов тысячу раз. Она вдруг вспомнила, что около одного из водопадов есть вход в пещеру, но ее никогда не тянуло разбираться, чтó в ней; она всегда предпочитала соскальзывать по скале вместе с водой водопада, чтобы влететь в бирюзовую волну. То есть, это до тех пор, как Кнут не спрятался за грудой камней, чтобы подсмотреть за ней, но она предпочла не вспоминать об этом досадном инциденте. Силье вдруг страшно разволновалась. Она-то искала гору, где могла находиться мать Хрунгнира, и вовсе не предполагала, что та окажется так близко! Она захлопала в ладоши и закружилась вокруг себя.
— Я знаю, где искать твою мать! — радостно воскликнула она несколько раз, не переставая жестикулировать.
Хрунгнир смотрел на нее, водя головой в такт ее танцу.
— Значит, Хрунгнир скоро найдет маму? — сообразил он.
— Да!!! — воскликнула она.
— Хрунгнир скоро найдет маму, — весело скандировал тролль. — Хрунгнир скоро найдет маму!
Вся шахта заполнилась его голосом, и девочка зажала уши руками. Но и Хрунгниру вдруг захотелось похлопать в ладоши и покружиться. Силье мгновенно поняла опасность, почувствовав, как дрогнула земля от первой пары шагов тролля. А когда увидела, как от мощи тролля взлетает вихрями пыль, то отступила назад, прикрывая глаза.
— Остановись, Хрунгнир!
Не прошло и пары секунд, как одно массивное плечо врезалось в стену пещеры, а другое ударом снесло несколько пластов породы. Стоило раздаться первому треску, как потолок, пол и стены пошли зловеще раскалываться. Силье рефлекторно бросилась в галерею. В горе закряхтело, девочка прибавила ходу и не раздумывая бросилась в темноту. Она и знать не хотела, выдержит ли ее лодыжка такой забег, а просто молилась всем богам Асгарда, чтобы не переломать себе кости. Позади себя она услышала мощный оползень, вскрик тролля, и ее обволокло огромное облако пыли.
От страха Силье потеряла равновесие и самым плачевным образом полетела на землю. Пыль, казалось, проникла в каждую пору ее кожи, заполнила ноздри и рот, набросилась на легкие. Силье едва не задохнулась, скрючилась на ноющих коленках и закашлялась, закрыв руками рот и нос. Девочка тщетно пыталась вдохнуть. Каждый хрипящий вдох приносил ей больше боли, чем облегчения, ее легкие горели: она кашляла, сипела, ее чуть не вырвало, она задыхалась и отплевывалась. Она извивалась на полу, как выброшенная из воды рыба, безуспешно старающаяся вернуться обратно. Она решила, что вот-вот умрет, и спасло ее только то, что она рефлекторно не убирала руки от лица.
Пыль долго не оседала, а Силье, чтобы успокоить дыхание, потребовалось времени еще больше. На губах у нее стоял привкус крови и камня, и безумно хотелось пить. Она вспомнила свою мать и ее страхи перед силой тролля в опасном сочетании с недостатком сообразительности.
Но Хрунгнир, он-то где?
Силье открыла глаза, похлопала ресницами, чтобы смахнуть с них остатки налетевшей каменной пыли. Вокруг не слышалось ни звука, не горело ни лучика света. Жив ли еще тролль — Силье не понимала. Не в силах окликнуть его, потому что горло пылало, она принялась взывать шепотом в ткань рукавов:
— О Фригг, умоляю тебя, я знаю, где его мать. Не дай ему умереть, не увидев ее снова. Я тебя прошу, я тебя умоляю.
Под конец девочка разрыдалась. Она сплюнула и по привкусу во рту поняла, что слюна все еще смешана с кровью и пылью. Воздухом снова стало можно дышать, но ее раздраженные легкие побаливали. Силье выпрямилась. В кромешной тьме она чувствовала, как при каждом движении вокруг нее снова разлетается пыль. Плохо понимая, в какую сторону ей идти, девочка отчаянно старалась восстановить голос, чтобы позвать тролля.
Сначала она скорее кашляла, чем звала, но потом у нее все же прорезался голос — хриплый и прерывистый. В промежутках между кровавым кашлем она двигалась вперед наугад, спотыкаясь о камни, и молилась, чтобы хоть какой-то отзвук указал ей верное направление.
Богиня Фригг, казалось, вняла молитве девочки: вдруг послышался стон.
— Хрунгнир! — радостно вскричала Силье. — Хрунгнир!
Тролль был жив. Судя по его бурчанию, он скорее пытался очнуться, чем страдал от боли. При звуке падения камней Силье остановилась: гора, похоже, больше не собиралась обрушиваться, но было бы обидно получить по ногам каменюкой, пока йотун освобождался от заваливших его глыб.
— Ты ничего себе не сломал? — спросила она, держась на достаточном, как она надеялась, расстоянии.
— У Хрунгнира болит голова, — ответил тот раздраженным голосом, расталкивая камни. — Хрунгнир сделал глупости, и Хрунгниру придется все разгребать.
Несмотря на кашель, Силье не смогла сдержать облегченного смешка. Очевидно, гора обрушивалась на тролля уже не в первый раз.
— Извини, я тебе помочь не смогу.
— Силье не сможет помочь Хрунгниру найти маму?
— А, ну это я смогу! Но только если ты не обрушишь снова гору. Я куда хрупче, чем тролль!
Она услышала, как неподалеку от нее сдвигаются камни, и почувствовала рядом хриплое дыхание, отдающее землей. Должно быть, йотун присел перед ней. Он прошептал ей:
— Хрунгнир обещает быть осторожным с Силье.
* * *
Полчаса спустя юная девица выбралась из пещеры тролля, моргая глазами, чтобы приноровиться к яркому полуденному солнцу. Она все еще сильно кашляла, а кожа и одежда были того же цвета, что и у йотуна, но улыбалась она, как никогда прежде. Она потеряла сумку и факел, зато отыскала свою веревку. У первого же ручья она с облегчением утолила жажду, понимая, с другой стороны, что от ледяной воды у нее долго будет побаливать горло. Силье попыталась оттереть лицо руками, но только стала хуже выглядеть — настолько черной была вода, стекавшая по блузке. Она отряхнулась, не добившись особенных успехов, и, окончательно забыв обо всех этих мелочах, отправилась в обратный путь.
Хотя старейшина деревни и двое ее соседей потрясенно проводили ее взглядами — как будто непотребство какое увидели! — лишь Кнут спросил ее, что случилось. Силье остановилась, поравнявшись с ним, и мгновение помедлила, прежде чем отвечать. Юноша за две недели не перемолвился с ней и словом, и теперь выглядел взволнованным. Она пожала плечами, посмотрела ему прямо в глаза и пошла дальше как ни в чем не бывало, оставив Кнута в расстроенных чувствах.
Сонья тоже изменилась в лице при виде дочери. Она бросила свою лохань с грязным бельем — к восторгу Фриды, которая тотчас кинулась в нее.
— Я
