Конец соглашения - Ари Мармелл

Эврард невнятно проворчал что-то.

— А ты? — спросил Ренард, бегло взглянув на аристократа.

— о, — ответила Шинс, — точно. Что ж, меня разыскивают за убийство… — она сглотнула, было сложно произнести это, — майора Джулиена Бониарда.

Не удалось услышать реакцию Робин, Ренарда и Эврарда, ведь Игрейн завопила не в стиле жрицы:

— Вот дерьмо! — но Виддершинс была уверена, что и они разделяли это мнение.

— Я так и сказала, но без фекалий. Но не все мне верят. Друг Джулиена Паскаль знает правду. Но приказ пришел сверху.

— Командующий Арчибек? — спросил Ренард.

— Да. О, и он одержим фейри Лизетты.

Тут, конечно, пришлось объяснить. Шинс только заставила всех перестать кричать вопросы и начала объяснять произошедшее в штаб-квартире стражи, когда робкий стук в дверь остановил ее на полуслове.

Они знали, кто это мог быть, но руки опустились на оружие, мышцы напряглись, пока Эврард, выглянув в глазок за панелью, не открыл дверь и не впустил Фостин в номер.

Ее волосы и юбки промокли, отяжелели от влаги, и это все было логичным. Но Шинс тут же посмотрела на лицо женщины. Покраснение, опухшие глаза… на ее щеках блестел не дождь. Фостин рыдала.

Шинс ощутила покалывание в носу, она будто хотела чихнуть, но это было на другом уровне. Она знала, что это означало, знала, что Ольгун ощутил что-то, что она не могла, и ей тоже нужно было уловить этот запах.

Он направил ее, и запах нашелся на одежде курьера. Слабый запах дыма.

И Шинс знала. Была уверена, будто Фостин уже сказала это, словно она сама увидела это. Она прижалась к камню камина, и только это не дало ей упасть на пол.

А она глупо думала, что та проблема в Давиллоне была не из-за нее…

Утешающее прикосновение Ольгуна согревало ее изнутри, и она была благодарна, но едва ощущала это.

— Фостин? — Робин поднялась на ноги, ладонь невольно сжала горло. — Шинс? Я не… Что происходит?

— Это… Робин, это… — голос Фостин дрогнул. Она сделала шаг, подняв руки, и застыла, не зная, что делать, зная только, что эти слова будут среди самых сложных для нее и для ее любимой. — Ее нет. О, Робин, мне так жаль, но «Дерзкой ведьмы» больше нет.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Свечи мерцали, некоторые догорали, добавляя больше запаха воска, чем освещения. Масляные лампы и канделябр были темными и холодными, никто не посчитал нужным зажигать их.

Сумрак соответствовал настроению.

— Все успели выбраться, — тихо сказала Шинс. Робин рыдала, обмякла на краю дивана, икая, тело уже не справлялось с всхлипами. Она дрожала в руках Фостин, а Виддершинс, утешая, коснулась плеча Робин. Она хотела утешить этим, но таких слов было мало.

Она поймал взгляд Фостин. Курьер слабо улыбнулась сквозь слезы, Шинс ответила тем же. Они с трудом подавляли свое горе, старались быть сильными ради девушки, которую любили, хоть и по-разному, но они едва справлялись. Но Шинс и Фостин сейчас полностью понимали друг друга.

— Это все еще моя собственность, — продолжила в отчаянии воровка. — Мы можем… мы отстроим ее. Будет как новенькая…

Робин шмыгнула носом, а Шинс не могла больше ничего сказать. Она уже не первый раз говорила это после новости Фостин. Она надеялась, что от повторения горе Робин уменьшится.

Но Робине не хотела «Дерзкую ведьму» новой, как и Шинс.

Лизетта забрала у нее и это. Еще один пункт в растущем списке.

— Зачем она делает это? — пробормотал Ренард. Все долго молчали, из уважения или разделяя горе, но ночь не длилась вечно.

— Шутишь? — рявкнула Игрейн скорее потрясено, чем со злостью. — Ей не нужно повода лучше, чем ранить…

— Нет, это я понимаю, — Ренард потянулся погладить перо, что обычно украшало его шляпу, но вспомнил, когда его пальцы сомкнулись, что не носил ту шляпу сейчас. — Я про… все это. Все, что она делает, и все, о чем мы говорили прошлой ночью. Я все еще не вижу связи.

— Думаю, я вижу, — сказала Виддершинс. — Вы тренировались? Вы моргаете одновременно.

Они и дальше смотрели и моргали, но молчали, и Шинс в последний раз сжала плечо Робин и встала, медленно прошла от дивана к камину и обратно. — Я столкнулась с политическими играми, пока меня не было, так что я думала об этом в таком ключе. И все совпало, когда я обнаружила, что когти этой змеи есть ив страже.

— Змея с когтями? — голос Ренарда был напряженным.

— Очень подлая змея. Уверена, она украла когти у кого-то, кому они были нужны больше, чем ей. Посмотрите на все вместе. Давиллон на грани паники, закон и порядок почти рухнули. Город изолирован от помощи снаружи. Церковь парализована, пытается разобраться с тысячами криков сразу. Главные Дома на грани открытого конфликта, по крайней мере, политического, если не самого насилия. Фейри ослабляют церковь и явно работают сообща, чтобы пустить слух, что священники меньших Домов могут защитить людей. Эти меньшие Дома не отправили солдат на улицы, они могут залечь на дно и воспользоваться выгодой ситуации, не страдая так, как их крупные соперники. И у некоторых из тех Домов новые лидеры, будто прежние мешали, да?

Они кивали.

— И стража, — вмешалась Фостин с растущим пониманием. — Мы так и не поняли, почему они отправили столько людей охранять стены, если из-за этого солдат стало не хватать, и Домам пришлось выделить своих в патрули.

— Именно! — Шинс повернулась так быстро, что ее волосы взметнулись, задев стену рядом с камином. — Другими словами, Лизетта, уже управляющая преступным миром Давиллона, хочет, чтобы поднялись Дома и священники, что верны ей, чтобы они стали сильнее законной власти в городе. И ей хватает влияния, чтобы стража была занята и не могла ничего поделать с этим, если не захочет помогать. Правительство. Торговля. Церковь. Закон. Преступники. Она говорила, что весь город будет