И пришел Разрушитель. Том 2 (СИ) - Веденеева Валерия

Очевидно, что твари Хаоса, пролетавшие над Ветвью, изменили законы, по которым она существовала, сделав древесину туманом. Но лед… Тоже их работа?

— Уррий, Ты сможешь превратить пальцы в когти или что-то подобное, чтобы зацепиться и подняться наверх?

Уррий запрокинул голову — ледяной выступ, за который держался Не-злой, был не единственным. Часть Ветви, превратившаяся в туман, оказалась изнутри, с одной стороны, заполнена ледяными глыбами, где-то гладким, где-то выступавшими неровными комками. Лед тянулся наверх, до самой поверхности Ветви, где, похоже, за Ветвь и крепился.

— Во что-то подобное смогу, — ответил Уррий, и, отдав приказ чешуйкам, добавил: — Готово.

— Тогда держись, — велел Не-злой и, раскачав Уррия, подкинул Его вперед и вверх, прямо на ледяную стену. Уррий зацепился осколками чешуек за лед и обернулся к человеку. Тот уже поднимался по ледяной стене наверх, умудряясь удерживаться на ней без когтей или иных приспособлений.

— Как у тебя получается не падать? — полюбопытствовал Уррий, с некоторым усилием догнав Не-злого.

Тот бросил на Него быстрый и чуть удивленный взгляд.

— Это мой лед. Я не могу с него упасть.

Ответ ничего не объяснил, но Уррий решил пока обождать с вопросами, только присмотрелся внимательней — в каждом месте, куда Не-злой протягивал руку, моментально формировалась или выемка во льду, или, напротив, выступ. Идеально для того, чтобы человеческие пальцы могли зацепиться, удержать и подтянуть тело. Ледяная стена меняла себя под удобство человека.

На поверхность Ветви они выбрались одновременно. К счастью, на ту сторону Ветви, которая была ближе к стволу Древа. А перед ними, почти во всю ширину Ветви, зияла яма, наполненная туманом и, немного, льдом.

Переливчатых капель в воздух больше не было, Хаос внизу тоже светился не так ярко.

— Ты не отрастил когти. Я думал, ты можешь менять Свое тело, — сказал Не-злой, глядя на руки Уррия.

Уррий повернул руки ладонями вверх, показывая человеку десятки острых, загнутых вниз крючков, созданных из чешуек, соединенных напрямую с костями и выпирающих сейчас как из мякоти ладоней, так и из всех десяти пальцев.

— Это лучше когтей. Куда удобнее держаться.

Загнутые крючки, повинуясь Его мысленной команде, начали исчезать, растворяясь в человеческой плоти.

— И впрямь, — пробормотал Не-злой.

Они выбрались из ямы совсем недалеко от края Ветви, и Уррий сделал еще несколько шагов, приближаясь к краю, и заглянул вниз. Под самой Ветвью разноцветные переливы Хаоса двигались быстрее, чем в отдалении, но больше ничего из него не поднималось.

— Буря закончилась? — спросил Не-злой.

— Похоже на то, — отозвался Уррий. — Но магия ко Мне все еще не вернулась.

На вопросительный взгляд Уррия Не-злой кивнул.

— Ко мне тоже.

— Если ты снова предупредишь об опасности, Я сразу тебя послушаю, — пообещал Уррий. — Но как ты понял?

Человек пожал плечами.

— Это врожденное свойство — я всегда ощущаю приближение опасности.

— А лед? Ты сказал, что это твой лед.

— Да, — Не-злой взглянул на свои ладони. — Раньше я не мог призывать лед по своему усмотрению, мог лишь просить, чтобы он пришел. Или он появлялся помимо моей воли. А здесь я могу управлять его появлением и формой так легко, как будто он часть моего тела.

Лед? Память Тха-Оро ничего не говорила о том, что у богини Льда были дети, но за прошедшие века многое могло измениться.

— Ты — потомок Ледяной богини? — решил уточнить Уррий и получил в ответ кивок Не-злого. Значит, так. И похоже, здесь, на внешней стороне реальности, божественное наследие усиливалось. Если оно, конечно, было.

У самого Уррия от всей Его божественности осталось лишь бессмертие, да и то относительное, и несколько не стоящих внимания мелочей, таких как Его чешуйки. Конечно, божественную Силу можно было вырастить заново, но Уррий опасался, что это займет немало столетий — если не тысячелетий.

Ветвь перед ними уходила, казалось, в бесконечность. Несмотря на то, что они возобновили путь и шли уже долго, в ней ничего не менялось. Уррий попытался прикинуть, сколько еще придется идти до изгиба — и сколько потом, после того как она неминуемо свернет вниз. Прикинуть не получилось — Сам Он никогда здесь не бывал, а Старшие о своих путешествиях не распространялись. И, кстати, как же они передвигались по Ветвям Древа прежде, если Ветви не могли выдержать их божественную Силу? В Свою бытность Тха-Оро Уррий такими вещами не интересовался, поэтому прежняя память помочь не могла.

Серая Госпожа солгала Ему? Нет, маловероятно — напрямую бессмертные друг другу никогда не лгали. Играли смыслами слов — да. Выворачивали правду наизнанку так, что узнать ее становилось почти невозможно — тоже да. Но открыть лгать — нет, такого Он не помнил.

Возможно, Старшие каким-то образом умели избавляться от своей Силы — и именно так удерживались на Ветвях?

Или же было время, когда Старшие еще не владели такой неподъемно тяжелой божественной мощью?

Последняя мысль показалась Уррию столь интересной, что Он даже остановился.

Кем были Старшие прежде?

Чем они были?

— Впереди что-то есть, — голос Не-злого перебил Его размышления. Человек тоже остановился и встал рядом, вглядываясь вперед и хмурясь.

— Опасность? — спросил Уррий.

— Не напрямую. Просто что-то особенное, что-то… — человек поморщился и сделал в воздухе неопределенное движение рукой. — У меня нет слов, чтобы это описать. Некое изменение.

— Изменение, — повторил Уррий, начиная в который уже раз перетряхивать воспоминания Тха-Оро. Довольно напряженное занятие, учитывая, что воспоминания так и грозились высыпаться целиком и погрести Уррия под собой.

Наконец вперед пробилось нужное.

— Изменение — это хорошо, — сказал Уррий. — Это значит ствол Древа уже совсем близко.

— Близко? — с сомнением переспросил Не-злой. Впереди перед ними лежала лишь Ветвь — уже привычным мостом, уходившим в бесконечность.

— То, что мы видим — лишь один из слоев реальности, — сказал Уррий, выуживая из памяти объяснения, которые когда-то давно слышал от Великой Матери. — Древо же существует во всех слоях и имеет разный облик. Древо растет из Хаоса, поэтому, чем ниже к его корням мы находимся, тем чаще происходят изменения облика. Часто бывает так, что Древо подстраивает свое изменение под восприятие разумных… — Уррий замолчал, задумавшись. Великая Мать говорила что-то и про двойное изменение, когда уже восприятие разумных подстраивается под изменения Древа. Но как это происходило? И — зачем Великому Древу вообще подстраиваться под кого-то?

— Значит, если мы продолжим идти, то произойдет что-то, и мы увидим само Древо и то самое место, о котором упоминала Серая Госпожа?

— Думаю… — Уррий не договорил.

Чувство было такое, будто резкий удар — несуществующий удар, потому что на самом деле его не было — выбил из Его человеческого тела весь воздух. Реальность вздыбилась, крутанулась вокруг Него и внутри Него, а потом опрокинулась, захватив Его вместе с собой.

Арон попытался вдохнуть, но невидимая сила так сдавила ребра, что воздух не мог в них попасть. Все вокруг крутилось и вертелось в безумном калейдоскопе, полосы и полосы разных цветов, и каждый цвет соперничал с остальными в яркости и сиянии. Арон зажмурился, но это ничего не изменило — мелькающие цвета проникли и под веки.

А потом невидимой силе будто наскучило. Яркие полосы исчезли. Ощущение было такое, будто нечто огромное, могучее, странное и дикое оттолкнуло Арона в сторону и умчалось дальше, по своим неведомым делам.

Арон смог, наконец, втянуть в легкие воздух, и открыл глаза.

Ветви под ногами больше не было. Не было черноты над головой, не было призрачного света Хаоса с обеих сторон от Ветви.

Под ногами лежала земля — обычная, будто осенняя, с травой, чуть тронутой инеем. И вокруг тоже была земля — ровная поверхность до самого горизонта, и везде, куда хватало глаз, покрытая пожухлыми растениями. Было тут и небо — низкое, белое, идеально ровного цвета, без намеков на очертания отдельных облаков или на солнце. Будто не небо, а внутренность гигантской перевернутой фарфоровой чаши.