Татьяна Гуськова - Дети ночного неба

Слуга принес обед, потом забрал поднос и пустую посуду.

Скучно. Тревожно. Пасмурно.

– Мэйо, пойдем прогуляемся.

– Риддин велел никуда не выходить, он ругаться будет, – возразил мальчик.

– А мы недалеко. Пройдемся по улице перед гостиным домом. Развеемся чуть-чуть.

Мэйо недолго колебался между послушанием и скукой.

– Хорошо, пошли.

Они предупредили хозяина гостиницы и окунулись в сутолоку столичной улицы. Впрочем, по сравнению с Кумшу, улицы были почти пустынными.

Огонек огляделся, отсюда, снаружи, улица уже не казалось такой интересной.

– Ну что? – потеребил его за рукав Мэйо. – Что будем делать?

– А пойдем посмотрим, что это там продают.

Лавчонка, в которую то и дело входили люди, находилась на другой стороне, обратно покупатели выходили с небольшими разноцветными свертками.

– Пойдем! – обрадовался мальчик.

Фонарщик, прислонив лестницу к столбу, зажигал фонари, люди шли по своим делам, все было тихо и спокойно. Но не успели Огонек с Мэйо пройти и половину пути, как из-за угла дома вылетел всадник на разгоряченном коне. Не успей оборотень отскочить, схватив Мэйо в охапку, лошадь их бы стоптала.

– Недоумок! – сгоряча бросил вслед всаднику Огонек, тот вдруг резко остановил коня, развернул.

– Что? Что ты сказал?!

Мэйо вздрогнул и прижался к Огоньку, разглядев лицо их обидчика – серая кожа, волосы, торчащие дыбом, и ярко-желтые глаза.

– Что слышал! – зло бросил Кау Ши. – Не умеешь ездить – верхом не садись!

Всадник легко спрыгнул с лошади, он был лишь немногим старше Огонька, но одет не в пример богаче.

– Сейчас ты ответишь за свои слова, ничтожный!

Вокруг начал собираться народ. Кто-то подзуживал обидчивого юнца, кто-то звал стражу.

Желтоглазый выхватил меч, Огонек отступил, заслоняя собой Мэйо, он был не вооружен. Юноша растерялся, такого он не ожидал. Можно было преобразиться и отлупить этого самоуверенного богатейчика. Но как воспримут это люди, не забьют ли они камнями появившееся вдруг из ниоткуда чудовище?

Разрешила все подоспевшая стража. Растолкав людей, они прошли к центру столпотворения.

– Что здесь происходит? – спросил рослый стражник в доспехах императорских цветов.

– Я Ришайд Балоог, – желтоглазый несколько успокоился. – Это ничтожество меня оскорбило!

Страж кивнул, обратившись к мальчишкам:

– Это и в самом деле так? Ты сказал оскорбительные слова человеку высокого рода?

– Он чуть не затоптал нас! – возмутился Огонек.

Устало вздохнув, страж сделал знак остальным.

– По закону, оскорбившего человека знатного рода ждет двадцать плетей. Взять его.

Он знал, что выдать себя, сказать, что он не менее знатного рода – навредить Чиа, ведь не зря же она отослала его братьев в отдаленный уголок Империи. Никто ничего не должен знать. А плети… Все быстро заживет. Огонек стиснул зубы, позволив себя схватить.

Мэйо сначала растерялся, а потом сообразил, что происходит.

– Стойте! Стойте! – кинулся он к стражникам. – Оставьте его! Он тоже знатного рода!

– Какого же? – усмехнулся один из стражников.

– Он Каеш!

Огонек повесил голову.

– Это правда? – его встряхнули.

Солгать? Или признаться, раз уж Мэйо выдал? Хотелось сделать второе, но оборотень упрямо молчал.

Вдруг из толпы вынырнул какой-то старичок, невзрачный, однако на его шее красовался знак императорского служащего, принадлежащего к замку. Тряся бородой, заплетенной в тонкую косицу, заглядывая снизу вверх главному среди стражников, старичок сказал:

– То, что говорит мальчик, правда. Я имел дело с этим кланом, я могу подтвердить. Юноша действительно Каеш.

Стражник с сомнением посмотрел на старика, на знак смотрителя свечей в императорских покоях, и кивнул.

– Хорошо. Отпустите его. Господа, тогда вам придется разобраться самим с тем, кто кого оскорбил.

Стражники развернулись и ушли, толпа тоже изрядно поредела, да и самые любопытные вскоре поспешили по своим делам, не желая ввязываться в разборки кланов.

Балоог подошел и положил Огоньку руку на плечо.

– Извини, я не знал…

Горячий Кау Ши вывернулся из-под руки.

– А простых людей давить, значит, можно?!

– Извини, я просто… – желтоглазый повесил голову.

– А что же вы сразу не признались, господин? – к Огоньку подошел тот самый старик, что спас его от порки.

Выглядел спаситель безобидно, глаза его смотрели любопытствующее и добро.

Мэйо дернул друга за руку.

– Пойдем отсюда!

– Подожди. Спасибо, вам господин, – Огонек поклонился старику, не обращая внимания, на стоящего рядом желтоглазого. Балоог тяжело вздохнул, видя, что помириться не удастся, а потом вскочил на коня и отправился по своим делам, теперь он уже внимательнее смотрел куда едет.

– Ну что вы, – старик, улыбаясь, всплеснул руками. – Не за что, все мы должны помогать друг другу!

Огонек немного опасался, что спаситель спросит про то, откуда в столице вдруг объявился Каеш, но тот только беззаботно трещал, расхваливая храбрость Огонька, не побоявшегося стражников. Старик оскользнулся вдруг на мостовой. Юноша подхватил его под руку и вдруг почувствовал, что в запястье как будто пчела укусила. Рука загорелась, словно к ней раскаленную сковороду прижали, а потом мир в глазах завертелся разноцветным хороводом.

– Огонек! – Мэйо дернул друга за руку, стараясь увести от неприятного деда, но оборотень вел себя странно, он не обращал на мальчика внимания, пустыми глазами глядя перед собой. Противный старик куда-то быстро повел безвольного Огонька.

– Стойте! – попробовал он еще раз. Старик обернулся, выискивая взглядом помеху.

Мэйо вздрогнул – настолько страшным был этот взгляд, как будто внутри старика прятались все кошмары мира. Мальчик поспешно спрятался за фонарный столб, чуть не столкнув лестницу фонарщика.

– Эй, малец! – раздалось сверху. – Ты что тут делаешь?! А ну иди отсюда!

Выглянув, Мэйо обнаружил, что старик уже увел Огонька.

– Эй, там, наверху! – позвал он фонарщика.

– Ты еще тут? Убирайся!

– Не ругайтесь. Вы не видели, куда тот старик увел моего друга?

К счастью, фонарщик решил ответить.

– Да вот туда они пошли. И ты иди!

– Спасибо! – крикнул Мэйо на бегу.

Завернув в указанном месте, мальчик успел увидеть исчезающую за следующим углом серо-коричневую тиску старика и темно-зеленую тиску Огонька. Недолго думая, Мэйо припустил следом.

Мальчик почти не смотрел по сторонам, следя лишь за тем, чтобы не отстать и чтобы старик его не заметил. А меж тем улочки становились все уже, фонарей все меньше, город уже не радовал красотой, булыжники мостовой сменились деревянным настилом, а потом и вовсе мерзлой грязью.