Александр Турбин - Метаморфозы: таракан

— Почетно, отец. Но мне уже шестнадцать зим, а у меня на шее только уши селян и оборванцев. Дай мне сотню — и я сожгу все городки и заставы ничтожных на твоем пути. Дай мне пять сотен и я возьму для тебя переправу раньше Теней, и тогда ты сможешь сравнять Куаран с землей.

— Рано сын. И это последнее мое слово. Но уже скоро.

Глава 14. День сорок четвертый. Неделя погони за удачей. Продолжение

В жизни много дорог к смерти.

Мы сидели под деревом. Я и бравый капитан Глыба. Метрах в тридцати от нас на лужайке торчал обломок шеста с драным вымпелом «псов гнева». Сборочный пункт. Вокруг нашего штандарта лежало вповалку три пехотинца и десяток лучников. Все кто остался. Двоих тяжело раненых стрелков уже унесли, будут ли они жить — неизвестно, остальные были здесь. Я мысленно прикинул. Три роты по сто восемь человек. Да девять сержантов. Да еще три офицера. Минус четверо, спасенных мной лично в казарме, получивших травмы и не попавших на эту бойню. Из общего состава в триста тридцать два человека в живых осталось полтора десятка. Девяносто пять процентов безвозвратных потерь. Славная битва. Первая и последняя для подавляющего большинства. Из моей казармы остался один я. Вспомнил тех, с кем успел перекинуться хотя бы словом. Таких было немного. Было пусто на душе — бой унес эмоции, страсти, даже страх переплавился в безразличие.

Как мы попали на эту лужайку наверху склона, помнилось отрывками. Лицо капитана, куда-то меня волокущего. Хищный крик сотен глоток Рорка, когда волна всадников все-таки захлестнула последних защитников склона и полилась через край. Слитный рев сотен рыцарей света, успевших в последние мгновения и обрушившихся на уже поверивших в победу врагов. Тяжелые, закованные в броню единороги, разогнавшись вниз по склону, буквально втоптали шаргов в песок, а приплывшие по реке суда не оставили шансов стрелкам на уцелевших плотах. Берег остался за силами Алифи и людей. Наверное, все было не напрасно. Может быть, но мне и это было безразлично.

Капитан помог доковылять до этого дерева, аккуратно посадил, помог снять все железо с тела. Исчез. Вернулся с этим штандартом, как смог-то отыскать в песке и среди трупов? Установил посреди лужайки и стал собирать выживших. Неподалеку сидело несколько человек и из четырнадцатого отряда. У них потери были еще больше. Щитоносцев видно не было, да и остались ли они вообще? Две недели шли на войну, как бараны на бойню.

Капитан повернулся ко мне:

— Ну что, оклемался? Тогда давай поговорим. Повод есть.

— Ну, давай, — упоминать непонятный мне титул «сэр» я не стал, а капитан скосил глаз и тоже плюнул на иерархию.

— Рассказывай. Кто ты такой?

Опять. Все-таки выделяюсь я в этом мире, раз каждый меня спросить об этом хочет, а некоторые, как капитан, так и по два раза.

— Если ты только об этом хочешь поговорить, то давай лучше помолчим, капитан.

Капитан нахмурился, но кипятиться опять не стал. Посидели, помолчали. Глыба несколько раз порывался что-то сказать, но в последний момент останавливался. Вокруг было хорошо. Наконец-то не жарко. Тихо. Легкий ветерок трепал волосы и выдувал влагу из промокшей от пота одежды. Раненых уже погрузили на повозки и вывезли к форту Иллион, где временно разместились и командование, и полевой лазарет. Убитых Алифи вывезли первыми. Убитых людей сейчас осматривали, сверяли метки и готовили к кремации. Вечером здесь заполыхают костры. Но все это происходило на месте основного боя, наша же лужайка находилась наверху и несколько на отшибе. Мы ждали вердикта, куда нам направляться. В форт, для решения нашей дальнейшей судьбы, к центральной переправе, где сосредоточились основные части или уходить на переформирование. От отряда даже одной полной шестерки не осталось. Велика была вероятность, что отряд вообще расформируют, а нас перераспределят по другим подразделениям. Оставшиеся в живых солдаты негромко переговаривались, но тема их беседы мне была неинтересна, да и слышно было плохо. Думать они, в отличие от капитана, не мешали.

— Ну, хорошо, — наконец не выдержал он. — Спасибо.

Неожиданно.

— А-а, глубокомысленно протянул я. — И за что?

— Я не знаю, кто ты такой и из какого цирка ты сбежал, но вынужден признать, что случилось это крайне вовремя.

— Ты ошибаешься, капитан. Очень не вовремя и совершенно не к месту.

Разговор не клеился, но бравый офицер, похоже, принципиально решил высказать мне всю степень своей благодарности.

— И все-таки, ты спас мне жизнь, причем дважды, а это недопустимо. Отвратительно.

У капитана прорезался юмор? Я с легким интересом взглянул на собеседника. Нет, похоже, что всерьез. Но тогда логика такого заявления мне была непонятна.

— Почему два раза? И почему это отвратительно? Что-то я перестал тебя понимать, капитан. Да и говори тише, не хочется мне свои заслуги перед всем миром обсуждать.

Глыба поморщился, задевало его такое обращение что ли? Но когда продолжил, делал это почти шепотом. Забавное ощущение. Словно, горную реку заточили в бетонную трубу, вроде и не гремит перекатами, но гул все равно слышен.

— Первый раз, когда мастера Эллендира убили. Похоже, шаман расстарался. Может на плоту был, а если сильный, то мог и с того берега ударить. Эллендир слабым магом был. Он же и не атаковал до последнего, чтобы не раскрываться. Так-то шаман поостерегся бы силу тратить, а вот увидев мага, ударил. Там же всех в блин раскатало. Я в том блине крошками должен был быть, а не с тобой сейчас разговаривать. Все равно, конечно приложило, но вскользь. Тебя и то сильнее откатом достало. Что я откатов не видел? Не первый день же в армии.

Капитан покачал головой и взял небольшую паузу. Может, ждал, что я отвечу. Но у меня дико болела голова, ныло избитое тело и говорить совершенно не хотелось. Так и не дождавшись, Глыба продолжил.

— А второй раз. Я-то думал, что все, вот она смерть. Сил уже не было. И никого больше не было, весь отряд положили. У меня же лучший друг второй ротой командовал…

Опять помолчали. Капитан, видимо, вспоминал друзей, я же просто отдыхал и смиренно ждал продолжения. Мои воспоминания всегда со мной. Капитан прочистил горло и снова заговорил.

— Проклятое место… Тебе, салаге, не понять. Понимаешь, счет я им веду, еще с того времени, как сам первый раз на границу попал. Мне двоих Рорка до круглого числа не хватало. Девяносто восемь Рорка за двадцать семь лет службы. Не густо, конечно. Но в последнее время тихо было, да и держали часто возле столицы. А тут двоих не хватает, двое передо мной, а сил уже нет. Вот никогда бы не поверил, что мне и не хватит сил, а поди ж ты, вымотали, твари сизые. А тут смотрю, ты шкандыбаешь, как будто ноги тебе к земле резинкой привязали. И рукой так махал странно. Чистый клоун. Я б даже засмеялся, только не до смеха было. Я только надеялся, что хоть один на тебя отвлечется. Пока он тебя рубить будет, я со вторым уж как-нибудь справлюсь — всяко больше шансов. А тут ты раз, рукой махнул, и вконец скочегарился. Ну, отмахался, значит. Только с тобой вместе и один шарг в землю ушел. Я сразу-то не сообразил ничего, да и не соображать надо было, а второго гада рубить. А вот когда оставшегося упокоил, да пошел на второго глянуть… У него целых костей не осталось. Да и у коня тоже. Две кучи хорошо перемолотого фарша. Вот тогда меня и проняло. Понимаешь? Не бывает людей-магов. И не было. Никогда.