Маргарет Уэйс - Сын Китиары

Палин с давних пор мечтал о жезле дяди. Из всех сокровищ Рейстлина жезл больше всего занимал Палина. Возможно, потому что жезл часто изображали на картинах и постоянно упоминали о нем в легендах и песнях. У Палина была одна такая картина, он прятал ее завернутой в шелк у себя в постели. На ней Рейстлин в черной мантии с Жезлом Магиуса в руках сражался с Королевой Тьмы. Каждый раз, глядя на изображенный на картине деревянный жезл с золотой драконьей лапой, сжимающей сверкающий хрустальный шар, Палин тоскливо думал, что если бы Рейстлин был жив и он, Палин, был достоин дяди, то Рейстлин, возможно, подарил бы ему жезл.

«Теперь я увижу его и, может быть, даже подержу в руках!» Палин содрогнулся от сладкого предвкушения. «А что мы еще найдем в лаборатории? – задумался он. – Что увидим, когда заглянем в Дверь?»

– Все будет так, как говорил отец, – прошептал Палин, почувствовав, как сердце на секунду сжалось от боли. – Рейстлин мертв. Так должно быть! Но отцу все равно будет очень, очень больно.

Если в душе Палина и была искра надежды, то он не обратил на нее внимания. Дядя мертв. Так сказал отец. Ничего другого нельзя было ждать, нельзя ждать невозможного.

– Стоп! – Даламар схватил Палина за руку. Палин, споткнувшись, замер. Он так задумался, что не заметил, где оказался. Они стояли перед широкой лестницей, ведущей прямо к двери лаборатории. У Палина перехватило дыхание, когда он взглянул на короткий лестничный пролет. Из темноты на них смотрели два холодных белых глаза. Глаза без тела, если только сама тьма не была их плотью и кровью. Отпрянув, Палин натолкнулся на Даламара.

– Спокойно, мальчик, – приказал эльф, поддержав Палина. – Это Страж.

Факел дрожал в руке Карамона.

– Я помню их, – сказал он хрипло. – Они убивают прикосновением.

– Живые создания, – прозвучал глухой голос призрака. – Я чувствую запах вашей теплой крови. Я слышу стук ваших сердец. Подойдите. Вы пробуждаете мой голод!

Отодвинув Палина в сторону, Даламар шагнул вперед. Белые глаза блеснули и опустились в почтении.

– Хозяин Башни, я не почувствовал твоего присутствия. Ты не приходил сюда слишком долго.

– Твой дозор никто не потревожил? – спросил Даламар. – Никто не пытался войти?

– Если бы кто–нибудь осмелился ослушаться твоего приказа, ты увидел бы сейчас их кости на полу. Если ничего нет, значит, здесь никто не появлялся.

– Прекрасно, – сказал Даламар. – Теперь я даю тебе новый приказ. Дай мне ключ от замка. Затем отойди в сторону и дай нам пройти.

Белые глаза напряженно расширились, излучая устрашающий свет.

– Этого не может быть, Хозяин Башни.

– Почему? – холодно спросил Даламар. Он сложил руки на груди и взглянул на Карамона.

– Твой приказ, господин, был таким: «Возьми этот ключ и храни его вечно. Не давай его никому, даже мне. С этой секунды твое место у этой двери. Никто не войдет сюда. Покарай смертью того, кто попытается это сделать». Таковы были твои слова, господин, и я, как ты видишь, подчиняюсь им.

Даламар кивнул.

– В самом деле? – проговорил он, делая шаг вперед. Палин задержал дыхание, когда увидел, что белые глаза загорелись еще ярче. – Что ты будешь делать, если я войду сюда?

– Твоя магия могущественна, господин, – сказал призрак, глаза, лишенные тела, скользнули ближе к Даламару, – но на меня она не может воздействовать. Был только один человек, обладавший такой властью.

– Да, – зло сказал Даламар, он колебался, стоя на первой ступени.

– Не подходи ближе, господин, – предупредил призрак. Плотоядно сверкающие глаза вызывали у Палина видение: холодные губы припали к его скорчившемуся телу, высасывая из тела жизнь. Содрогнувшись, он обхватил себя руками и отпрянул к стене. Радость ушла, уступив место холоду смерти и разочарования. Он чувствовал теперь только холод и опустошение. Может быть, еще можно все бросить. Это не стоит так много. Палин склонил голову. Рука отца легла на его плечо, а слова Карамона отозвались на его мысли.

– Пойдем, Палин, – сказал Карамон устало. – Все было напрасно. Пойдем домой.

– Подожди! – взгляд призрака устремился на фигуры за спиной эльфа. – Кто это? Одного я узнал…

– Да, – сказал Карамон тихо. – Ты уже встречал меня.

– Ты – его брат, – проговорил призрак. – Но кто этот, молодой? Его я не знаю…

– Пошли, Палин, – грубо приказал Карамон, бросая полный страха взгляд на призрака. – Нам предстоит долгий путь…

Карамон обнял Палина за плечи и тянул за собой, но Палин не мог повернуться, он не отрываясь смотрел на призрак, который внимательно его изучал.

– Подожди! – повторил призрак, глухой голос прогремел в темноте. Стихли даже все шепоты. – Палин? – пробормотал призрак вопросительно то ли самому себе, то ли кому–то другому. Очевидно, теперь он принял решение, голос стал твердым. – Палин. Идем.

– Нет! – схватил сына Карамон.

– Пусти его! – приказал Даламар, свирепо вращая глазами. – Я говорил тебе, что это может случиться! Это наш шанс! Или ты боишься того, что мы, возможно, найдем внутри?

– Не боюсь! – сдавленно произнес Карамон. – Рейстлин мертв! Я видел его успокоившимся. Я не верю вам, колдунам! Вы не отнимете у меня сына!

Палин чувствовал, как дрожит тело отца. Видел страдание в его глазах. Жалость и сочувствие поднялись в душе Палина. Ему захотелось остаться в сильных, надежных руках отца, но это чувство внезапно заменил гнев, родившийся внутри, гнев, воспламененный магией.

– Давал ли ты Танину меч, с тем чтобы потом попросить сломать его? – спросил Палин, освобожденный из рук отца. – Давал ли ты щит Стурму, чтобы попросить его спрятаться за ним. О, знаю! – воскликнул Палин, увидев, что отец собирается что–то сказать. – Это разные вещи. Меня ты никогда не понимал, не так ли, отец? Сколько лет прошло, прежде чем я убедил вас отдать меня в школу к учителю, который учил дядю? Когда вы наконец согласились, я был там самым старшим начинающим учеником! Несколько лет я нагонял остальных. И все время я чувствовал, что вы с мамой смотрите на меня с тревогой. Я слышал, как вы по ночам говорите, что, может быть, он повзрослеет и бросит эту «фантазию». Фантазию! Разве ты не видишь? Магия – моя жизнь! Моя любовь!

– Нет, Палин, не говори так! – закричал Карамон дрогнувшим голосом.

– Почему? Потому что это похоже на моего дядю! Вы никогда не понимали его! Вы и не собирались разрешать мне проходить Испытание, ведь так, отец?

Карамон стоял неподвижно и молчал, глядя в темноту.

– Да, – тихо сказал Палин. – Не собирались. Ты сделаешь все, что в твоих силах, чтобы остановить меня. – Палин повернулся и подозрительно посмотрел на Даламара. – Может быть, вы и ваши друзья приготовили для меня какое–нибудь вонючее мясо, чтобы я отказался от всего? Это дает вам всем превосходный предлог! Нет, не выйдет. – Холодный взгляд Палина обратился к отцу. – Надеюсь, вы им подавитесь!