Владимир Васильев - Рубины хозяина Ко

— Вот те раз! — расстроился Тарус. — Почти уж дошли до второй шахты, минут пять бы еще… Вот незадача!

Перед самым завалом из пола кто-то ловко вынул квадратную каменную плиту. Внизу виднелся такой же ход; туда, тихо журча, тонкой струйкой стекала вода.

— Гляди-ка! Тут и нижние ярусы имеются! Лабиринт-путанка, да и только, — сказал Боград. Из-за плеч передних, вытягивая шеи, выглядывали венеды. В низком коридоре это выглядело забавно — вытянутые вбок шеи.

— Неохота что-то вниз, чародей, — проворчал из второго «ряда» Вавила. — Спустимся, а дыру, поди, снова закроют.

— Кто?

— Да уж найдется погань какая-нибудь. Закрыли ведь уже раз!

— Дак то ж наверху, под небом ясным, там всяких тварей полно, и людей, и зверья…

— Коли нечисть захочет, и под землей отыщет. Черт горами качает, знаем!

Вавила препирался с кем-то из своих; чародей не встревал в спор.

Тем временем Яр, заглядывая в дыру, кинул вниз почти уж догоревший факел. Тот зашипел во влаге, зафыркал и погас.

Тарус шагнул к завалу и присел, разглядывая его вблизи.

— Хо! Други, да это не просто завал! — молвил он слегка даже изумленно. — Руками это сделано, не ведаю уж, человечьими или чьими еще, но руками!

Все щели неведомо кто тщательно забил камнями, щепками, замазал глиной, законопатил липкой коричневой пакостью наподобие смолы. Попытались развалить или хотя бы проковырять — пустое, сработали на совесть.

Чародей обернулся к спутникам.

— Ну, что делать-то станем?

Сначала молчали, потом кто-то несмело предположил (кажется, кто-то из чикмов):

— Может, вернемся к боковым ходам? Авось кружной какой путь есть…

Чародей колебался недолго, хотел уж согласиться, сказать, что так, мол, и поступим, и тут за завалом раздались странные для подземелья звуки — неясный глухой скрип, постукивание, щелчки, вроде как ложкой по глиняной чашке, шорох.

— Назад! Негромко, но властно прошептал Тарус. Путники мгновенно и безмолвно отступили. Уже на перекрестке чародей подумал: «Как же эти звуки из-за завала доносятся? Ерунда какая-то, не должны они ничего услышать, коли за завалом кто копошится. Но что это? Ладно, шорох — вода журчит, да камень глушит и журчание в шорох оборачивает. Или, может, каштан какой по дну течением тащит. Ну, мышь может скрестись-постукивать, даром если летучая. Может ведь? Или та же вода капает на деревягу. Но скрип-то, скрип, ровно дверь на ветру — что может так звучать? И почему он, Тарус, так вдруг испугался? Будто огнем опалили. Наваждение прямо…

Спутники тем временем совещались в который из коридоров податься — в правый, или же в левый. В правом по-прежнему шумела вода и все склонялись к мысли, что в левый. Боград попытался втолковать что-то насчет «черт вечно на легкую дорожку подталкивает», но успеха не поимел. Все сомнения быстро и просто разрешил Боромир, поднеся факел к стене.

— Что тут гадать? Глядите!

Вглубь левого коридора, в кромешную тьму, указывала нарисованная на влажной кладке стрелка. Под ней начертали всего одно слово: «Базун».

Все притихли. Вишена потрогал стрелку пальцем.

— Мел. Дулебская крейда, с желтизной, — молвил он тоном знатока.

— Двинули! — скомандовал чародей и споро зашагал по стрелке-подсказке. Когда все спутники углубились в левый ход последние двое — Вишена и Боромир — переглянувшись, разом поднесли к надписи и стрелке свои мечи.

Ни искры не родилось в глубине волшебных изумрудов, надпись была чиста.

Витязи-храбры отправились вослед товарищам и основной коридор опустел, окунувшись во мрак.

Сначала ход вел прямо; изредка в стенах встречались неглубокие ниши, обыкновенно там хватало всякого хлама, принесенного потоком воды, однако встречались и пустые, словно вычищенные. Позже путники несколько раз свернули. Вишена, не привыкший ориентироваться под землей, не видя солнца, окончательно утратил направление. Тарус ведет, ну и пусть.

Боромир топал сзади, расплескивая ручей-воду. На очередном повороте дождем, неистовым летним ливнем, откуда-то сверху, из черноты хлестали упругие водяные струи. Втянув головы в плечи путники проскакивали эту купель чем побыстрее.

— Кто там говорил, что в этом коридоре посуше? Подайте-ка мне его! — ворчал Вишена, без особого, впрочем, недовольства.

— Стойте! — донеслось от головы шествия. В ноздри ударил удушливый неприятный запах. Боромир с Вишеной протиснулись к Тарусу, миновав всю цепочку.

— Что там?

Тарус принюхивался, шмыгая носом и прикрыв зачем-то глаза.

— Смерть-воздух, что ли? — предположил Боград. — В шахтах да копях такое случается: надышишься, и все. Почитай, пропал…

— Не похоже, — покачал головой чародей. — Смерть-воздух пахнет иначе. Ну-ка, други, давайте быстро! Проскочим, авось пронесет!

И впрямь проскочили. Неприятный запах остался позади, а путники скоро уперлись в стену, дойдя до тройного перекрестка. Прямо здесь хода не было, только влево или вправо. Свернули направо. Тарус не колеблясь выбрал направление.

Шагов через пятьсот коридор опустился на два с лишком локтя, и пол, и потолок. Путники, пригибаясь еще сильнее, спустились по шаткой металлической лесенке.

— Ишь ты! — удивился практичный Роксалан. — Чего удумали — лестницу из железа сотворить. Два меча, поди, извели, а то и все три…

— Гляди: осерчал! — засмеялся беспечно Дементий. — Тебе-то что? Чай, не твои мечи.

— Негоже металл зря переводить, — покачал головой Роксалан. — Могли бы и деревянную… того и гляди — ложки станут железные мастерить, чаши, телеги…

— Деревянная сгнила бы, — уверенно молвил Дементий, глянув на лестницу. — Клянусь Даждьбогом!

За спуском коридор сворачивал вправо. Вода тут уже не текла — стояла, как в болоте, поддерживая на плаву щепки, труху, сухие листья и прочий мусор. Путники брели, хлюпая, по голень в мутной жиже. Брести так, однако, пришлось недолго — то ли подъем незаметно пошел, то ли еще что, но вскоре лужа обмелела и вовсе пропала, а под ногами тек-журчал маленький слабый ручеек, как и раньше. Темные стены сочились влагой — и как только старая кладка ее выдерживала, не поддавалась?

Не замешкался и следующий спуск, на этот раз более глубокий, в добрый человеческий рост, а то и побольше. Вниз вела длинная лестница, тоже металлическая.

— Гей-гей, Роксалан! Гляди не свались: тут уж мечей дюжины две наберется! — хохотнул язва-Дементий. Роксалан только удрученно отмахнулся.

Сверху едва пробивался слабенький свет.

Оказалось, что в самом низу есть еще один ход, на третий, нижний ярус. Второй, средний, вел вправо; нижний — влево.