Вадим Проскурин - Повесть о райской жизни

— То, что с ним происходит — не беда, — возразил ангел. — Это либо недоразумение, либо глупость. В первом случае он сам скоро вернется в преисподнюю, а во втором — вы все равно ничего не сможете поделать.

— Мы обязаны донести до повелителя весть о случившемся, — заявил черт.

Я вежливо покашлял. Ангелы и черти стали бестолково глазеть по сторонам и я наконец-то сообразил, почему меня никто не замечает. Я ведь все еще невидим.

Я отменил невидимость и сказал:

— В том, что произошло, нет глупости, а есть только недоразумение, которое я должен прояснить. Скажите, гм… товарищ ангел…

— Я вам не товарищ! — оскорбленно воскликнул ангел.

— Извините, — сказал я. — Ответьте, пожалуйста, на один вопрос. Почему на протяжении четырех месяцев я ни разу не встречал в этом районе рая ни одного разумного существа?

— А почему я должен отвечать на ваш вопрос? — насторожился ангел. — При всем уважении к вашему чину, вы — представитель врага. А я не уполномочен вести переговоры с врагом.

— Хорошо, — сказал я. — То есть, ничего хорошего нет, но не смею настаивать. Как не смею и задерживаться. Очень жаль, что вы отказались вести переговоры. Наверное, вы и без меня узнаете, почему я вернулся, а Михаил и Гавриил — нет. Надеюсь, ваш хозяин не очень сильно будет гневаться за то, что вы отказались получить от меня информацию.

Главный ангел аж подпрыгнул на месте.

— Я не отказываюсь! — воскликнул он. — Расскажите, пожалуйста, что случилось с Михаилом и Гавриилом.

— Сначала мои вопросы.

Ангел немного помялся и сказал:

— Да откуда мне знать, почему здесь никого не было? Рай большой, его топология непознаваема, тут полно всяких медвежьих углов. Можно тысячу лет ходить рядом с проходом и ничего не увидеть, пока случайно не наткнешься.

— Где этот проход? — спросил я.

Черти за моей спиной протестующе зашипели. Лицо ангела побелело от гнева.

— Издеваетесь? — ответил он вопросом на вопрос. — Вы же знаете, что я не имею права разглашать эти сведения.

— Извините, — сказал я. — Язык мой — враг мой. Значит, кто-то случайно нашел проход, забрел сюда, ужаснулся увиденному и… что? Вызвал райскую полицию?

— У нас нет полиции, — заявил ангел. — Полиция — это по вашему ведомству. Нас вызвали всего лишь проследить за высылкой преступников.

— А Гавриил, стало быть, следил за тем, как вы следите за высылкой преступников? — спросил я.

— Гавриил мне не докладывает, — отрезал ангел. — Еще есть вопросы?

Вопросов у меня было много. Есть ли в раю бог? Если да, то кто это — Бомж, истинный бог-творец или кто-то третий? Действительно ли в раю обитают умершие праведники? Отсюда ли пришел Павел и если да, то замечено ли уже его отсутствие? Общий ли рай для христиан, мусульман и евреев или для них построено три отдельных рая? Соответствуют ли райские законы священному писанию и, если да, то какой версии? Десятки вопросов вертелись на языке, но я был уверен, что большинство из них ангел воспримет как личное оскорбление. Нет уж, лучше я потом чертей расспрошу.

— У меня больше нет вопросов, — сказал я. — С архангелами произошло следующее. Я победил Гавриила в честном бою и изгнал его из рая на Землю. С Михаилом мы хотели договориться, но не смогли и тогда я его тоже изгнал. Я вернул на Землю всех людей, попавших в рай из-за моей беспечности, и сейчас покину это замечательное место навсегда. Буквально через пару секунд…

— Здесь нельзя колдовать, — сказал ангел без особой, впрочем, настойчивости.

Я проигнорировал его заявление и мысленно вызвал Головастика.

«У нас проблемы», передал я по телепатической связи.

«Это у тебя проблемы», заявила Головастик. «Не прирастишь руку — лучше не возвращайся».

И оборвала связь.

Я глупо хихикнул. Налицо глупейшее непонимание, разговор глухого с педерастом, как говорил один мой знакомый по прошлой, земной жизни. Но… а почему бы и нет?

Я повернулся к главному черту и сказал:

— Пошли в ад. Посмотрим, как вы там живете.

16

Ад оказался местом зловещим, но совсем не жутким. Здесь не было ни ужасного пламени, ни грешников в котлах, ни воплей, ни зубовного скрежета. Когда главный черт завершил заклинание, мы очутились в большом подземном зале. Вокруг царила абсолютная тишина, наверху беззвучно сновали туда-сюда летучие мыши, с потолка пещеры свисали сталактиты, но этим готичность интерьера и исчерпывалась.

— Так и знал, что пропаганда врет, — заметил я. — Ни пламени, ни котлов, ни грешников.

— Пропаганда не врет, — возразил черт. — Все это есть, но в других местах. Ад велик, в нем найдется место всему.

— Топология ада непознаваема? — спросил я с умным видом.

— Не то слово, — усмехнулся черт. — У ада вообще нет топологии. Преисподняя — царство хаоса, оно меняется ежеминутно и ежесекундно, в каждый момент времени в аду есть все и нет ничего.

— Как тебя зовут? — спросил я.

— Постоянные имена у нас не в ходу. Какая разница, как меня зовут, если через час я изменюсь до неузнаваемости, а то и вообще перестану существовать? Ты впервые в наших краях?

Я немного поколебался и все-таки кивнул. Черт как будто прочитал мои мысли.

— Не бойся, — сказал он. — Я вижу в тебе силу и это наша, дьявольская сила. Никто не причинит тебе вреда, это просто никому не нужно. К тому же, ты победил самого Михаила, тебе ли бояться нас?

— Ну, — я замялся, не зная, как лучше сформулировать свою мысль, — вас-то мне, положим, бояться нечего, а вот начальство ваше…

— У нас нет начальства, — заявил черт. — Есть только верховный владыка ада, которого зовут Сатаной, Люцифером, Велиалом и еще тысячью других имен. Он единственный, кто сохраняет свою личность более-менее неизменной.

— Брр… — помотал я головой. — Ничего не понимаю. У вас тут, что, коллективное сознание?

Черт безразлично пожал плечами.

— Можно и так сказать. Честно говоря, никогда раньше не задумывался, как это правильно называется учеными словами. Я вообще не силен в науке. У нас тут работа рутинная, творческий подход только мешает.

— А какая у вас работа? Грешников в котлы сажать? Или души у смертных покупать?

— Всякое бывает, — уклончиво ответил черт. — И котлы, и души…

Вот это уже неожиданный поворот. Значит, легенда про Фауста и Мефистофеля не была ложью?

— Вы действительно покупаете души? — переспросил я. — И много уже купили?

Черт снова пожал плечами.

— Не помню, — сказал он. — Не люблю забивать память ненужными подробностями.