Джон Толкин - Сильмариллион

– Владыка, я не знаю, что за ложь и откуда услыхал ты, но на наших руках нет крови! Невиновными пришли мы, и лишь в глупости можно уп­рекнуть нас – что внимали речам беспощадного Феанора и потеряли от них разум, как от вина. Мы не творили зла по пути, но сами много страдали и простили эти страдания. За это названы мы твоими наушниками и предате­лями нолдоров; неправедно, как ты знаешь, ибо мы из верности молчали перед тобой и тем заслужили твой гнев. Но теперь этих вин не носить нам, и ты узнаешь правду!

И тут Ангрод без жалости рассказал о сыновьях Феанора, поведав о крови в Альквалондэ, Пророчестве Мандоса и сожжении кораблей в Лос­гаре. И воскликнул:

– Почему должны мы, выжившие на Вздыбленном Льду, носить имя убийц и предателей?

– Однако и на вас лежит тень Мандоса, – сказала Мелиан. А Тингол долго молчал, прежде чем заговорить вновь.

– Уходите! – велел он наконец. – Сердце мое пылает. Позже вы возвра­титесь, если пожелаете, ибо я не затворю дверей перед вами, о родичи, по­павшие в лиходейскую ловушку, которой не могли избежать. С Финголфи­ном и его народом я также останусь в дружбе, ибо стократ оплатили они содеянное ими зло. И в ненависти нашей к Стихии, что породила все это зло, наша рознь должна быть забыта. Но внемлите моим словам! Отныне никогда не должен звучать в моих ушах язык тех, кто убивал моих родичей в Альквалондэ. И во всей моей державе не прозвучит он явно, пока длится мое владычество. Да услышат все синдары мое повеление – не говорить на языке нолдоров и не отвечать ему. Те же, кто им воспользуется, будут счи­таться братоубийцами и предателями нераскаян­ными.

С тяжелым сердцем сыновья Финарфина покинули Менегрот, видя, как сбываются слова Мандоса, что никому из нолдоров, пошедшим за Феано­ром, не вырваться из тени, что накрыла его дом. И случилось так, как велел Тингол, ибо синдары услышали его слова и во всем Белерианде отказались от языка нолдоров, и чурались тех, кто вслух говорил на нем; а Изгои при­няли язык синдаров для своих повседневных нужд, и Высокое Наречие За­пада звучало лишь среди владык нолдоров. Однако повсюду, где жил тот народ, наречие это осталось языком знаний.

Наргофронд был, наконец, достроен (а Тургон жил еще в чертогах Ви­ниамара), и сыны Финарфина собрались туда на пир; и Галадриэль прибыла из Дориафа и какое-то время жила в Наргофронде. А король Финрод Фела­гунд не имел жены, и Галадриэль спросила его, долго ли еще будет так. И прозрение снизошло на Финрода, и ответил он так:

– Дам и я обет, и должен быть свободен, чтобы исполнить его и уйти во тьму. А от моих владений не останется ничего, что мог бы наследовать сын.

Говорят, однако, что тогда еще столь холодный расчет не правил им; ибо возлюбленной его была Амариэ из ваниаров, а она не последовала за ним в изгнание.

Глава 16 О Маэглине

Арэдэль Ар-Фейниэль, Белая Дева нолдоров, дочь Финголфина, жила в Нэврасте со своим братом Тургоном и ушла с ним в Тайное Королевство. Но она устала от охраняемого града Гондолина, чем дальше, тем больше желая вновь скакать по зеленым лугам и бродить в лесах, как было при­вычно ей в Валиноре; и, когда со времени окончания постройки Гондолина минуло две сотни лет, она обратилась к Тургону с просьбой дозволить ей уйти. Тургон не хотел соглашаться на это и долго отказывался, но, наконец, сдался и сказал так:

– Ступай, если желаешь, хоть сердце мое и противится этому: я про­вижу, что злом обернется это для нас обоих. Но уйдешь ты лишь навестить нашего брата Фингона, те же, кого я пошлю с тобой, возвратятся оттуда в Гондолин. Арэдэль, однако, возразила:

– Я сестра твоя, а не слуга, и ты не запретишь мне идти, куда я хочу. Если же отказываешь мне в свите – я уйду одна.

– Я не отказываю тебе ни в чем, что имею, – отвечал Тургон. – Однако, я желаю, чтобы никто из знающих дорогу сюда, не жил вне этих стен. И если я верю тебе, сестра моя – я не верю, что другие тоже смогут уследить за своими речами.

И Тургон велел троим из своей свиты сопровождать Арэдэль и, если они сумеют уговорить ее, отвезти ее к Фингону, в Хифлум.

– Будьте бдительны! – добавил он. – Ибо, хотя Моргота еще сдержи­вают на севере, есть много опасностей в Средиземье, о коих сестра ничего не знает.

Потом Арэдэль выехала из Гондолина, и с ее отъездом стало тяжко на сердце Тургона.

А она, подъехав к броду Бритиах на реке Сирион, сказала спутникам:

– Повернем теперь на юг, а не на север, ибо я не желаю ехать в Хифлум; сердце мое жаждет отыскать моих давних друзей, сыновей Феанора.

И так как переубедить ее не удалось, они повернули на юг и попыта­лись войти в Дориаф. Но стражи не впустили их, ибо Тингол не потерпел бы, чтобы нолдоры – кроме его родичей из рода Финарфина – проникли за Завесу, и менее всего друзья сыновей Феанора. Потому стражи границ ска­зали Арэдэли: "В земли Целегорма, куда стремишься ты, дева, ты не смо­жешь проехать через владения Тингола; придется тебе объехать Завесу Ме­лиан с севера или с юга. Быстрейший путь – по тропе, что ведет на восток от Бритиаха через Димбар и вдоль северных границ Дориафа, пока не ми­нует Моста через Эсгалдуин и не приведет в земли за Холмом Химринг. Там, как нам известно, и живут Целегорм и Куруфин, и, возможно, ты оты­щешь их. Но путь этот опасен".

Тогда Арэдэль повернула назад и отыскала полный угрозы тракт меж зловещими долинами Эред Горгорофа и северными границами Дориафа. И, попав в жуткий край Нан-Дунгорфеб, всадники заплутали в тенях, Арэдэль отбилась от спутников и потерялась. Они долго и напрасно искали ее, бо­ясь, что она попала в ловушку или напилась из здешних ядовитых ключей; но жуткие порождения Унголианты, что жили в ущельях, растревоженные, погнались за ними, и они едва спаслись. Когда же они возвратились, Гон­долин узнал печальнейшую весть, и Тургон долго сидел один, молча пере­живая скорбь и гнев.

Между тем Арэдэль, безуспешно проискав спутников, поскакала дальше, ибо была, как все дети Финвэ, бесстрашна и тверда духом; она про­должала путь и, переправляясь через Эсгалдуин и Арос, попала в Химлад, между Аросом и Кэлоном, где в те дни, до прорыва Осады Ангбанда, жили Целегорм и Куруфин. В то время они отсутствовали – ускакали с Каранти­ром на восток, в Таргэлион; но народ Целегорма встретил ее с почетом и просил остаться у них и дождаться возвращения их властелина. Там она ка­кое-то время жила спокойно и радовалась, вольно бродя по лесам, но время шло, Целегорм не возвращался – и непокой вновь овладел ею, и она стала уезжать все дальше, ища новых троп и нетоптанных полян. И однажды, в конце года, Арэдэль отправилась на юг Химлада, переправилась через Кэ­лон и, не успев понять, что случилось, заблудилась в Нан-Эльмоте.