Тереза Эджертон - Ожерелье королевы

Певчие птицы зловеще молчали в своих серебряных клетках. Дайони металась, полубезумная, все еще в атласном корсете и растрепанных нижних юбках, лишь слегка прикрывшись травчатым шелковым платком, небрежно наброшенным на плечи. По-видимому, она так и не ложилась, даже не разделась и не расчесала напудренные волосы.

Увидев Вилрована, она разрыдалась, бросилась к нему на шею и залила слезами плечо его дорожного плаща. Он как мог старался ее утешить: приглаживал ее взъерошенные локоны, целовал мокрые от слез щеки и успокаивающе шептал на ухо первое, что приходило ему в голову.

— Ах, Вилл, мой Вилл, что я наделала… Родарик мне никогда не простит, когда узнает правду.

— Что ты натворила, Дайони? Расскажи мне, в чем дело, и я постараюсь все уладить.

Она отчаянно вздохнула и попыталась говорить, но не смогла. Поняв, что, пока она не успокоится, толку от нее не добиться, Вилл слегка тряхнул ее за плечи и отпустил.

На лаковом чайном столике стояли серебряный графин и пара хрустальных кубков. Налив в один из бокалов маковую воду, он усадил Дайони на бамбуковый стульчик около кустов в мраморном горшке и велел ей выпить. Когда она уже была в состоянии говорить, он опустился на колени рядом.

— Я вообще не должен здесь находиться. Проклятье, Дайони, ты же почти не одета. Рассказывай побыстрее, что ты хотела мне рассказать, а то как бы тут скандал вокруг нас с тобой не устроили.

Она устало откинулась на спинку стула.

— Че-чепуха. Все знают, что ты мне почти как брат.

— И все-таки я тебе не брат. — Ходили слухи, что Сумасшедший Король Риджксленда живет со своей собственной внучатой племянницей, эта скандальная сплетня будоражила континент больше года. Вилл понятия не имел, были ли эти слухи правдивыми, но если даже такой почтенный пожилой джентльмен не избежал сплетен, то что же хоксбриджские болтуны придумают про них?

— Но давай успокоимся и будем рассуждать разумно. Расскажи, почему ты послала за мной и почему двое моих солдат убиты.

Королева опять начала всхлипывать, да так громко, что ему пришлось ее потрясти.

— Слишком поздно успокаиваться или рассуждать разумно. Или, может быть, нет… Если только ты сможешь вернуть Машину Хаоса, пока Родарик не узнал, что она исчезла.

Вилл сел на пятки. Он вознес безмолвную молитву к раскрашенному небу в двадцати футах над головой, умоляя послать ему терпения.

— Слушай, я совсем ничего не понимаю. Я ведь не знаю, что ты натворила, расскажи с самого начала.

Дайони попыталась успокоиться.

— Ну, ты по крайней мере знаешь, что такое Машина Хаоса?

Вилрован кивнул. Это была одна из множества диковинок, которые хранились в Волари: миниатюрная штуковинка с моделью солнечной системы: пять маленьких шариков из драгоценных камней и фигурки четырех стихий вращались друг вокруг друга внутри футляра из горного хрусталя по сложной и с виду произвольной схеме.

— Ну… ты, наверное, сочтешь это глупой выходкой, но я утащила ее из дворца в тот день, когда отправлялась в посольство на праздник. Ты, наверное, спросишь, зачем я решила взять с собой эту детскую игрушку, почему я…

— Мне интересно, — сказал Вилл, — как ты посмела взять что-то настолько редкое, настолько ценное? Эта «игрушка», как ты ее называешь, единственная в своем роде в целом мире. Никто не знает, как и когда ее сделали, металл, из которого она сделана, — неизвестного сплава, а что касается цены алмазов, рубинов и изумрудов… Вековечная тьма! Дайони! О чем ты только думала?

— Лорд Волт — большой знаток, он собирает эти игрушки. Как раз был день его рождения, я подумала, это его позабавит.

— И это его позабавило? — угрожающе спросил Вилл.

— Н-нет. Он был так же шокирован, как и ты. Но ведь эта вещица совершенно бесполезна, и у Родарика подобных безделушек и редкостей еще тысяча. Почему именно эту год за годом держат в потайном шкафу и никто никогда не может на нее посмотреть или с ней поиграть…

Вилл почувствовал, что земля уходит у него из-под ног.

— Вряд ли это нам с тобой решать, ведь эта вещь нам не принадлежит. Да и Родарику тоже. Как и все остальные ценности во дворце, Машина Хаоса принадлежит народу Маунтфалькона.

Дайони опять тяжело вздохнула.

— Больше она ему не принадлежит.

Вилл провел рукой по лицу.

— Ты хочешь сказать, что ты потеряла это сокровище?

Дайони застыла.

— Думаешь, я способна на подобное легкомыслие? — Вилл заранее знал, что она скажет. — Я хранила ее в полной безопасности, в своей муфте, все время…

Он беззвучно застонал. Дамы всегда прячут деньги и драгоценности в своих муфтах, это прекрасно известно каждому вору.

— …и я ни на минуту не выпустила ее из рук. Но по дороге с бала мою коляску остановили отвратительные т-толстопяты, и они отобрали и муфту, и Машинку, и мои бриллианты.

Вилл нахмурился. Хотя он и подозревал, что трагедия была уже предрешена в тот самый момент, когда Дайони заблагорассудилось взять драгоценный механизм без разрешения, но он не мог понять, как такое могло случиться, если королеву окружала толпа гвардейцев.

— Но твоя охрана? Я надеюсь, ты не хочешь сказать, что они ничего не сделали, чтобы защитить тебя?

— Они пытались меня защитить, но их было только четверо. И кучер… он вел себя очень смело, но потом они отняли у него мушкет и били его по голове, пока кровь не залила ему глаза. — Она заломила руки и опять начала плакать.

Но на это раз ее горе не тронуло Вилла.

— Я начинаю понимать, — холодно сказал он. — Ты отправилась на вечеринку, нацепив бриллианты, которые стоили целое состояние, прихватив с собой одну из фамильных драгоценностей короны, и при этом ты взяла с собой минимум эскорта. В результате двое моих солдат погибли, у твоего кучера проломлен череп, и он, скорее всего, тоже умрет, а драгоценность пропала. Поздравляю, Дайони. Ты превзошла все свои прошлые безумства и наконец совершила нечто выдающееся.

— Но, Вилрован, — прошептала она, — я ведь не выезжала из города, и кто мог подумать, что толстопяты способны на такую… дерзкую выходку.

Он поднялся на ноги и стал ходить из угла в угол.

— Но ты говоришь, что Родарик не знает, что произошло. Как же он может не знать, что тебя ограбили и убили половину твоей стражи прямо на улице?

— Конечно, это он знает, но ему неизвестно про маленький планетарий. Я постаралась, чтобы ему не доложили.

Вилл остановился.

— Если ты хочешь сказать, что подкупила тех двоих, что спаслись, что ты подкупила моих солдат и заставила их замолчать, — я даже не знаю, Дайони, что я с тобой тогда сделаю.

— Нет-нет, все было не так. Я умоляла их держать это в секрете несколько дней. Они сказали, что это очень сложный вопрос… что они не имеют права, но согласились молчать, пока не поговорят с тобой. Учитывая, что оба лейтенанта все равно мертвы, это было правильно, не так ли? Мне… мне в голову не пришло, что их можно подкупить.