Антон Грановский - Война демонов

– Вот оно что, – снова глупо пробормотала Рута, не смея поднять на парня глаз.

У нее отчего-то перехватило дыхание, а сердце забилось быстро, как пойманная в силки птичка. Рута сделала над собой усилие и взглянула Гудреду в лицо.

– Ты отстанешь от своих спутников, – проговорила она.

Парень беззаботно улыбнулся.

– Сигурд и Харальд пошли в кружало. Я рассказал им, что русы готовят вкусный мед и хмельной сбитень, вот они и решили попробовать.

– Смотри, как бы не перепробовали. Мед – питье опасное. Пока пьешь, голова ясная. А как встанешь, так и глаза пеленой заволочет, и ноги путаться станут.

Гудред улыбнулся, блеснув полоской белоснежных зубов:

– А ты откуда знаешь? Мала ведь, чтобы пробовать.

– Да уж знаю.

Они помолчали. Первым молчание нарушил Гудред.

– Нравишься ты мне, – сказал он. – Очень нравишься.

– Я многим нравлюсь, – ответила Рута.

– А я тебе нравлюсь? Ведь нравлюсь, да?

Рута усмехнулась, но улыбка получилась какой-то стыдливой, растерянной.

– С чего ты взял?

– Вижу. Когда девке кто-то нравится, у нее на лбу значок появляется – навроде махонького колечка.

Рута испуганно схватилась за лоб. Гудред засмеялся. Засмеялась и Рута.

– Поймал! – сказала она весело.

– Значит, вправду нравлюсь! Дай мне твою руку, Рута.

– Зачем?

– Судьбу тебе расскажу. Мой отец был ведун. Я от него немного перенял. Дай.

Рута покосилась на хихикающих подружек и неуверенно протянула парню руку.

От его прикосновения по коже Руты прошли две волны, сначала холодная, а потом жаркая. Гудред глянул на ее ладонь и сказал:

– Ждет тебя впереди большая любовь, Рута. Ежели не испугаешься, обретешь молодого и красивого мужа.

Рута смущенно улыбнулась.

– Молодой да красивый, говоришь? А будет у молодца тугой кошель?

Гудред улыбнулся:

– И в кошеле кой-чего найдется.

– И кто же будет сей молодец? Я его знаю?

– Скоро узнаешь.

Он сжал ее ладонь в своей руке, чуть нагнулся и тихо проговорил:

– Знаешь разбитую молнией осину возле двора Дулея Кривого?

Рута глянула на него удивленно:

– Ну, знаю.

– Приходи туда сегодня, как стемнеет.

– Зачем?

– Зачем? – Гудред усмехнулся. – Пирожки будем печь.

Рута покраснела.

– Рано мне еще, – сказала она и быстро глянула молодцу в лицо – не смеется ли? – Рано с молодцами затемно разгуливать.

Гудред приподнял брови.

– Мамка, что ли, запрещает?

Рута нахмурилась. Помолчала немного, потом призналась:

– Хворает моя мамка. Третью седмицу с постели не встает. Думаю, помрет скоро.

Гудред осторожно и бережно взял Руту за подбородок и приподнял ее лицо.

– Не кручинься, – мягко проговорил он. – Все мамки помирают. Моя вон тоже умерла. Давно. – Гудред горько усмехнулся. – А твоя еще может долго прожить.

Рута высвободила подбородок и вздохнула.

– Лекарские снадобья покупать надо. Но платить за них нечем.

– Нечем платить? Так я тебе дам!

– Дашь? – не поверила ушам Рута.

– Дам. – Гудред прищурил синие глаза. – Коли к разбитой осине придешь, то точно дам. Запомни – сегодня, как стемнеет, у двора Дулея Кривого. Не придешь – в другой раз не приглашу.

Рута поджала губы. Слова Гудреда показались ей дерзкими. Однако глаза его смотрели мягко и ласково, и Рута не смогла долго сердиться.

– Тебе пора, – сказала она. – Догоняй своих спутников.

– Я буду ждать!

Гудред быстро схватил ее руку, прижал на мгновение к своим губам, затем выпустил, повернулся и зашагал прочь с торжка.

Девки-торговки засмеялись ему вслед, но он не обратил на них никакого внимания.

Рута с нетерпением дожидалась вечера. Как только Гудред сказал, что поможет купить для матери лекарство, она сразу для себя решила – пойдет под разбитую осину, а дальше будь что будет.

Как только стемнело, Рута была у постоялого двора Дулея Кривого. Гудред уже поджидал ее в темноте. Завидев Руту, он шагнул ей навстречу и улыбнулся:

– Ты пришла!

Потом взял ее за руки, притянул к себе и поцеловал в губы. Рута застыдилась и хотела отвернуться, но Гудред удержал ее лицо и сказал:

– Ты очень красивая, Рута. Скажи, люб ли я тебе?

Рута взглянула ему в глаза. Страх вдруг покинул ее, и она с улыбкой проговорила:

– Люб. Ты мне люб, Гудред.

Он сжал ее пальцы в своих и сказал:

– Я живу у Дулея. Идем ко мне.

Рута внезапно снова забоялась.

– Обожди… – сказала она.

– Чего ждать-то? – нетерпеливо спросил Гудред.

Рута боязливо повела плечами.

– Я еще никогда не была с мужиком, – сказала она. – Боюсь, что ты меня обидишь.

– Я? – Гудред улыбнулся. – Я скорее расшибу себе лоб камнем, чем обижу тебя! Идем же!

И он потянул ее за руку к постоялому двору. Они прошли несколько шагов, и Рута снова остановилась.

– Постой, Гудред. Я тут неподалеку живу. Идем ко мне.

Он посмотрел на нее с сомнением.

– У тебя же дома мамка.

Рута смущенно улыбнулась. Девке неподобало приглашать парней в дом, но она ничего не могла с собой поделать.

– А мы в амбаре, – дрогнувшим голосом проговорила она. – Там у меня лежанка. Когда с мамкой ссорились, я всегда в амбар убегала.

Гудред согласно кивнул:

– Хорошо. Идем к тебе. Куда идти?

– Прямо по этой тропке.

И Рута первая зашагала к дому.

Уже возле дома Руту опять одолели сомнения. Гудред был ей люб, и его обещание купить матери лекарское снадобье должно было избавить ее от последних сомнений. Но что-то в ней протестовало против этой встречи. Какие-то неприятные предчувствия томили ее неопытную душу.

Перед домом Рута остановилась и сказала:

– Обожди.

– Что еще? – вскинул брови Гудред.

Рута посмотрела на него жалобным взглядом и спросила:

– А что будет потом?

– Когда?

– После… всего. Ты точно дашь мне денег на снадобья?

– Дам. Обещал ведь, значит, дам! Где ваш амбар?

– Вот он, – кивнула Рута подбородком на темную постройку с обвалившейся крышей.

– Так чего же мы встали? Идем скорее!

Гудред порывисто схватил ее за руку и потащил к амбару. На этот раз Рута не нашла в себе сил сопротивляться.

В амбаре Гудред сам увидел лежанку из сена и тряпья. Подвел к ней Руту и помог ей сесть. Сам сел рядом и тут же, без промедлений, принялся целовать ее – в губы, в глаза, в шею. Движения его были пылкими, но мягкими, он весь дорожал от нетерпения.

Рута тоже задрожала – от страха и возбуждения. Гудред положил ее спиной на лежанку и сунул руку под юбку. Руту передернуло.

Она, сама не понимая, что делает, оттолкнула юношу и взволнованно произнесла:

– Нет, я не могу. – Села на лежанке и виновато добавила: – Прости.

Гудред смотрел на Руту ошеломленно.