Академия Сердцеедов. Охота (СИ) - Полина Верховцева
Увидев нас с Коулом, Эмми решительно направилась в нам.
Я тут же подобралась, не ожидая от этой встречи ничего хорошего, а сестра внезапно преобразилась. Плечики опустила, глаза с поволокой, на губах робкая, совсем не свойственная ей улыбка:
— Можно вас попросить о помощи, — вопрос, произнесенный с придыханием, предназначался Коулу, — мне велели принести сюда чистые плащи. Так тяжело…еле держу…
И при этом меня ненавязчиво сдвинула в сторону. Наглость просто поразительная!
— Эмми… — начала было я, но, как назло, вернулся Райдо.
— Что стоишь, как истукан? Корзину в зубы и понес.
Коул виновато посмотрел на меня, вздохнул и забрал ношу у моей сестрицы. Она тут же начала потягиваться и разминать якобы затекшую спину, не забывая при этом выпячивать вперед свою грудь. А грудь у нее внушительная — раза в три больше, чем моя.
Я разозлилась еще сильнее, и уже была готова ляпнуть что-нибудь эдакое, но Хонер снова нетерпеливо вмешался.
— Чего тормозим?! Хеммери с добром — туда, — указал кивком, — Ева — на занятия. Бегом!
Ослушаться магистра по боевой подготовке не посмел никто.
Коул потащился с корзиной в подсобку, Эмми увязалась за ним под предлогом, что ей якобы надо все разложить и забрать корзину, а я поплелась прочь.
Злилась очень сильно. Почти дымилась. Вдобавок на выходе столкнулась с Дианой. Она смерила меня убийственным взглядом, потом посмотрела вслед удаляющемуся брату, рядом с которым важно вышагивала Эмми, и недовольно поджала губы.
Ни одна из нас дорогу уступать не собиралась, поэтому мы столкнулись плечами, прошипели друг другу пару ласковых и разошлись.
Мне очень хотелось поругаться, но до начала занятий оставалось совсем немного времени, поэтому пришлось поднажать. Остаток пути до учебного корпуса я проделала бегом, но в аудиторию попала с минутной задержкой и чуть не застонала.
Потому что это было совместное занятие с Вестниками и его, неожиданно для всех, вела госпожа Нора
* * *
В аудитории стояла непривычная тишина. Адепты даже шевельнуться лишний раз боялись, чтобы не привлечь к себе внимание строгого преподавателя. И по закону подлости, это удалось сделать мне.
Кажется, Нору мое появление даже обрадовало. Вернее, не оно само, а возможность лишний раз отчитать меня и опозорить перед другими.
— Так, так, так… — она отложила в сторону указку, которую до этого держала в руках, и предельно участливым тоном поинтересовалась, — и кто же это у нас пришел…позже положенного времени?
— Простите…
— Адептка Найтли любит спать?
— Нет, я просто…
— Или в Муравейнике нет такого понятия, как пунктуальность?
— Есть, но…
— Но вы не поняли его значения? Слишком сложно для вас? — она в открытую унижала меня перед группой.
В воздухе запахло грозой. Никто из адептов не хотел бы сейчас оказаться на моем месте. Пытаясь казаться как можно незаметнее, они опускали головы к тетрадям, и только Доминик счастливо улыбался.
— Минус пять баллов, адептка Найтли. На вашем месте я бы серьезнее относилась к таким мелочам, иначе уйдете в глубокий минус, еще до начала сессии, — скупо улыбнулась госпожа Нора, — а теперь садитесь. Не отнимайте время у ответственных адептов.
Я покраснела до кончиков волос и торопливо плюхнулась за ближайшую свободную парту.
На этом занятии мне пришлось попотеть. Госпожа Нора объясняла построение сигнальных символов, и эта тема отдаленно пересекалась с начертанием рун. Крайне отдаленно, но тем не менее она постоянно задавала вопросы именно мне, как единственной рунистке на потоке.
Естественно, на большую часть вопросов я не могла ответить. Мне еще не хватало знаний, но госпожа Нора каждый раз выворачивала все таким образом, будто я полнейшая бездарность, не знающая элементарных вещей.
В общем, к концу занятий у меня было уже минус десять баллов и дополнительное задание.
Одно радовало, Доминик, как мой закрепленный напарник, тоже должен был его сделать.
— И почему я должен этим заниматься? — негодовал он, — это она ни черт не знает и ответить не может, я-то тут при чем?
Наивный, еще не понял, что с госпожой Норой бесполезно спорить.
— Адепт Оливио, будьте так добры, расскажите нам основы построения первых сигнальных символов, — произнесла она, не отрывая взгляда от своих записей.
— Ну…эээ… — Ник замялся, — это…как его…
— Прекрасно, адепт Оливио. К перечисленным ранее пунктам задания, добавьте и этот вопрос тоже.
Парень возмущенно нахохлился, а я исподтишка жестами показывала ему, чтобы заткнулся и не усугублял. Нам и так придется повозиться с дополнительным заданием, не хватало, чтобы благодаря этому задиристому болвану вопросов стало еще больше.
Ник меня не любил, но домашние работы он не любил еще больше, поэтому сдался и угрюмо произнес:
— Да, госпожа Нора. Я все понял.
— Надо же, какой смышленый.
Вроде похвалила, но прозвучало колко. Если меня она откровенно не любила, то к остальным относилась просто свысока. И вряд ли во всей академии нашелся бы человек, считающий ее душевным собеседником.
С занятий все уходили притихшие. Вежливо прощались возле дверей, никто не толкался, не распихивал остальных плечами, не суетился. Просто образцовые адепты.
Зато оказавшись в коридоре, переглядывались и со словами:
— Ура, вырвались, — разбегались кто куда.
Я тоже разбежалась, но ненадолго. Десять шагов и меня бесцеремонно развернули и за плечи впечатали в стену.
— Эй! — возмутилась я, когда Ник навис надо мной и склонился так близко, что чуть не уткнулись нос к носу.
— Как ты меня достала, Найтли!
Я попыталась отлипнуть от стены, но он снова меня прижал, еще сильнее, чем прежде.
— Из-за тебя одни проблемы!
— Руки убери…
Он проигнорировал мое предупреждение:
— Значит так! Идешь в библиотеку, делаешь это идиотское задание и приносишь мне. Уяснила, деревенщина?
Я уяснила только одно — в обиду себя давать нельзя. Прогнешься один раз — потом так и будут ездить.
— Перебьешься.
У него губы поджались в тонкую линию, глаза полыхали. Ему так сильно хотелось меня удавить, что он этого даже не скрывал:
— Нарываешься, Найтли! Забыла, где твое место?
— А ты забыл, как хрустит нос, когда его ломают? — мило улыбнулась я и, вцепившись в мужские запястья, попыталась убрать его руки. Как бы не так. Тогда улыбнулась еще шире, — я иду в библиотеку в пять. Придешь — так и быть сделаем совместно. Нет — ни строчки не дам списать.
— Ха! — нагло рассмеялся он, — забыла? Провалится один, значит провалятся оба.
Я равнодушно пожала плечами:
— Значим, провалимся вместе. Мне не привыкать. Десяткой баллов меньше, десяткой больше — плевать.
Конечно, я блефовала. Меня в дрожь бросало от мысли, что я уйду в минус, и провалюсь на сессии,
