Как не умереть дважды - Наумова Сора
– И что делать будем? – Мия устроилась чуть подальше от нас в неизвестно как сохранившемся садовом кресле.
– Ждать окончания, а потом стойко принимать торжественно-сочувствующие взгляды, получим еще порцию утешительных слов и с поджатыми хвостами отправимся обратно. Оставим, так сказать, позорный след в истории братания наших факультетов.
Мориса немного занесло, но в целом он был прав. Сомневаюсь, что кто-то вообще собирался брататься, потому что позвали-то именно нас, и эта мысль почему-то только сейчас показалась мне странной. Да, мы стали знамениты в узких кругах, но откуда бы Светлому факультету знать меня, Мориса, Рэнди и других моих бедовых товарищей?
Вдруг дальний конец поля странно содрогнулся, и земляная волна медленно покатилась к нам, издавая при этом совершенно жуткие звуки.
Знакомая коренюка ползла впереди, награждая каждый сантиметр поля непристойным словом. За ней тянулись остальные матрагоры с запутанными в ростках коробочками светло-голубого цвета.
– Долго пришлось, ваше колотить, искать на складе! – отчитался корень и взмахнул зеленым отростком на голове. Его хмурые товарищи сформировали настоящий батальон, аж не по себе стало. Так, по итогу у нас был отряд матерных корешков и целая гора нормальных семян духов. От смены событий я могла лишь растерянно моргать.
– Вы, ядрен батон, только их не трясите, а то испортятся, – посоветовала длинная тощая матрагора, скромно пристраиваясь за главным. – А теперь мы можем уйти?
Я кивнула, и коренья с улюлюканьем поползли обратно и как опытные водолазы нырнули в разрыхленную землю.
– Спасибо! – крикнула я вслед, и кучка зеленых росточков доброжелательно помахала, прежде чем совсем исчезнуть. – Только с чего бы им нам помогать?
– Как думаешь, легко живется зеленым сквернословам среди местных пасторалей? Наверное, их сюда случайно с кем-то занесло, – хмыкнул Морис и размял шею. Рэнди закинул лопату на плечо. Мия поднялась со стула, хрустя суставами на лапах:
– Ну что? Повторим подвиг?
– Вот наши надзиратели удивятся, – хихиканье гуля переросло в общий длительный смех. Но теперь мы поумнели и не стали делить поле на участки. После нашествия пикси и прохода армии матрагор почва сделалась как пух, поэтому ямки делать было сплошным удовольствием. Рэнди копал, я добавляла удобрения, Мия поливала, а Морис аккуратно помещал семечко в землю и мягко засыпал. На горизонте стремительно светлело, а значит, сутки истекали. Табло снова выдало баллы за командную работу, оформив их уже пятнадцатью процентами урожайности. Времени, конечно, оставалось в обрез, но до конца испытания укладывались.
Небо окрасилось в персиково-розовый, когда мы посадили последнюю коробочку. Воздух еще холодил, но уже начинало теплеть, зачирикали проснувшиеся птички, а вот у нас сил чирикать не осталось. Табло довольно пикнуло, выдало 100 % выполнения испытания и примерное время созревания.
– Никогда бы не подумал, что выращивать что-то настолько сложно, – выдала я, падая прямо в траву. – Кактусы не в счет.
– Заткнитесь вы уже, – пробормотала сонная Мия, обнимаясь с лейкой. Я легла рядом с ней, чтобы было теплее.
Рэнди, довольно скалясь во весь рот, все еще копался в остатках сторожки, что на фоне тусклого освещения выглядело страшновато. Я невольно поежилась, припомнив, как с похожим остервенением он выкапывал себе «консервы» в первые дни нашего знакомства. И кто бы мог подумать, насколько я была близка к истине со своими ассоциациями!
Гуль рыкнул и суетливо извлек из ямы изрядно покореженный металлический контейнер. Похоже, это был его недавний ужин, который оказался погребен после эпической баталии. А может, пикси почуяли запах еды и попытались унести, но не успели.
Далее блаженная предрассветная тишина была развеяна мерзким хрустом и довольным урчанием.
– У вас не возникает желания использовать его лопату по назначению? – Морис перевернулся на бок, нервно постукивая по земле щупальцем. Нам с Мией уже ничего не хотелось, кроме как попасть в родную комнату, к ванной и кроватям.
Под ворчание кракена я закрыла глаза и почти сразу задремала. Впрочем, скоро меня растолкали, и Морис указал на табло, ведущее обратный отсчет.
– Пять, четыре, три, два, один…
– Финиш, – прокомментировала я, и табло издало звук праздничных фанфар. Мы как будто миллион в телелотерее выиграли.
Утро ворвалось к нам, словно гопник, открывающий двери исключительно с ноги.
В один момент небо просветлело, нежный предрассветный сумрак сменился яркой голубизной, и нас обдало такой порцией фантомного ультрафиолета, что я подпрыгнула на месте, едва ощутив это жжение.
Мия недовольно фыркнула и прикрыла глаза козырьком ладони.
– Такие себе у них дежурные на метеобашне. Руки бы поотрывала.
Я понимающе хмыкнула, в настройках погоды мы теперь специалисты, как и во многих других весьма неожиданных сферах.
Морис распрямил спину и с видом богатыря с картины оглядел просторы при дневном свете.
– Мда, – только и смог выдать он. – Не обманули.
Семена действительно оказались правильными, и теперь весь наш участок был покрыт коробочками, переливающимися всеми цветами радуги. Свет ненастоящего солнца, отражаясь от их перламутровых боков, давал поистине волшебный эффект.
– Красиво, – протянул Рэнди. – Жарко-о-о…
– Угу. Мы как муравьи под лупой, – пожаловалась Мия. – Ненавижу.
А мне, как и Рэнди, свет и тепло нравились, Морис же с Мией отошли назад, в тень от покосившейся стены. Время соревнования вышло, и я даже немного разволновалась. Кому вообще нравится проигрывать?
Морис первым заметил гостей.
– Смотрите! – Он кивнул в сторону табло.
К нам приближалась проверочная комиссия во главе с госпожой Лилиан. Другие лица были мне незнакомы, и желание знакомиться умерло в зародыше, когда я разглядела выражение брезгливости на их физиономиях. Ну да, вид у нас был жалкий. Кракен как мог отряхнул кружевное жабо (и ведь умудрился подменить выданную рубашку на свое безобразие!), но одна туфля бесследно исчезла после битвы со злобными пикси, поэтому сейчас Морис стоял в замызганных белых гольфах с дыркой на правой пятке. Рэнди щеголял дурно пахнущими брызгами на груди, и даже думать не хотелось, чем он так обляпался, а форменные штаны Светлого факультета местами превратились в погрызенные собаками шорты.
И только мы с Мией были как с иголочки, потому что ранее в расход пошли рабочие комбинезоны, а форма лишь запылилась и пропотела на огородном марафоне, который мы все устроили себе в самый последний момент. И нам оставалось только встать плечом к плечу, чтобы грудью заслонить парней, судорожно пытавшихся наскоро прихорошиться.
– Что у вас произошло? – с ужасом воскликнула дама из комиссии, осматривая разнесенную сторожку.
– Не сошлись во взглядах на посадку, – ехидно ответила паучиха.
Мы все кивнули, полностью подтвердив эту ересь.
Комиссия схватилась за сердце, головы и остальные слабые места в их организме, а я ухмыльнулась. Домик жалко, но эта малая часть проблем, которые мы могли им принести, так что пусть ценят.
– У нас тут сто процентов засадки, – угрюмо сообщила Мия. – Проверяйте.
И пусть с приходом посторонних она убрала лишние лапы, а Морис втянул щупальца, я прямо почуяла грозу в голосе паучихи. Госпожа Лилиан тоже, поэтому натужно улыбнулась и обратилась к коллегам.
– Ну что ж, давайте посмотрим?
Мы посторонились, продолжая держать строй, и многоуважаемая комиссия имела честь лицезреть радужное поле, весело покачивающееся на теплом ветерке. От облегчения у меня дрожали ноги. Все хорошо, мы молодцы, мы справились…
Вначале хрустнуло где-то вдалеке, потом ближе и ближе, а вот уже шелест раздавался везде. Будто кто-то разогревал в микроволновке кучу пакетов с попкорном. Воздух наполнился розовой пыльцой и удушающе сладким ароматом цветочного нектара. И коробочки как по команде раскрылись.
Мы завороженно смотрели на десятки крохотных тонконогих феечек, вылетающих из перламутровых «гнездышек». Их прозрачные крылышки трепетали часто, как у колибри, распространяя чудесный аромат и блестящую пыльцу. Я аж рот раскрыла, честное слово.
