Дайте шанс! Трилогия (СИ) - Сагайдачный Вадим

— Если по магазинам, то я с тобой!

— А Скориковы?

— Бли-и-ин! Кто бы знал, как я уже ненавижу этого Скорикова! — снова сделав несчастный вид, взвыла Амалия.

— Тебе еще наряжаться, — подкинул идею, чтобы занять сестру, и она быстрее вышла.

— А смысл? Там же соберутся одни старые пердуны, да родственники Скорикова. Это же вы вечером собираетесь молодежью. А мне родители запретили с вами ехать. Так что меня ждет отстой.

— Ну почему же, может быть ты кого-нибудь встретишь интересного из родни Скориковых.

— Я тебя умоляю. Я всех Скориковых органически не перевариваю. Они все нереально расчетливые. Шагу не шагнут, не подумав о выгоде. Из-за этого — бесят.

С несчастным видом сестра помотала пару секунд свисающими со стола ножками и вдруг загадочно улыбнулась.

— Может себе тоже нос сломать, а? Мы бы тогда вместе поехали по магазинам.

Еле сдержался, чтобы не рассмеяться.

— Боюсь, в этом случае Софья Дмитриевна тебя на месяц положит в больницу.

— Точно… Эх… Придется ехать хоть ты тресни. Ненавижу Скорикова. Не-на-ви-жу. И ненавижу Илонку, потому что она связалась со Скориковым. Она дура!

Наконец Амалия спрыгивает со стола и направляется к выходу.

— Удачной поездки, — говорю ей вслед.

— Ага. И тебе удачи, — Амалия в дверях оборачивается и подозрительно щурит глаза. — Так, не поняла, а почему ты не рассказал, что у тебя за дела были в «Черной Вороне»?

Да ё-мое…

— Давай потом, а?

— Вечером я зайду, и ты все расскажешь. С подробностями! Договорились?

— Обещаю, при следующей встрече расскажу абсолютно все.

Амалия закрывает за собой дверь, а я возвращаюсь к своему чистому листу.

И что писать? Типа «прощайте, я ненадолго покидаю вас и скоро вернусь» — так, что ли?

А если письмо найдут раньше времени?

Глава 20

И снова ответственный от охраны выделил мне для поездки в город молчаливого водителя Федора и говорливого телохранителя Василия. Болтливый здоровяк пытался со мной заговорить, шутил, подначивал, но я не обращал на него внимания. Понимаю, род, клан и все такое, но он дал слово молчать и проболтался. А потом еще и спихнул тему на молчаливого Федора. После такого даже смотреть на него не хотелось.

— Андрей Викторович, вы на меня обиделись? — наконец догадывается Василий. — Зря вы так. Я же откуда знал, что вы там в баре драку затеете. Я ж вас наверху дожидался. А как увидел, понесся спасать. Вот клянусь, даже если бы вас начали гранатами закидывать, грудью стал, но прикрыл. А вы из-за такой ерунды обиделись.

Да ты посмотри на него. Ну не сволочь?

Еще из меня обиженку делает!

Придется дать объяснения, иначе и правда, начинаю выглядеть разобидевшейся маменькиным сынком.

— Не обиделся, а огорчился. И не за клуб. Точнее, из-за него тоже, но по другому поводу.

Василий тут же разворачивается ко мне полубоком.

— Вы дали слово молчать по поводу драки в сквере? Так?

— Дал.

— Вот именно, что дали и не сдержали!

Василий переводит взгляд на Федора.

— Чего молчишь, суслик. Опять отмалчиваешься. Ты видишь, что делается? Из-за тебя приходится расхлебывать.

— Извините, Андрей Викторович, — звучит кроткий голос Федора, — я ж не знал. Нам полагается обо всех эксцессах докладывать ответственному. Вы же ничего не сказали. Вот я и доложился.

— Во-во! Доложился он. А меня потом Виктор Федорович к себе вызвал и как отчитал по самое набалуйся. Хорошо я выкрутился, придумал Андрею Викторовичу бой с полукровкой устроить, а то бы я тебе Федя не знаю, что устроил. Сам же видишь, из-за тебя опять страдаю!

— И вы с отцом придумали драку в клубе…

— Ну да. Виктор Федорович сразу заценил идею. Так что зря вы на меня думаете. Я — могила. Если сказал, из кожи вылезу, но сделаю. За это и ценят. А после как я мог рассказать вам, когда с меня слово взял Виктор Федорович? Он рука Федора Гордеевича. Мы перед ним головой отвечаем.

Василий расстраивается. Не по своей вине влип в некрасивую ситуацию. Федор доложил, Василия вызвали и ему пришлось рассказать. Он молча разворачивается от меня и смотрит на дорогу. Мне стоит забрать свои претензии обратно иначе вся эта глупая история нам будет только мешать.

По большому счету все это даже неважно. Просто в будущем буду знать — нельзя верить слову никого из клана. У них иерархия, если старший спрашивает, должен выложить, иначе посчитают предателем.

— Ладно. Проехали. Извините, что подумал о вас плохо. Просто так сложилось.

— Да не, ну что там, я же все понимаю, — и снова он разворачивается ко мне, — я вот только не понимаю, зачем вы захотели скрыть от отца? Видели бы вы, как он радовался вашей победе над теми тремя ушлепками в сквере. Мы все радовались!

Теперь понятно, почему отец мне поверил и так настойчиво стал на мою защиту перед дедом. В тот момент он обо всем знал в подробностях.

— Да это же разве победа, — отмахиваюсь я, — так, просто кулаками помахал. Вот вчера реально была жесть. Я в какой-то момент подумал все, попал.

— А я как увидел, что вас охрана бьет, кричу ребятам, чтобы бежали вниз, а сам смотрю, не успеваю и сразу сиг с балкона. Потом побежал наперерез прямо по столикам…

***

К моменту прибытия в Центральный пассаж мы с Василием примирились. Стали почти друзьями. Конечно же здоровяк увязался пойти со мной за покупками. Я к этому был готов. Даже если удастся уговорить стоять в стороне, он ведь по-любому заметит, что беру, возникнут подозрения. Поэтому пришлось брать с собой и врать. Сказал, что со вчерашними девушками собрался в поход в окрестности Перми. Мол, пару дней пожить в палатке на диком берегу Камы.

Сначала: когда, как, почему? Потом — молодец, не зря с ними терлись. На вопрос, почему мне не стоило знакомиться с девушками в баре, Василий ответил, мол, по статусу не положено общаться с простушками. Если уж хочу плотских утех, то лучше с девушками, обученными манерам.

Мы зашли в отдел «Охота и рыбалки» и Василия понесло. Насоветовал в три короба. Но я еще вчера продумал, что мне надо и занес в список. Оно ведь должно быть в меру. Чтобы мог носить с собой и не надрываться. Желательно не больше, чем влезет в средненький рюкзак.

Посему я ограничился круто смотрящейся камуфляжной бейсболкой, непромокаемой камуфляжной одеждой, несколькими комплектами мужского белья, да мелочью типа котелка, фонарика и прочего. Много набирать незачем, все-таки еду всего на месяц. А если что-то еще понадобится, можно купить и по месту.

У витрин с огнестрельным оружием пришлось зависнуть. Отправляясь в червоточину полную тварей обязательно стоило вооружиться, а этот вопрос мы с девушками не обсуждали. А то на стадии трепа в чате, кто что только не предлагал. Вплоть до чуть ли крупнокалиберного вооружения.

Написал Эмили. Ответ отчасти порадовал. Оказалось, можно не напрягаться. По месту нам должны выдать все необходимое. Тем не менее, хотя бы нож стоило взять обязательно. Василий помог с выбором. Его глаз лег сразу на три.

— Куда столько? — возмутился я. — Мне и одного хватит.

— Один на ремень, второй пристегнете на ногу.

— А третий?

— На вторую ногу. У вас ДВЕ ноги!

Я хмыкнул и согласился. Третий нож можно было держать про запас. Вдруг кто-то из группы свой потеряет.

Поглядывая на огнестрельное оружие, хотелось взять и его. Дадут, что дадут, а есть свое. Так будет понадежней.

Вот только для покупки требовался паспорт. Свой я дома оставил, а паспорт Андрея Черновола я не решился предъявлять. Не хотелось подставлять парня.

— Ствол нужен? Это правильно. Что там делать на этой реке. Скукота. А то постреляете. У меня с собой два. Можете брать хоть оба. Я все равно ими не пользуюсь, — предложил Василий.

— Так, вы же телохранитель. Вам всегда нужно иметь при себе оружие.

— Та, — отмахнулся здоровяк, — на мне кольчуга в полмиллиона узлов. В меня хоть из пушки стреляй, хер пробьешь. А если что надо, долбану молнией.