Татьяна Зубачева - Аналогичный мир

— Эй, парни, постойте.

Эркин и Андрей быстро переглянулись и остановились, выжидательно глядя на Дона. Остановился и Фредди. Мало ли что. Вдруг Эндрю сорвётся. Он и так разошёлся, совсем за собой следить перестал. Ещё ляпнет чего… неподходящего.

Дон говорил негромко, и его аргументов Фредди не слышал. Но парни враз замотали головами. Отказываются. Ну, этого следовало ждать. Так что, отвали, парень, не ты первый, не ты последний. Их тут и без тебя многие оседлать хотят.

Но Дон стал настаивать. И Фредди решил подойти поближе. Эндрю уже вон щурится, Эркин ресницы опустил. Как бы чего…

— Это почему ты не пойдёшь?! — Дон прибавил металла в голосе. — Может, низко для тебя? Вровень не хочешь? Думаешь, выше взлететь?! А залететь не боишься?!

Андрей зло улыбнулся и открыл было рот, но Эркин незаметно наступил ему на ногу и поднял на Дона глаза. Взгляд его был спокоен, а голос ровен.

— Вы меня вровень с собой ставите, сэр, а я ж скотина безмозглая, — Дон застыл с открытым ртом, а Эркин очень вежливо, даже как бы извиняясь, добавил: — Вы мне сами так сказали, сэр.

Андрей явно хотел что-то сказать, но, понимая, что любая фраза только испортит произведённый эффект, ограничился, как и Эркин, вежливым кивком, и парни быстро ушли, почти убежали, оставив Дона в состоянии близком к столбняку. Фредди, задыхаясь от смеха, метнулся в толпу, чтобы не попасться на глаза медленно приходящему в себя Дону. И судя по тому, как стремительно образовалось вокруг Дона пустое пространство, свидетелей разговора оказалось достаточно много. Достаточно, чтобы об этом через десять минут знал весь Бифпит.

Удрав подальше от Дона, Андрей и Эркин залезли в кусты на окраине луга и дали себе волю. Хохотали взахлёб, до слёз, до того, что на ногах стоять не могли. Отсмеявшись, Андрей выдохнул:

— Ну, ты даёшь, ну, так вмазать, так…

— А что? — Эркин скорчил испуганно-покорную гримасу. — Что я такого сказал, масса?

Андрей заржал снова. Да так, что Эркину пришлось осторожно похлопать его по спине.

— Ну, ты теперь к своим?

— Да, помнёмся немного, — кивнул Эркин.

— Ладно, я поболтаюсь пока.

— Да, — Эркин стал серьёзным, — ты поаккуратнее.

— А что?

— Заигрался ты с ножом малость. На тебя смотрели так… И русский этот, и шериф. Да и местные… кое-кто. Заметил?

Андрей хмуро кивнул.

— Верно, заигрался. Есть это за мной, — но тут же опять ухмыльнулся. — Ладно, я аккуратненько. Не боись, помирать только в первый раз тяжело. С непривычки.

— Пошёл ты, — весело отругнулся Эркин.

Они вылезли из кустов, огляделись. Эркин нашёл кого-то взглядом, кивнул и убежал. А Андрей снова нырнул в толпу. Его уже узнавали и приветствовали, поздравляя с победой, и при этом хлопали по спине и плечам так, что Фредди, видно, опять придётся тот тюбик доставать. А хорошая штука, сразу затянуло и не саднит ничуть. А не присмотреть ли ему пока куртку себе. Как у Эркина, джинсовую. Часть выигранного у него с собой, да ещё сотенная за первое место. Должно хватить.

Работая локтями и плечами, отругиваясь и отшучиваясь, Андрей стал пробиваться на вещевой конец торгового ряда. Здесь было посвободнее. Толпились у лотков со всякой мелочёвкой, а где вещи подороже… Ага, вон и куртки. Они с джинсами, что ли, в комплекте? Хреново. Полный костюм он не потянет. Нет, вон отдельно, вроде. Ах, сволочьё, торгаши, цены-то ни на одной нет. Ну, ладно, поторгуемся.

Торговался Андрей весело и азартно. Торговец охотно принял игру. И за сто тридцать кредиток Андрей приобрёл джинсовую куртку, придирчиво подобрав себе по росту и плечам, проверив все швы, застёжки и карманы. Рассчитавшись за куртку, он сразу надел её несмотря на припекавшее не по-осеннему солнце.

— Носи на здоровье, парень, — рассмеялся торговец. — Ну и хорош ты! Смерть девкам.

— А чего ж?! — рассмеялся Андрей. — Куда ж их ещё девать?

Но тут взревел мегафон Берта, собирая участников на борьбу. Андрей рванул туда, не закончив обещавший стать интересным разговор.

Зрители так плотно обступили большой круг, что участники с трудом пробивались на зов. На грузовиках шла настоящая битва за лучшие места. Старцев, как и на скачках, стоял на подножке грузовика. Заметив Бредли, он махнул ему рукой. Джонатан переглянулся с Фредди, они обменялись кивками, и Джонатан стал пробиваться к Старцеву. Благо, у грузовиков собрались почти все лендлорды.

— Бредли, вы опять ставите на своего?

— Разумеется. Он будет первым.

Посыпались вопросы:

— Который?

— Индеец?

— А второй что, не борется?

— Отказался или не записывался?

— Кажется, не записывался. Да, индеец.

— Вы посмотрите на остальных, Бредли.

— Да, здесь ваш вряд ли пробьётся в первую десятку.

Джонатан окинул взглядом строй участников, где заметно выделялись негры — обдирщики с боен, выделялись и ростом, и мощью. Под стать им были грузчики с мясокомбинатов и станции. Жилистые поджарые пастухи казались рядом с ними особенно лёгкими и потому слабыми.

— Так как, Бредли, вы настаиваете на своём?

Джонатан нашёл взглядом Эркина. Тот стоял, как и все, заложив руки за спину и слегка расставив ноги. Только в отличие от обычной рабской стойки, голова поднята и глаза широко открыты. Спокойное красивое лицо, серьёзный, очень внимательный взгляд.

— Да. Он будет первым.

— Вы с ума сошли! Двадцать к одному, что нет. Ставлю сотню.

— Принимаю, — кивнул Джонатан.

Вихрь пари. На первого, на пятёрку, на десятку, на всевозможные комбинации. На грузовиках кипели те же страсти. Старцев, улыбаясь, оглядел открывавшуюся картину.

Большой тройной круг, очерченный на земле. За третьей чертой зрители, за второй сидят участники, между первой и второй — пространство поражения. Стол судей. Берт над списками, кряжистый мулат, объясняющий уже сидящим участникам правила.

— Ногами не бить, ниже пояса не бить, по спине и затылку не бить. По лбу? Ща на тебе проверю! Теперь так. Повалить и прижать лопатками, вытолкнуть из круга или взять на крик. Вякнул — проиграл. Жухал сам выбивать буду. Проиграл — марш за черту. И не орать. Чтоб мы крик слышали. А коли терпеть можешь, терпи, пока не размажут. На всё про всё пять минут. Не управились — оба вылетаете. Та-ак?! А ну пошёл за черту на хрен! Я т-тебе поковчевряжусь! Кого ещё понюхать? Учую — сильно пожалеет.

Джонатан с улыбкой посмотрел на Старцева.

— Ну как, капитан, определились?

— Индеец будет в финале, — улыбнулся Старцев. — Кто спорит?

— Я, — вызвался один из лендлордов. — Его вышибут в первом круге. Ваша ставка?